10. Сурин или третье пушкинское р

                Сурин или третье
                пушкинское «р»
              Как вы уже знаете из вышеизложенного материала, в самой огромной пушкинской тайной «Пиковой даме» существуют две тайные записи об уничтожении англичанами и пруссаками, - через тайное руководство Екатериной II, - оставшихся в живых русских Романовых. В том числе раскрывающих убийство ею, как вы уже увидели из пушкинского «Золотого петушка», трех легитимных русских императоров: Елизаветы Петровны, Петра III и Ивана VI.
              Сразу же заметим, что только что обозначенные, выше, зашифровки даже полнее, как вы скоро увидите и сами, пушкинской тайной записи, названной, им, «Сказкой о золотом петушке». Полнее потому, что в них речь ведется об уничтожении, Екатериной II, вообще всех русских Романовых, а не только, как в «Золотом петушке», трех  легитимных  императоров России.
              Почему же, тогда, поэт создал своего «Золотого Петушка»? Да потому, что он опасался, вводя свои весьма оригинальные зашифровки в «Пиковую даму», что будущий исследователь, не знающий, и не понимающий, силу и волшебство самого Слова, может и пройти мимо них (Что несколько поколений пушкинистов с «успехом» и совершили.). Можно сказать об этом, чтобы никого не обижать, и более мягко: чтобы подойти к названным, выше, зашифровкам, надо было знать поэта - и именно как…Чародея словесности, и подойти к нему со стороны его…конспирации, что ли. Вот только и всего. 
              Создал их в «Пиковой даме», - и в «Золотом петушке», и в «Сказке о рыбаке и рыбке»! - и для того, чтобы их, - из-за их «изобилия»! – все-таки именно когда-то нашли. А не прошли - мимо них, или не пропустили – их. А только что обозначенные, выше, две пушкинские тайные записи тоже весьма оригинальны. Дадим вам первую из них через рассказ, специально созданный мною в  книги «Пушкинские тайны». Вот как он будет выглядеть в сокращенном виде.
              «Как вы уже знаете из первых рассказов сборника (Здесь я так называю книгу «Пушкинские тайны»; - пояснение В.Б.), в пушкинской тайной «Пиковой даме» очень много зашифровок. Их, кстати, настолько много, что мы уже подумываем о создании второй книги. Насчет же самих зашифровок, относящихся к теме предлагаемой вам, сейчас, статьи, можно привести хотя бы следующее.
              Так, например, Пушкин, через букву «Р» зашифровывает (Смотрите рассказ № 4) основное свойство своего друга, П.В. Нащокина, его редкостно оригинальный ум. Фамилия пушкинского героя «Пиковой дамы», конногвардейца Нарумова, у которого в доме, в первой главе только что названной повести, дворяне играют в карты, расшифровывается как: «Нащокин - редкий ум».
              Другими словами, именно через букву «Р», в повести и возникает, у поэта, Нарумов. Это – первое пушкинское «Р».
              А в рассказе № 6, тоже через букву «Р» (Это - второе пушкинское «Р».), дается нам, открытым, - но особым образом зашифрованным! – текстом: отчество графини Д.Ф. Фикельмон, внучки Кутузова (Смотрите расшифровку, его, и в первой нашей книги; - пояснение В.Б.).
              В этом рассказе, как вы помните, после небольшой манипуляции с буквами «Т» и «Р» (в отчестве Федотовна), - и, разумеется, с именами героинь (Княгини Дарьи Петровны Елецкой и графини Анны Федотовны, главной героини пушкинской повести.)! – вместо отчества «Федотовна» (графиня Анна Федотовна.) получается именно отчество графини Дарьи Фикельмон: отчество «Федоровна». В итоги же расшифровки (Замены и имен у только что указанных, выше, пушкинских героинь.) получается именно «Дарья Федоровна». Фикельмон, разумеется.
              Практически так же поступает он, поэт, и при подведении своего итога при раскрытии, им, тайной деятельности Екатерины II против оставшихся, после Петра Великого, русских Романовых.  Петра Великого мы выделяем, здесь, по очень серьезному, в общем-то, обстоятельству: англичане и пруссаки не пожалели, - при раскрутке ими, через масонов, династической интриги против России! - даже род Петра Великого, не говоря уж о славе российской, прокатившейся, по всей Европе, именно в период  царствования Петра Великого. Вот об этом у нас и пойдет разговор именно в этом рассказе.
              «Как вы знаете из предыдущего рассказа (Об этом уже знаете и вы по первой нашей книги; – комментарий В.Б.), подвел Пушкин своеобразный итог  и  под тему тайной борьбы, Екатерины II, с оставшимися, после Петра Великого, русскими Романовыми. И – почти по той же схеме, что и с расшифровкой смыслового значения  тайны трех знаменитых пушкинских «волшебных» карт, – тройки, семерки и туза! – означающих, у поэта, точную дату александровского, 1801 года, переворота: 11-го марта, в воскресение (Эту расшифровку знаете и вы по первой нашей книги; - пояснение В.Б.).
              Как мы уже указали в начале сборника (Здесь я так называю книгу «Пушкинские тайны»; - пояснение В.Б.), герои пушкинской повести, в связи с шести плановостью тайной «Пиковой дамы», несут очень большую нагрузку как по прототипности, так и по смысловому содержанию фамилий некоторых героев повести.
              Так, к примеру: Германн, - с двумя буквами «Н» на конце! - это, как вы уже знаете (Знаете и вы по первой нашей книги; - пояснение В.Б.): и Пушкин, и Павел I, и даже, как вы уже тоже знаете, «Жермен», так как в переводе с французского, или с английского, языка, Cerman - это и есть «германн» или «немец» (Об этом знаете и вы по первой нашей книги; - пояснение В.Б.); графиня Анна Федотовна – это: и Екатерина II, и графиня Д.Ф. Фикельмон, внучка Кутузова, с которой Пушкин имел, по тайной «Пиковой даме», любовный роман в ночь с 23-го на 24-ое декабря 1832 года, в её особняке,  и  т.д.
              Несут вполне определенную семантическую нагрузку и сами фамилии некоторых героев «Пиковой дамы». К примеру, князь Томский, за которым стоит, у поэта, император Александр I, это: «томный» или «ленивый». Другими словами, это и есть, по Пушкину, император Александр Павлович. А не наоборот, как в «Пиковой даме». Он в повести, как вы уже тоже знаете, «поручик» и «князь Томский Павел Александрович. Обо всем этом мы довольно подробно рассказали, вам, в своих первых рассказах.
              А подытоживает поэт тему уничтожения, Екатериной II, оставшихся в живых русских Романовых - через фамилию игрока «Сурин». Он, в первой главе тайной «Пиковой дамы», говорит, как вы помните, о своих вечных проигрышах: «Проиграл, по обыкновению. Надобно признаться, что я несчастлив: играю мирандолем, никогда не горячусь, ничем меня с толку не собьешь, а всё проигрываюсь». И, так сказать, стонет. Указывая, через свои стенания, на наличия игры-поражения третьего карточного стереотипа. В первой главе «Пиковой дамы», разумеется.
              Кстати, о реалистическом произведении «Пиковой дамы», построенном, Гением, на трех стереотипах с элементами: Игра-поражение – Диалог – Игра-победа, и очень строгой, - и точной! - математической моделью, с сеансовым принципом ведения всех трех «карточных» игр пушкинской повести, вы можете более подробно познакомиться в книге «Самодержец и Поэты». Фамилия же Сурин, несет, у поэта, и тайную нагрузку по названному, выше, подытоживающему выводу поэта по убийству, - и задавливанию! - Екатериной II оставшихся, после Петра Великого, русских Романовых.
              Другими словами, в «Пиковой даме» через фамилию, только что названного героя повести, поэт как раз и подытоживает, только что выделенную, выше, тему борьбы, Екатерины II, с оставшимися, после Петра Великого, русскими Романовыми. Этот вывод был необходим, поэту, именно как логическое завершение им, в тайной «Пиковой даме», крайне крамольной темы. И наличие, этой же темы, в некоторых его других произведениях. В произведениях: «Сказка о рыбаке и рыбке» и в «Золотом петушке». И он делает, это, именно через только что названную,  вам, фамилию.
