Не в своей тарелке

Вот так сюрприз: я вижу катер,
Почти такой, как у меня!
Но тесен для него фарватер -
Способен я его понять.
Москва-река ему как лужа -
Не может крылья распрямить.
Как будто с каждым шагом уже,
Здесь надо черепахой быть,
Чтоб черепашьими шагами
Среди ничтожнейших судов
Ползти им вслед, чертям с рогами,
И сей закон весьма суров.
Здесь нету воли, нет простора;
Живет он будто бы в тюрьме,
От вони, нечистот и сора
Чуть повредившийся в уме.
Моряк в степи всегда тоскует:
Он не для ползанья рожден.
Душа его морей взыскует.
Там, только в море, счастлив он.
И пусть там бури, непогода -
Страшней болото и покой.
Такая у него природа -
Ничто не сделаешь с такой!
Подобен катер зверю в клетке;
Убог и нищ его поход,
Чтоб встать у заданной отметки
И наблюдать салют из вод.
В День города такое чудо
Мечтает выйти на простор,
Но оптимистом я не буду,
Не удавалось до сих пор.
Когда подрезанные крылья,
На горло песне наступать
Приходится, и, где б ни жил я,
Могу такое наблюдать.
Один работает шофером,
Хотя в душе своей поэт.
Вся красота немым укором
Встает, а к ней подхода нет.
Другой в душе прекрасный повар,
Но только улицы метет.
Вкус приготовленного плова
Его призванье выдает.
А третий будет музыкантом,
Хотя не тут его стезя.
Не обладающий талантом,
Жизнь проживет, наверно, зря.
Быть хорошо в своей тарелке,
Но нелегко туда попасть.
Мы вынуждены плавать мелко,
Себе не выбирая масть.
Тот, кто сдает для жизни карты,
Не видит, как и мы, ни зги.
Что нужно взять с собой для старта,
Чтоб избежать потом тоски?
Что пригодится нам в дороге?
Куда наш потечет ручей?
Мы с юности живем в тревоге
И ждем в просвете туч лучей.
И вдруг блеснет тот самый лучик
И верный нам укажет путь.
Что может быть такого лучше,
Открывшего всей жизни суть!