              СУРИН – это аббревиатура, в которую он и зашифровал выделенный, выше, свой подытоживающий вывод. Расшифровывается же она – тоже по схеме расшифровки трех пушкинских «волшебных» карт. Другими словами, расшифровывается не с начала своего, а с четвертой буквы, с буквы «И». Как расшифровывается тайна пушкинских трех «волшебных» карт, вы уже знаете по нашим предыдущим рассказам.  Комментарий В.Б. - Это знаете и вы по первой нашей книги.
              Другими словами, СУРИН – это: ИНСУР. Вот расшифровка этой аббревиатуры, подытоживающей именно тему тайной борьбы, Екатерины II, с оставшимися, после Петра Великого, русскими Романовыми: Иноземная Немка, Самозванка, Убила Романовых. Тоже, как и в случае с расшифровкой тайны трех «волшебных» карт, всё, здесь,  просто. И – гениально. И подытоживающий, - и исчерпывающий! – вывод Гения-стилиста по раскрытию им, в  «Пиковой даме», крамольной и очень опасной, для него, темы».
              Вот такова еще одна пушкинская тайная запись или зашифровка, раскрытая нами, вам, именно с помощью специально созданного, для неё, рассказа (или заметки.).
 
                ххх
                (Дополнительный материал)
              Не правда ли, она, пушкинская тайная запись, просто изумительна. Изумительна как по своей гениальной простоте, - то есть по однозначности её трактовки, по точности формулировки и, разумеется, по просто гениальному подытоживающему выводу Гения! – так и по своему, в общем-то, очень неожиданному, для нас, появлению, её, именно в «Пиковой даме». И именно - у Чародея нашей словесности. Ну ладно, там, что мы, чуть ли не случайно, угадали, - в пиководамовском Нарумове! – друга поэта: П.В. Нащокина (Смотрите, о нём, выше.), который в молодости своей, то есть до  1823 года, был именно конногвардейцем. Не слишком уж большую заслугу мы ставим, себе, даже при вскрытии, нами, тайного присутствия, в «Пиковой даме», внучки Кутузова, графини Дарьи Федоровны  Фикельмон. Смотрите, о ней, выше.
              Не слишком потому, что:
            - во-первых, её тайное присутствие, в пушкинской повести, пушкинисты обнаружили ещё в 1922 году, когда, наконец, прочитали рассказы П.В. Нащокина и его супруги о Пушкине и его «Пиковой даме», записанные пушкинистом-издателем, П.И. Бартеневым, в 1851 году, что сразу же и стало, для них, сенсацией;
            - во-вторых, почти точно определил тайное присутствие в «Пиковой даме» внучки Кутузова, графини Д.Ф. Фикельмон, очень наблюдательный пушкинист Н. Раевский и передал нам, свои наблюдения и предположения, в книге «Портреты заговорили» (Смотрите, о них, в первой нашей книги.). Книгу, которую я, кстати, очень интенсивно, - и широко! - использовал в своих исследованиях по биографии и творчеству А.С. Пушкина.
              Но придумать и внести свой главный подытоживающий вывод по царствованию Екатерины II, - в фамилию пиководамовского героя! – мог, наверное, только Гений. Лично я никогда бы даже до этого и не додумался. И, потому, только что выделенным, перед вами рассказом, о карточном игроке Сурине, у меня и заканчивался  разговор – именно о нём.
              Но, самое удивительное – это то, что сама, только что выделенная аббревиатура (или фамилия неудачливого игрока Сурина.) является, у нашего Гения, тоже ключом. Причем, ключом, открывающим, нам, его другие тайны. Поэтому попытаемся прикоснуться, к ним, именно уже в этой книги (Еще раз выделим, что во всех своих предыдущих книгах, - опубликованных и неопубликованных! - у меня разговор о пиководамовском «картежнике» Сурине, заканчивался именно только что изложенным вам, выше, рассказом.). Надеясь при этом, разумеется, что будущие пушкинисты продолжат мои разыскания и по этой теме. А главная суть нашего следующего рассказа о Сурине будет примерно такова. Начнем с того, что мы назовем, его, «Сурин – Зурин».
 
                Сурин – Зурин.
                (заметка)

                1.
              А начнем саму заметку с того, что когда я вышел на Зурина, - в пушкинском романе  «Капитанская дочка»! – я не только восхитился и изумился, но и, попросту говоря, растерялся. Ибо моё изумление возникло, тогда, из осознания, что я вдруг, - то есть неожиданно для себя! – вышел еще на один, просто огромнейший, на этот раз, пласт «тайного Пушкина». А растеряться – было из-за чего.
              Во-первых, обнаруженный, мною, новый пласт «тайного Пушкина», мог разрушить некоторые  мои предыдущие исследования именно по «тайному Пушкину». На что я, в первые дни после открытия, почему-то очень остро среагировал. Почему-то, наверное, потому, что постепенно, то есть в течение многих лет, раскрывая именно «тайного Пушкина», постоянно ощущал, на себе, критику именно будущих профессиональных пушкинистов.
              Пушкинистов, с  которыми я, из-за своих же открытий именно по «тайному Пушкину», попросту говоря,  не совсем ладил. И потому, наверное, что уже как-то попривык, - тоже за много лет! - именно к «тайному Пушкину», уже открытым, мною.
              Во-вторых, потому, что уже  решил, что больше не «прикоснусь» - именно к Пушкину. Мне то, уже, шестьдесят три года. И, в-третьих, потому, что уже опубликовал все четыре брошюры о Пушкине, названные, вам, выше. Через что уже посчитал, - как я только что указал выше! – что окончательно расстаюсь – именно с Пушкиным.
              Но, слава богу, всё «утряслось» после только что указанного выше, мною, потрясения. И, как не редко бывает именно у исследователей, всё стало не только раскладываться «по своим полочкам», но и, - что, пожалуй, главнее и важнее! – придало мне не только силы, но и, даже, уверенность в себе именно как  в исследователе. Больше того, только что вскрытый новый пласт «тайного Пушкина» не только органично «вписался» во все мои предыдущие исследовательские работы по Пушкину, но и стал: логическим продолжением: именно «тайного Пушкина»; внёс много нового по раскрытию - именно Пушкина-историка;  и прочее. Ну да ладно, хватит об этом.
              Начнем же свою заметку, о Сурине - Зурине, вновь с сетований. Ибо, из-за сложности и, главное, огромности самого материала, раскрывающего только что обнаруженный пласт «тайного Пушкина», даже и не знаем, толком, с чего и начать.  Ведь в заметку вложить, - «большое»! – весьма и весьма затруднительно. Здесь надо быть, как вы уже тоже знаете, тоже виртуозом, чтобы именно в небольшой заметки показать, читателям, только что обнаруженный огромный пласт именно «тайного Пушкина».
              Но, чтобы хоть как-то начать создание именно заметки, приведем, вам, одну весьма любопытную выдержку. Выдержку, взятую из темы «Освещение, литературой, Истории». И выдержку, в которой автор-историк (Жаль, что я не успел записать его фамилию, за что и извиняюсь перед своим читателем.) пишет, - не подозревая, даже, что пишет о Пушкине! – именно о нашем поэте-историке. Итак, только что названная выдержка – перед вами:
              «В 18-ом столетии значительно увеличился интерес русской науки и литературы к мировой и отечественной Истории. Изучение летописей и других исторических документов приобретает характер научного исследования. В 18-ом веке создаются такие замечательные труды по Истории, как «История России», В.Н. Татищева, начато создание «Истории государства Российского» Н.М. Карамзиным. К исторической тематике обращались в своем творчестве М.В. Ломоносов, В.К. Тредиаковский, А.П. Сумарков, М.М. Херасков, Я.Б. Княжин, Н.М. Карамзин».
              Есть у обозначенного, выше, автора и другие заметки, доказывающие освещение, русской литературой, именно Истории. Так, к примеру, он выделяет, что в 1789 году Я.Б. Княжин создает своего «Вадима Новгородского», в основу которого он «положил летописный эпизод о мятеже Вадима Храброго против варяжского князя Рюрика, приглашенного славянами княжить на Руси». И, только после этого, он вспоминает о Пушкине. Чтобы не быть голословным, приведем ряд примеров-выдержек, из обозначенного, выше, автора, именно по освещению, поэтом Пушкиным, Истории.
              Пример первый: «Еще с лицейских лет Пушкин интересовался событиями мировой и русской Истории. В ранних лирических произведениях он часто использует исторические события, образы государственных деятелей для подтверждения своих мыслей, позиции, для выражения гражданских чувств. Так в стихотворении «Лицению» юный поэт размышляет о древнеримской Истории, о причинах упадка империи и заявляет: «Свободный Рим возрос, а рабством погублен».
              В «Воспоминании о Царском Селе», прочитанным, им, перед Г.Р. Державиным, поэта привлекают события екатерининского века, который он назвал: «Громкий век военных споров, Свидетель славы россиян». Патриотическая гордость владеет молодым поэтом при воспоминании об Отечественной войне 1812 года».
              «Интерес Пушкина  к Истории, - замечает тот же автор, - с годами углублялся. Уже в оде «Вольность» поэт размышляет о взаимоотношениях Закона, Власти и народа: беззакония, совершенные в период французской революции; самовластие Наполеона; убийство императора Павла первого».
              Пример второй. «Находясь в ссылке в Михайловском, Пушкин вновь обращается к историческим трудам. Собирает материалы по Стеньке Разину. Не забывает, поэт, и о Петре Великом: «Стансы»; в 1828 году начат роман «Арап Петра Великого»; создана поэма «Полтава»; позднее – «Медный всадник».
              Глубокий интерес к народному движению, к «русскому бунту», привел Пушкина к созданию «Истории Пугачева» и повести «Капитанская дочка». Сюжет летописного сказания «Смерть Олега от своего коня» положил в основу баллады «Песнь о вещем Олеге».
              Пример третий. «В начале 1824 года вышли в свет X и XI тома «Истории государства Российского» Н.М. Карамзина, которые Пушкин внимательно прочел. После чего и приступил к созданию своего «Бориса Годунова». Конфликт трагедии – это конфликт Бориса Годунова и Самозванца. Однако суть этого противостояния значительно шире. Царь Борис Годунов встречает противодействие народа, который не принимает его, считая, что на нём – кровь убитого царевича. Перед нами столкновение преступной Власти и нравственных позиций народа» (Комментарий В.Б. – Даже современный, нам, историк стоит, при оценке пушкинского «Бориса Годунова», на николаево-булгаринских позициях.). И так далее.
              Другими словами, через три примера-выдержки мы  познакомили, вас, именно с самыми современными взглядами историков именно на Пушкина. Как видите уже и сами, они, в общем-то, большой новизной – не блещут. А важна,  для нас, именно первая выдержка из обозначенного, выше, автора-историка.
              Чем же она, только что приведенная, выше, выдержка, любопытна именно для нас? Да тем, что Пушкин-историк и «поднимает», в своих тайных, - и в опубликованных! - исторических трудах,  именно только что выделенную, в выдержке, тему. Прямо и отчетливо показывая нам, при  этом, крайне враждебное отношение, Екатерины II, именно к русским литераторам и историкам.
              Так еще в «Заметках по русской истории 18-го века», созданных поэтом в 1822 году, он пишет об отношении Самозванки, к русским историкам и к литераторам, следующее:
              «Екатерина любила просвещение, а Новиков, распространивший первые лучи его, перешел из рук Шешковского (Домашний палач кроткой Екатерины; - примечание А.С. Пушкина) в темницу, где и находился до самой её смерти. Радищев был сослан в Сибирь; Княжин умер под розгами – и Фон-Визин, которого она боялась, не избегнул бы той же участи, если б не чрезвычайная его известность».
              И не только пишет, но и сохраняет, к примеру, первоисточники архива М.В. Ломоносова по русской Истории, за которым Екатерина II энергично охотилась, как вы уже знаете по нашей  первой книги  (и по первой главе предлагаемой вам, сейчас, книги.), с целью его уничтожения. Сохраняет, как вы уже тоже знаете, в своей большой исторической статье «Путешествие из Москвы в Петербург»,  перекликающейся, у Гения,  с произведением А.Н. Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву» (которого Екатерина II сослала в Сибирь; - смотрите, выше, пушкинские «Заметки…»).
              И, что еще более любопытно и удивительно, пишет не только о В.Н. Татищеве (Статья для его «Современника», названная, поэтом, «О Татищеве».), но и, как вы уже тоже знаете из нашей первой книги и из предлагаемой вам, сейчас, главы, об «Истории государства Российского» Н.М. Карамзина. Причем, пишет – многократно. И – через большое количество заметок и статей. И не только о его, Н.М. Карамзина, «Истории государства Российского», но и - о её, как вы уже тоже знаете, крупнейших недостатках.
              Если же собрать воедино, - всю так называемую! – «Историческую, публицистическую и критическую прозу» А.С. Пушкина, то перед нами и появиться, тогда, не только блестящий и гениальный, но и, главное, объективный и огромный, по своему размаху и масштабу, Титан-историк. Кстати, даже здесь мы наблюдаем, у пушкинистов и историков, не только принижение Пушкина как историка, но и непонимание, его сущности, именно пушкинистами и историками.
              И, что вообще, наверное, удивительно, пишет, - и именно в «Капитанской дочке»! – и о Я.Б. Княжине, и о А.П. Сумарокове, и о М.М. Хераскове, и о Фонвизине. Собственно, тайно выделяет, в романе «Капитанская дочка», в основном через эпиграфы к её главам, почти всех существовавших, перед ним, самых видных и, разумеется, самых значительных русских историков и литераторов.
              Историков и литераторов, которых Екатерина II не только преследовала, как вы уже знаете по пушкинским «Заметкам по русской истории 18-го века», но и: ссылала в ссылки, забивала розгами и гноила в тюрьмах.
              Через что и «идет», в романе «Капитанская дочка», именно уже по всей русской Истории. И через что капитанская дочка становится, у Гения, - как бы это точнее выразить! – уже не дочкой капитана Миронова. Уже с этой точки зрения, - и с этой стороны! – «Капитанская дочка», так же как и «Пиковая дама», начинает – менять свой облик. Вот факты, взятые, нами, именно из эпиграфов к его роману «Капитанская дочка».

                2.
              Эпиграф к первой главе: «Был бы гвардии он завтра капитан. Того не надобно: пусть в армии послужит. Изрядно сказано! Пускай его потужит… Да кто его отец?».  Княжин».
              Эпиграф к третьей главе: «Старинные люди, мой батюшка. Недоросль» (Фонвизина; - пояснение В.Б.).
              Эпиграф к четвертой главе: «Ин  изволь, и стань же в позитуру. Посмотришь, проколю как я твою фигуру!».  Княжин».
              Эпиграф к девятой главе: «Сладко было спознаваться, Мне, прекрасная, с тобой; Грустно, грустно расставаться, Грустно, будто бы с душой».  Херасков».
              Эпиграф к десятой главе: «Заняв Хуга и горы, С вершины, как орел, бросал на град он взоры. За станом повелел соорудить раскат  И, в нем перуны скрыв, в нощи привесть под град». Херасков».
              Эпиграф к одиннадцатой главе: «В ту пору лев был сыт, хоть сроду он свиреп. «Зачем пожаловать изволил в мой вертеп?» - Спросил он ласково». А. Сумароков».
              Эпиграф к тринадцатой главе: «Не гневайтесь, сударь: по долгу моему Я должен в сей же час отправить вас в тюрьму. Извольте, я готов; но я в такой надежде, Что дело объяснить дозволите мне прежде». Княжин».
              А Княжин, если вновь оттенить выдержку из пушкинских «Заметок…», умер под розгами. Не избежал бы той же участи и Фонвизин, если бы не его чрезвычайная известность. Новиков просидел в темнице - до самой смерти Екатерины II. А Радищев был сослан, ею же, в Сибирь.
              Кстати, при воцарении Павла I был возвращен из ссылки, но был так напуган ссылкой, что закончил жизнь, уже при царствовании Александра I, через отравление (Пушкинская статья «Александр Радищев».).
              Екатерина II не только энергично охотилась за архивом М.В. Ломоносова, - с целью его уничтожения! – но и всячески унижала нашего великого академика. С необычайной жестокостью расправилась Екатерина II и с пугачевцами.
              Так кто же она, тогда: Великая императрица или злейший, - и беспощадный! - враг русского народа? И – Злодей?  Пушкин, - даже через эпиграфы к роману «Капитанская дочка»! – с однозначностью показывает нам, что она – именно враг русского народа. И что она – именно Злодей.
              И, потому, тайно вводит в «Капитанскую дочку», - вместо пиководамовского незадачливого карточного игрока Сурина! -  именно Зурина. И Зурин, у него, это, разумеется, ИНЗУР!
              Другими словами, тоже аббревиатура, которая уже расшифровывается как: Иноземная Немка, Злодейка, Убила Романовых. Через что он и делает, Екатерину II, не только Самозванцем, но и – Злодеем, то есть: преступником; человеком, делающим именно Зло; человеком, преступившим именно Закон.
              И через что он, кстати, тайно связывает свою «Капитанскую дочку», с одой «Вольность». Другими словами, он, - именно через ЗУРИНа (через строки, относящиеся, в оде, к Наполеону: «Самовластительный Злодей! Тебя, твой трон я ненавижу, Твою погибель, смерть детей  С жестокой радостию вижу»)! – относит, их, не только к Екатерине II, но и относит, их, и к её прямым потомкам. Так меняется, у нашего Гения, и внешнее и, главное, внутреннее содержание его «Капитанской дочки».
              Другими словами, только через замену глухого согласного на звонкое согласное, - то есть через замену буквы «С» на букву «З» в аббревиатуре «СУРИН»! - Чародей словесности полностью меняет содержание и сюжет своего тоже, как и «Пиковая дама», лучезарного романа. Меняет, их, из-за очень, в общем-то, бурной и увлекательной одесеи Гринева.
              Делая, из романа, уже именно тайное произведение с крамольным и, потому, очень опасным, для самого поэта, содержанием. Напрямую связывая его и с не менее крамольным своим историческим трудом, со своей «Историей Пугачева».
              Кстати, напрямую связывает он, «Капитанскую дочку», и со своим «Борисом Годуновым». Связывает через разговор Гринева с Пугачевым, раскрывающим, у Гения, некоторые обстоятельства убийства, заговорщиками князя Василия Шуйского, Григория Отрепьева или Лжедмитрия I.
              Вот, в качестве факта, именно только что выделенные вам, выше, подробности убийства Григория Отрепьева, которые поэт, видимо из-за осторожности, не поместил  в свою трагедию «Борис Годунов». Гринев: «А знаешь ты, чем он кончил? Его выбросили из окна, зарезали, сожгли, зарядили его пеплом пушку и выпалили».
              Явно намекая при  этом в повести-романе, - через только что выделенные вам, выше, подробности убийства Григория Отрепьева (Познавательная сторона, здесь, менее значима, чем сторона именно политическая.)! - что так должен был поступить русский народ  и  с самозваной Екатериной II при захвате, ею, российского престола в 1762 году.  Не менее значима здесь, кстати, и поучительная сторона «речи» Гринева, относящаяся - именно к Емельяну Пугачеву. Ибо и сам Пугачев прекрасно знал, что пощады, ему, не будет, что и ярко выразил, Гриневу, через сказку о вороне и орле.

                3.
              Много в романе и других, тоже крамольных, подробностей и нюансов, тоже прямо направленных, Чародеем словесности, на тайное изменение как содержания, так и «сюжета» его шедевра. Причем, подробностей и нюансов, уже хоть как-то, но именно выделенных профессиональными пушкинистами. Вот что – удивительно. И, даже, изумительно. И, разумеется, ценно. Поэтому попытаемся выделить их, через наши комментарии и пояснения, наиболее отчетливо.
              Наиболее ценное, - для нас, разумеется! - общее пояснение, пушкинистами, пушкинского романа «Капитанская дочка». Поэтому приведем, - одно из них! - в полном объеме, добавляя к нему, разумеется, именно наши комментарии и пояснения. Вот как оно выглядит у одного из пушкинистов:
              «В 30-е годы Пушкина глубоко занимала проблема крестьянских восстаний. Рамки работы над романом «Дубровский» не давали возможности поставить её во всей широте. Это было сделано Пушкиным в «Капитанской дочке» и в его историческом труде «История Пугачева». Первый план «Капитанской дочки» Пушкин набросал 31 января 1833 года».
              Комментарий и пояснение В.Б. - В общем-то, вступительный абзац пушкиниста, к роману  Пушкина «Капитанская дочка», если несколько сгладить «острые углы», весьма куц и, разумеется, неверен. Пушкин-историк, - то есть «тайный Пушкин»! - выступает именно в качестве обличителя Екатерины II как Самозванца. И это – главное ядро именно его новейшей, или современной, Истории России.
              Поэтому не только через восстание крестьян, но и, даже, через дворян (Дубровский, Гринев со Швабриным, и т.д.), - которые, кстати, в будущем окажутся именно декабристами! – поэт-историк и показывает нам, ярко и отчетливо, именно крайнее недовольство всего русского народа (Особо подчеркнем это.) внутренней политикой Екатерины II и её потомков. В этом заключен главный смысл создания, поэтом-историком, как «Дубровского», так и «Капитанской дочки» и «Истории Пугачева».
              Первый же план «Капитанской дочки» Пушкин набросал,  31 января 1833 года, для того, чтобы прямо связать её, потом, именно со своей тайной «Пиковой дамой», являющейся, у поэта, его главным историческим трудом по современной Истории России.
              Именно эта дата, выделенная пушкинистом во вступительном абзаце своего пояснения к пушкинскому роману «Капитанская дочка», наиболее и важна для нас. Ибо является прямым указателем, - и связью! - «Капитанской дочки» и «Истории Пугачева» именно с его «Пиковой дамой».
              Кстати, уже в конце января 1833 года, то есть тогда, когда поэт набросал первый свой план к «Капитанской дочке», царь Николай I и стал организовывать, как вы уже знаете по нашей первой книги, свой заговор против поэта.
              «В конце февраля 1833 года Пушкин получил доступ к ряду архивных материалов и принялся за историческое исследование о Пугачеве, набросал к 22 мая первую его редакцию. Параллельно Пушкин обдумывал дальнейшие планы повести. Окончание работы над «Капитанской дочкой» относится к 1836 году; заключительные строки датированы 19 октября».
              Пояснение и комментарий В.Б.: Всё, в общем-то, правильно и верно. Однако и здесь следует хотя бы несколько расширить выделенный, пушкинистом, абзац. И вот в каком направлении.
              Первое. Пушкин отдал своё предпочтение, как по созданию, так и по выпуску в свет, «Истории Пугачева», а не, к примеру, «Капитанской дочки». И не только потому, что исторический труд был более солиден, чем, к примеру, литературное произведение, каким и является пушкинский роман «Капитанская дочка». Причина была, наверное, в том, чтобы не выпустить, два крамольных произведения, именно одновременно. А, совместно с выпуском в свет, в марте 1834 года, «Пиковой дамы», являющейся  главным ядром «крамольного Пушкина», даже три. А с его двумя, тоже крамольными «сказками» («Сказка о рыбаке и рыбке» и «Сказка о золотом петушке».), даже, уже, пять.
              Другими словами, Пушкин, здесь, несколько осторожничал. Осторожничал, чтобы  не раскрыть, их крамольное содержание, именно при одновременном  появлении, их, в печати. Ибо, к примеру, в «Истории Пугачева» Пушкин-историк прямо показал нам, во второй главе, что пугачевский бунт был зарожден - именно за «бугром». Вот факт: «Сей бродяга был Емельян Пугачев, донской казак и раскольник, пришедший с ложным письменным видом из-за польской границы».
              Кроме того, тоже через приём «вкрапливания» крамолы в «Историю Пугачева», поэт тайно показал, нам, и прямой обман западного философа, - через  письмо Екатерины II, к Вольтеру, от 22 октября 1774 года! – что пугачевский бунт – не имел международной основы. Вот, в качестве факта, хотя бы одна строка именно из только что выделенного, выше, письма Екатерины II: «До сих пор не найдено никаких указаний на то, чтобы он являлся орудием какой-либо державы или был кем-либо подстрекаем».
              Кстати, крамол в «Истории Пугачева» (И в пушкинских «Примечаниях к Истории Пугачева», «Замечаниях о бунте», «Об Истории пугачевского бунта».) настолько много, что просто удивительно, что царь Николай I допустил, его, к печати.
Прямым текстом Пушкин, в своей «Истории Пугачева», дает и сочувствие, к Пугачеву, не только «черного народа», но и русского духовенства. За что Екатерина II и будет - «гнать его» (Смотрите, об этом, в пушкинских «Заметках по русской истории 18-го века».). Вот факт: «Весь черный народ был за Пугачева; духовенство ему доброжелательствовало, и не только попы и монахи, но и архимандриты и архиереи». А, - до этого! - поэт показывает, нам, расправу, Екатерины II, над архимандритом Александром.
              Второе. «Капитанская дочка» является чисто литературным произведением, но тайных пушкинских крамол, в ней, тоже не мало. А это:
            - и то, что именно Екатерина II, - а не Гринев, Мария Ивановна, Швабрин, Зурин, и т.д.! – главная героиня пушкинского исторического романа;
            - и то, что именно она, Екатерина, злейший враг русского народа.
              Этот факт ярко выражен, поэтом, к примеру, не только через жесточайшую расправу царицы над пугачевцами, но и, тоже, к примеру, в эпизоде «случайной встречи», Марии Ивановны, с Екатериной II: «Сначала она читала с видом внимательным и благосклонным, но вдруг лицо её изменилось, - и Марья Ивановна, следовавшая глазами за всеми её движениями, испугалась строгому выражению этого лица, за минуту столь приятному и спокойному».
              Третье. Пушкинисты, - определившие главу «Суд» как декабристский факт, тайно введенным, поэтом, в роман, очень похожий именно на николаевский «суд» над декабристами! - тоже весьма мало поработали и над этой главой.
              Да, Пушкин тайно ввел именно николаевские «следствия» и «суды» над декабристами.  Пример: «Надели мне на ноги цепь и заковали её наглухо». Всё это – несомненно, и не подлежит пересмотру.
              Но в пушкинской главе «Суд» есть и другие нюансы. Так поэт тайно вводит, в николаевский «суд», только двух человек. Почему? И для чего? А для того, чтобы изобразить, - именно через них! – председателя  николаевского «суда» над декабристами, тоже пожилого и, к тому же, глухого, князя П.В. Лопухина. И – самого Николая I, - в чине «капитана»! – да ещё и «двадцати восьми лет». Николаю I, рожденному в 1796 году, было в декабре 1825 года, к году выступления декабристов на Сенатской площади, двадцать девять лет.
              Вот пример-факт из пушкинского романа: «За столом, покрытым бумагами, сидели два человека: пожилой генерал, виду строгого и холодного, и молодой гвардейский капитан, лет двадцати осьми, очень приятной наружности, ловкий и свободный в обращении».
              Кстати, именно через это предложение он и связывает, свою «Капитанскую дочку», со своим же знаменитым  восьмистишьем «Воспитанный под барабанов», где император Александр I, у него, тоже «капитан» («Воспитанный под барабаном, Наш царь лихим был капитаном».). Что было, уже, чрезвычайно опасным - именно для самого поэта.
              Не совсем безвинна  в пушкинском историческом романе, в котором уже властвует именно Екатерина II, и героиня Марья Ивановна. Здесь более точно: в романе уже властвует - именно «тайный Пушкин», отношение которого, к Екатерине II, крайне враждебное. Она, в тайном пушкинском романе, уже Мария Николаевна Волконская, последовавшая, на николаевскую каторгу, за своим мужем. «Перерождается» же она в тайной пушкинской повести-романе, в графиню Марию Волконскую, по следующему предложению поэта: «…государыня,…избавляя его от позорной казни, повелела только сослать в отдаленный край Сибири на вечное поселение».
              Не безвинен у поэта, разумеется, и сам Зурин, о котором мы уже сказали – самое главное. Кстати, вот как он выглядит, у Гения, в качестве, уже, «удачливого игрока». В качестве «удачливого биллиардиста»: «Вошед в биллиардную, увидел я высокого барина лет тридцати пяти, с длинными черными усами, с кием в руке и с трубкой в зубах».
              А вот он, перед вами, в своей родной, - то есть именно в пиководамовской! –  «карточной» стихии: «…я прямо вбежал в комнату, где человек шесть гусарских офицеров играли в банк. Майор метал. Каково было мое изумление, когда, взглянув на него,  узнал я Ивана Ивановича Зурина, некогда обыгравшего меня в Симбирском трактире!».
              Однако мы – чуть увлеклись. Поэтому вернемся к общему пояснению пушкиниста. А последний абзац его пояснения носит, в основном, разъяснительный характер. Вот он, перед вами: «Капитанская дочка» была опубликована в «Современнике» (1836 год, т. IV) с некоторыми цензурными пропусками. Впрочем, при разработке столь острой социальной темы Пушкину и самому приходилось работать над романом с постоянной оглядкой на цензуру (Что, как вы уже увидели и сами, совершенно не соответствует действительности. Пушкин, как Чародей словесности, и здесь – обошел её; – пояснение В.Б.).  Замечательно, что, несмотря на это, ему удалось создать весьма привлекательный образ Пугачева и подчеркнуть сочувствие к нему Гринева». 
              Комментарий В.Б. - Спасибо, что хоть эту черту, пушкинского романа, пушкинист выделил  верно, то есть без искажения.  Кстати, Пушкин создал образ Пугачева привлекательным и подчеркнул сочувствие, к нему, Гринева, потому, что именно Пугачев явился предлогом, для русского народа, к мощному бунту, или к восстанию, против внутренней политики Екатерины II. И это: несмотря на то, что определяет его, в своем историческом труде, именно как Самозванца, да ещё и, к тому же, завербованного, через французов, католической церковью и католическими поляками, французами управляемыми.
              И несмотря даже на то, что громогласно объявляет, в «Истории Пугачева», бунт – жестоким и бессмысленным. Политики, направленной, через англичан и пруссаков: на дальнейшее закрепощение русского народа; на продление, именно в России, крепостного права; на задвигание, именно России, на задворки бурно развивающейся, в то время, Европы; и прочее.
              Кстати, только что названной объявление Пушкина, о бессмысленности, жестокости  и кровавости бунта, историки, - и пушкинисты! - понимают, до настоящего времени, не совсем верно. Ибо Пушкин, с молодости своей, считал, к примеру: что «Рим – рабством погублен».  Смотрите, об этом, выше. Гениально заканчивает он и свой исторический труд:
              «Нет худа без добра: пугачевский  бунт доказал правительству необходимость многих перемен (который не производились при Екатерине II; - комментарий В.Б.) и в 1775 году последовало новое учреждение губерниям. Государственная власть была сосредоточена; губернии слишком пространные разделились: сообщение всех частей государства стало быстрее, и т.д.». Это, кстати, весьма важный вывод, Пушкина-историка, именно по развитию, - и не развитию! -  России. Однако продолжим последний абзац пушкиниста.
              «Возможно, учитывая именно цензурные условия, Пушкин при окончательной переработке романа опустил главу, в которой рассказывается о бунте крестьян в деревне отца героя и присоединения их к Пугачеву. Ввиду безнадежности опубликования этой главы, Пушкин даже не стал её перерабатывать (Гринев называется в ней Буланиным, а Зурин – Гриневым) и сам назвал в рукописи «Пропущенной главой».
              Пояснение В.Б. - Скорее всего, эта глава была, у поэта, еще «примерочной»! Другими словами, поэт, работая над ней, уже думал именно о связи, своего исторического романа, именно с «Пиковой дамой».
              Пушкинисты, анализируя текст пушкинского  романа с исторической точки зрения, тоже выделили при её анализе, - наверное, не осознавая, что выделяют! – весьма крамольную, для николаевской эпохи, тему: засилья немцев  в высших эшелонах, как во власти, так и - в армии. А, не осознавая потому, что их выделения носят, в основном, именно разъяснительный, а не, к примеру, политический характер.
              Вот хотя бы два примера, подтверждающее именно наше утверждение. Пример первый, взятый, нами из первой главы: «Служил при графе Минихе…» - Фельдмаршал Миних после дворцового переворота 1741 года, давшего власть Елизавете Петровне, был сослан в Сибирь; отставка Гринева-отца была связана с падением Миниха». Если же еще добавить, что Миних был возвращен, из Сибири, Петром III и здравствовал при Екатерине II, то получится – возвращение немцев.
              Так у поэта через исторический подтекст повести появляется еще одна крамольная тема - засилье немцев в России: и при Екатерине II, и - при её потомках!
              Пример второй, взятый нами из главы «Суд», тоже носит, у пушкинистов, разъяснительный характер: «Волынский – кабинет-министр в правительстве императрицы Анны Ивановны.  Возглавлял те круги русского дворянства, которые выступали против засилья немцев при дворе. Вместе со своим ближайшим сторонником Хрущевым был казнен в 1740 году».
              Пушкин, - тоже через исторический подтекст повести, выраженный, им, через предложения: «…пращур (предок; в данном случае, отец; - пояснение В.Б.) мой умер на лобном месте, отстаивая то, что почитал святынею своей совести; отец  мой  пострадал вместе с Волынским и Хрущевым»! – практически вновь поднимает тему засилья, в России, именно немцев. А ведь и Екатерина II тоже была – именно немкой.
              И, что не менее удивительно, вновь упоминает о немцах, в своих «Замечаниях о бунте»: «Все немцы, находившиеся в средних чинах, сделали честно свое дело…. Но все те, которые были в бригадирских и генеральских, действовали слабо, робко, без усердия…». Через что вновь поднимает – именно немецкую тему, указывая, при  этом, на «не усердие» именно более высоких немецких чинов. Что вызывает уже, у  читателя, мысль: А что кроется за этим «не усердием»? Политика, безразличие или – сознательное неусердие?
              Кстати, есть в «Капитанской дочке», - и в «Истории Пугачева»! - и многие другие нюансы. В «Пропущенной главе» поэт называл, Гринева, Буланиным.  А в «Истории Пугачева» вновь вспоминает  - именно о бунтовщике Булавине. При Петре первом, 1708 года, разумеется.  Другими словами, тайно делает, - из Гринева! – именно бунтовщика. Здесь пушкинская тайная запись возникает, - у Чародея словесности! – тоже через замену букв: буква «Н» заменяется, у Гения, на букву «В». 
              Самого же Гринева делает в «Пропущенной главе», как вы уже знаете (Смотрите – выше.), именно ЗУРИНым. Другими словами, делает Гринева – именно носителем своей главной тайны. Именно это покажется, поэту, опасным. Другими словами, сама близость Гринева, в «Капитанской дочке», к Екатерине второй! И он, в последующем, - то есть окончательно! – вновь сделает из Зурина, - как и в «Пиковой даме»! – именно «карточного» игрока.
              Только, на этот раз, именно удачливого игрока. «Картежника, разумеется. Гринев же станет у него, в окончательном варианте, не бунтовщиком Булавиным, а именно подпрапорщиком Гриневым. В ней же, в “Истории Пугачева”, критикуя Броневского, открытым текстом говорит, что Разин, - и Пугачев! - родились в одной и той же казачьей станице, в станице Зимовейской.
              А это уже свидетельствует нам о том, что на  роль Самозванца Пугачев был -  именно подобран. Кстати, и увлечение, Пушкина, историческими материалами, о Стеньке Разине, идет, у него, из-за того, что он, отражая царствование Екатерины II, исследовал и мощный пугачевский бунт. И так далее. Всего, что есть в пушкинской «Истории Пугачева»,  даже и  не перечислишь.

                ххх
                (Дополнительный материал)
              А все тайные и открытые произведения, поэта, настолько взаимосвязаны друг с другом (И: с историческими материалами и документами; с историческими материалами Эрмитажа и российского архива, со многими историческими трудами пушкинской эпохи.), что даже, порой, дух захватывает от разработанной, Гением, системы взаимосвязи.
              Например: поэма «Полтава», «Медный всадник», «Стансы», стихотворное введение «У Лукоморья». Или: «Сказка о царе Салтане», «Сказка о рыбаке и рыбке», повесть “Пиковая дама”, «История Пугачева», романа   «Капитанская дочка», пушкинский дневник за 1833-35 годы, «Сказка о золотом петушке», и многие другие
              И система - оказалась эффективной. Система, в основном основанная на методе «исторической аналогии»,  «скрытого цитирования», на методе «смежного эпизода», на методе тайного внесения поэтом, - отдельных предложений, строк и даже единичных слов! - в свои открытые произведения. И настолько оказалась эффективной, что именно благодаря этой системе  поэт и смог опубликовать как многие свои тайные произведения, так и многочисленные свои «крамолы», тоже тайно внесенные, им, в свои открытые произведения. Через что, собственно, и донес, их содержание, именно до нас, потомков.
              И некоторые пушкинисты, открыв именно это свойство творчества нашего Великого поэта, стали его применять, - правда, пока ещё довольно-таки робко! - именно для исследования творческого наследия нашего Гения. Особенно, в этом отношении, далеко продвинулся пушкинист Г. Невелев, который смог даже открыть нам, Пушкина, именно как «первого историка по декабризму» (Смотрите, к примеру, его книгу «Истина сильнее царя».). Кстати, так и не назвав его, при этом, именно «тайным Пушкиным».
              Мы же, используя книгу Г. Невелева, пытаемся показать, вам, именно только что обозначенную, выше, взаимосвязь. Взаимную связь, через которую вдруг обнаруживаются - и другие тайны Пушкина-историка. И связь, по которой поэт вновь показывает, нам, что Николай I, - так же как и Екатерина II! – враг русского народа. Что тайная власть Самозванцев, над Россией, продолжается, по Пушкину, и в эпоху царствования Николая I.
              Так поэт обозначил, к примеру, через новеллу о «Влюбленном бесе». Новеллу, которую поэт прочитал в один из вечеров, 1828 года, у Карамзиных. И потом, в повести, озаглавленной «Уединенный домик на Васильевском», поэт, через свое повествование, точно обозначил топографию острова «Голодай» (мнение поэтессы А. Ахматовой). Или обозначил остров «Вольный» (мнение других пушкинистов). Где, по преданию, были тайно «захоронены» казненные, Николаем I, декабристы.
              Кстати, тема «исторического дня, 13-го июля 1826 года», проходит не только по многим произведениям Гения. Например, по «Медному всаднику»: «Остров малый» или остров «Вольный», если придерживаться его названия  - по топографии.  И так далее. Но и происходит, даже, по его рисункам  на полях черновиков.  Другими словами, по его графики.
              И, разумеется, по самой декабристской теме. Кстати, здесь Пушкин работал: и как историк, и как писатель и поэт, практически одновременно. В начале он исследовал - именно русскую Историю. И, опираясь именно на документальную основу, создавал, потом, свои открытые и тайные произведения, в том числе и литературные. Вот основа указанной, выше, пушкинской системы взаимосвязи. И, нередко, через наброски, незавершенные труды свои, давал, будущим исследователям, именно темы и направления своего литературного творчества. Направления, которые он, наверное, стал бы претворять в жизнь, если бы жил, разумеется, долго.
              А примером, этого, может служить хотя бы, к примеру, отрывок под условным наименованием «Записки молодого человека». Отрывок, через который поэт-историк обозначил тему восстания Черниговского пехотного полка под предводительством С.И. Муравьева-Апостола.
              Или, к примеру, наброски текста и плану к роману «Русский Пелам», относящиеся к 1833-35 годам, отражающие более широкий замысел поэта-историка – воссоздать картину русской общественной жизни конца 1810-20-х годов. И, на этом историческом фоне, воссоздать становление и развитие в России революционных тайных обществ.
              Десятая глава романа «Евгений Онегин» и его «Путешествие Онегина», - да и многие другие тайные произведения поэта! - тоже относятся - именно к декабристским фактам. Пушкинисты прошлого, да и настоящего, времени,  часто относят, её, и как «декабристские факты».
              А сейчас хотя бы прикоснемся именно к только что указанной, выше, взаимосвязи (Полностью раскрыть её в статье, к сожалению, невозможно.). Так в очерках «Путешествие в Арзум…» (Все его «Путешествия…» напрямую связаны, кстати, с радищевским «Путешествием…».), - специально подготовленных поэтом к десятилетию выступления декабристов! – поэт раскрывает нам жизнь «кавказских декабристов», «переведенных», царем, с сибирской каторги на Кавказскую войну.
              В дневнике поэта за 1833-35 годы не только изобилие исторической информации о царствованиях всех «екатерининских царей» (Смотрите дневник – самостоятельно.), но и тоже изобилие, в основном через метод «скрытого цитирования», многих подробностей из их царствований.
              Примеры. Пушкинский  рассказ  о Николае I, ожидающем известия,  в Царском Селе, о казни декабристов, тайно выводит, исследователей, на истинный ход событий этого дня. Примерно то же самое можно сказать и о его «рассказах» об александровском перевороте, записанные, в дневнике,  от 8-го и 17 марта 1834 года. Дневниковая запись поэта от 15-го марта 1833 года, выделяет, к примеру, что Николай I ежегодно, - через бал, обедню и благодарственный молебен! - праздновал, 14-го декабря, как день победы над декабристами. И так далее. Кстати, именно через «декабристские факты» обозначенная, выше, взаимосвязь, и выделяется!
              Так много «декабристских фактов», как вы уже знаете, в десятой главе «Евгения Онегина» и в «Путешествии  Онегина». Что уже начинает создавать, - если соединить, к примеру, пушкинский дневник с его романом! – общую картину именно русской Истории по декабристскому движению. И не только её, но и саму пушкинскую  Историю по царствованиям Екатерины II и всех её потомков. Она, еще раз выделим, главная тема в пушкинской Истории России.
              Есть декабристские факты, - конкретно - казнь декабристов! - и в стихотворении «Какая ночь! Мороз трескучий». И в  поэме «Полтава» (Песнь вторая; строфа: «Свершилась казнь. Народ беспечный…»). И в концовке его «Бориса Годунова», измененной, поэтом, перед самым его опубликованием.  В произведениях, в которых поэтом использован - именно метод исторической аналогии.
              Как видите уже и сами, «география» взаимосвязи пушкинских произведений - всё расширяется и расширяется. И это – помимо мощной прямой связи, существующей между самыми тайными пушкинскими произведениями, только что раскрытой, вам, в нашем предыдущем  материале.
              Кстати, примером использования метода скрытого цитирования, - тоже вскрывающим, у Гения,  декабристские факты! - может служить именно его «Капитанская дочка». Роман, уже упомянутый, нами, выше. Так в «Пропущенной главе» романа, оставшегося в черновой рукописи романа, поэт через плавучую виселицу с тремя трупами, - с черной доской, на которой белыми буквами было написано «Воры и бунтовщики»! – вновь возвращает, нас, именно к казни, Николаем I, декабристов-руководителей.
              Кстати, «Пропущенная глава», контуры которой определились в 1833 году, была изъята Пушкиным из черновой редакции законченного романа, - по цензурным соображениям! – перед его, романа, перепиской для сдачи в цензуру в 1836году. В главе «Суд» в сцене ареста и допроса Гринева, - тоже через метод «скрытого цитирования»! – точно воспроизводит, через главу, все реалии заключения декабристов в Петропавловскую крепость. Как видите уже и сами, и здесь существует связь именно между пушкинскими произведениями.
              Кстати, именно через метод скрытого цитирования поэт создает тайное присутствие в «Капитанской дочке», - через предложение «…и молодой гвардейский капитан, лет двадцати осьми, очень приятной наружности, ловкий и свободный в обращении»! – и самого царя Николая I. Создает, этот образ, через «гвардейского капитана». Тоже, как и Александр I в его стихотворении «Воспитанный под барабаном», «капитана». А, в повести «Пиковой даме», даже в чине поручика, и, потом, ротмистра. Создает, этот образ, через «лет двадцать осьми».
              Создаёт с целью конспирации, специально уменьшая при этом, возраст царя, - к 14-му декабря 1825 года! – на один год.  И создает, этот образ, через «ловкого и свободного в обращении» капитана. Кстати, общеизвестного, для современников поэта, факта по поведению царя на его личных допросах декабристов. Что, пушкинисты, не выделили.
              Кстати, не выделили они и  тайный намек Пушкина на то, что, - через предложение: «…государыня решилась помиловать преступного сына и…повелела сослать в отдаленный край Сибири на вечное поселение»! – поменялась бы и судьба самой Марии Ивановны. Она, искренне и глубоко любя Гринева, последовала бы, за ним, и в Сибирь. Через что поэт и намекнул о подвиге другой Марии: Марии Николаевны Волконской, последовавшей за своим мужем - именно на «вечное поселение в Сибири». Хотя само письмо к отцу Гринева, где это предложение и выделено поэтом, они многократно и процитировали в своих исследованиях.
              О «Капитанской дочке»  мы  еще надеемся поговорить - чуть ниже. Здесь же хотя бы несколько слов скажем, - тоже для выделения обозначенной, выше, связи пушкинских произведений друг с другом! – о пушкинской «Истории Пугачева».  А в ней – тоже очень много пушкинской «крамолы». Крамолы, тайно внесенной поэтом, через отдельные отрывки, фразы, отдельные предложения и, даже, строки. Назовем – хотя бы часть из них.
              Так, к примеру, всего через одно предложение, данное поэтом  в «Замечаниях о бунте», он вскрывает перед общественностью тот факт, что она, русская общественность, совершенно не знала, во время правления Екатерины II, обо всех обстоятельствах смерти Петра третьего. Вот это предложение: «По восшествию на престол (Павла I – пояснение В.Б.) первый вопрос государя графу Гудовичу был: жив ли мой отец?». Кстати, граф Гудович присутствовал и на похоронах инокини Досифеи  (по Пушкину – Будаковой.) в 1810 году, что поэт, скорее всего, тоже знал.
              Еще пример из тех же пушкинских «Замечаний…»: «Пугачев был уже пятый Самозванец, принявший на себя имя императора Петра III». Через что поэт связывает, свою «Историю Пугачева», и с «Борисом Годуновым», где тоже главная фигура – Самозванец. И, - что, пожалуй, важнее! – вновь незаметно подводит, нас, именно к Екатерине II как к Самозванцу. Кстати, французы так «вознегодуют» на Екатерину II, что создадут, - помимо еще и «княжны Таракановой»! – около пятидесяти Самозванцев, носящих имя Петра третьего. 
              А это показывает, в свою очередь, что борьба их, с англичанами и пруссаками, - за власть над Европой! – была ожесточенной и после восстания Пугачева. И Пугачев – их самый удачный экземпляр. Хотя, собственно, не сами французы (с католической церковью!) породили пугачевский бунт, а именно политика англичан и пруссаков по отношению к России, проводимая, внутри России, их ставленницей: Екатериной-самозванкой.
              Много у поэта и других «крамол». К примеру, что Пугачев, - и бунт русского народа! – не были случайностью. В своей «Истории Пугачева» поэт вскрывает, к примеру: что первоначально Пугачев был завербован поляками, - и, следовательно, французами (с подчиненной им, тогда, католической церковью.)!  - еще в Семилетнюю войну, в которой он участвовал в качестве казака; что он был специально подобран, ими, из станицы Зимовейской, где родился и Стенька Разин; что Екатерина II прямо врала Вольтеру, что «пугачевский бунт не имеет международной основы», и прочее.
              Кстати, Пушкин через письмо Екатерины II к Вольтеру от 22-го октября 1774 года «Мне кажется, что после Тамерлана не было человека, который бы истребил столько людей». И через знаменитое выражение о русском бунте, - главный смысл, которого, что «нет ничего кровавее и бессмысленнее, чем русский бунт»! – раньше всех подошел к мысли, что в гражданской войне нет ни победителей, ни - побежденных. А есть – трагедия народа. Выражение поэта, часто используемого, кстати, именно в наше время. И так далее.
              И последнее, что хотелось бы обязательно выделить. Пушкинисты, не ведая о главном ядре пушкинской Истории России, отчетливо выделили Пушкина именно как историка по декабризму. А это – не совсем так. Другими словами, принципиально не так. Пушкин, являясь именно «полным историком», даже его Историю, по декабристскому движению в России, считает следствием екатерининского правления. Вот в чем – главная разница или различие.
              Именно с заговора англичан и пруссаков против России, - с помощью которого они и посадили на российский трон Ангальт Цербстскую! - и начались все беды матушки-России. Вот это и надо понимать  - наиболее отчетливо. Но мы, однако, увлеклись. Поэтому возвратимся именно к теме наших статей о Пушкине. Начнем, вновь, с его «Капитанской дочки». Точнее, наверное, вновь вернемся именно к неудачливому пиководамовскому игроку Сурину.
 
                ххх
                (Дополнительный материал)
              А он делает его, в «Капитанской дочке», уже удачливым карточным игроком. И – не менее удачливым биллиардистом. Это - его литературный герой Зурин (смотрите повесть.). Зурин, который уча,  недоросля Гринева, службе, - и игре в биллиард! – так накачал его, - в Симбирском трактире! - вином, что тот проиграл, ему, сто рублей. Через что чуть ли не ввел, - в обморок! – бедного Савельича.
              А чтобы читатель запомнил - именно Зурина, «приклеил» ему, в повести, и длинные черные усы: «…увидел я высокого барина лет тридцати пяти, с длинными черными усами,…» (Смотрите пушкинскую повесть – самостоятельно.).
              Как видите уже и сами, Пушкин тайно подменил, в «Капитанской дочке», пиководамовского Сурина, - через замену буквы «С» на букву «З»! – именно на Зурина. И получил, естественно, ещё один «дубль» своего  подытоживающего вывода. Но только, уже, в новом его качестве. Ибо получившаяся у Гения аббревиатура, -  ИНЗУР! - расшифровывается, тогда, как: Иноземная Немка, Злодейка, Убила Романовых.
              Как видите уже и сами, у поэта-стилиста вновь налицо – именно «дубль». Или повторение - очень важного вывода. И здесь поэт «гнёт» - именно свою линию, а не линию – официальных историков. Точнее – представляет, перед нами, именно истинный ход русской Истории. Кстати, он здесь связал, всего через замену одной буквы в фамилиях своих литературных героев (что просто – гениально.), – как «Пиковую даму», так и «Капитанскую дочку»! – именно со своей одой «Вольность».
              Где Наполеон-завоеватель, у него, тоже Злодей. «Самовластительный Злодей, Тебя, твой трон я ненавижу»,  и  т.д.  (Смотрите оду «Вольность» – самостоятельно.). Через что и показал нам, тоже тайно, разумеется, и своё личное отношение к Екатерине II. Как видите уже и сами,  враждебное отношение - именно по отношение, к ней.
              И вновь не только подтвердит, его, в своей тайной «Капитанской дочке», но и даст, там, поучительный пример, - и свою личную «рекомендацию»! – как поступать русскому народу – именно с Самозванцами или с марионетками (явными или тайными.). Которых развелось, по Земному шарику, огромное количество именно из-за колонизации, хищной Европой (а, потом, и США.), всего остального Мира. И марионеток, которые существуют, - и в огромном количестве! - из-за хищной сути самого капитализма, и  в наше время.
              Вот он, поучительный пример, перед вами. Исполненный, Чародеем словесности, - перед сказкой Пугачева об орле и вороне (Здесь Пушкин специально ввел, - после своей «рекомендации»! - именно пугачевскую «Сказку об орле и вороне». Ввёл потому, что тайным, - но крамольным! - содержанием «Сказок» он часто и пользовался именно для выделения истинного хода русской Истории.)! – именно через Гринева: «А знаешь ты, чем он (Самозванец Григорий Отрепьев! - пояснение В.Б.) кончил. Его выбросили из окна, зарезали, сожгли, зарядили его пеплом пушку и выпалили».
              Как видите уже и сами, и «рекомендация» Пушкина, русскому народу, тоже однозначна. И – очень радикальна. Здесь поэт связывает роман, - и, естественно, свою «Пиковую даму»! – именно со своим «Борисом Годуновым».
              Соединяя тем самым, все свои труды и произведения, выделенные вам, выше, - с помощью которых он и выделил истинный ход русской Истории! – именно в единое целое. На этом  мы разговор, о «Пиковая дама» и «Капитанская дочка», пожалуй, и закончим. Разговор, в котором  мы почти не затронули, к сожалению, - из-за краткости самого разговора! - даже «Историю Пугачева». Историю, в которой тоже очень много, как вы уже знаете, тайн Пушкина-историка (Заметим, что эту тему мы продолжим, несколько ниже, в несколько другом направлении.).
              Не затронули мы в нём (то есть в нашем  разговоре!), кстати, и биографическое произведение «Пиковой дамы», напрямую связанное, Гением, с восьмой главой его романа «Евгений Онегин» (Где поэтом тайно раскрывается, - в восьмой главе романа! - страстное взаимное увлечение поэта и внучки Кутузова, графини Д.Ф. Фикельмон.
              Кстати, в «Пиковой даме»  поэт тайно выделил, нам, финал этого взаимоувлечения: любовное свидание поэта, с Д.Ф. Фикельмон, в ночь с 23-го на 24-ое декабря 1832 года, в её особняке.). Да и сам роман «Евгений Онегин». Роман, в десятой главе, которого, поэт открытым, но  особо зашифрованным, текстом говорит - о декабристах. А в «Путешествиях Онегина» тайно бичует александро-аракчеевские  военные поселения. Совершенно не затронули мы, в нашем разговоре: и реалистическое произведение «Пиковой дамы», и - пушкинский «календарь» в ней. И – многое другое, не менее интересное.
              Но пока не закончим наш разговор - о самом Пушкине-историке. А политический историк Пушкин уже отчетливо понимал, что крепостное право, в России, политико-исторический нонсенс. Нонсенс, специально удерживаемый в России, - через ветвь екатерининский царей (то есть через Самозванцев.)! - хищными пруссаками. Пруссаками, с которыми они, через многочисленные браки, практически и слились в единое целое! И понимал, что вновь образовавшаяся, при их царствованиях, отсталость России, от Западной Европы, имеет те же причины и корни. Потому он и специально создает, в тайной «Пиковой даме», «царственную линию» её. И в этом предназначение – «царственной линии» пушкинской повести.
              Через которую и выделит мысль о том, что власть Самозванцев над Россией (то есть иго Самозванцев.) продолжается - и в царствование Николая I. Это, пожалуй, одна из самых оригинальных и, кстати, уникальных, «конструкций» нашего Гения. К сожалению, мы не способны, пока, выделить её, вам, из-за самого статейного характера предлагаемой вам, сейчас, главы. Но она уже выделена, вам, в книге нашего исследовательского цикла. Книги, названной, нами, «За что убили Пушкина?». На этом мы и закончим, пожалуй, свою заметку о пушкинской «Капитанской дочке», которая оказалась, у «тайного Пушкина», вовсе не дочерью капитана Миронова.