Страницы истории

                Памяти моего отца, Зубова Александра Григорьевича
               
                П О С В Я Щ А Е Т С Я

Всё было в том аду,
В той огненной войне:
И жажда победить,
И отвести беду,
И не сгореть в огне,
И так хотелось жить...

    60 лет минуло со дня окончания Второй Мировой войны, по жестокости своей сравнимой разве что со Всемирным потопом. 60 лет - целая человеческая жизнь, а раны, нанесённые ею, кровоточат до сих пор. Выросло целое поколение наших соотечественников, для которых эта война - глубокая история, как для её участников в их молодости казалась война 1812 года. И тем не менее с каждым годом открываются всё новые и новые её странички, которые мы должны знать хотя бы науки для. Чтобы не повторилось то, что пережили наши отцы и деды, чтобы не прорастали на нашей истерзанной, политой кровью земле новые ростки фашистов-скинхедов-сатанистов и прочей нечисти. Как и правителей - иродов.

    В тридцатых годах в нашей стране помимо многочисленных Гулагов, с праведно а по большей части неправедно осуждёнными, была и такая форма привлечения бесплатной рабочей силы, как принудработы, т.е. принудительная работа на благо... Это уж когда совсем невозможно было ни из какого пальца высосать вину человека, а бесплатная рабочая сила позарез нужна: строить военные заводы, подземные города для государственной элиты на случай войны, аэродромы и т.п.

    Накануне войны на западной границе такие бедолаги - принудработники - строили военный аэродром. И был среди них человек, назовём его простым русским именем Иван, который своими глазами наблюдал начало нашей трагедии - четыре часа утра 22 июня 1941 года, когда армады фашистских самолётов безнаказанно бомбили наши города и сёла, а наши командиры, насмерть напуганные сталинским приказом "не поддаваться на провокации" без единого выстрела сдавали и наши города, и наши сёла, и собственный народ.

    Вернувшись домой, Иван рассказывал жене, как фашистские самолёты на бреющем расстреливали наши краснозвёздные самолётики (аэродром ещё только строился, а самолёты уже находились на кое-как расчищенной площадке, рядом) и они, фанерные, вспыхивали факелами, освещая округу; как наши лётчики бежали под огнём к штабной землянке с просьбой разрешения на взлёт, чтобы вступить в бой с фрицами и слышали в ответ всё то же - "не поддаваться на провокацию." Вслед за авиацией поползли танки со свастикой на броне.

    Иван с товарищами уходили, прячась в светлое время суток в лесу и оврагах,а ночью пробивались на восток, обходя крупные населённые пункты и дороги. В первые дни войны не было чёткой линии фронта и не все населённые пункты были захвачены фашистами. Часто они шли рядом с нашими вдрызг растерзанными частями.Иван, вернувшись домой, рассказал жене, как один командир попытался остановить и навести порядок в своём войске, рота это была или батальон, превратившийся в толпу неуправляемых людей, но у него ничего не получилось, и он пустил себе пулю в лоб.

    А в прифронтовой полосе среди гражданского населения началось мародёрство: разбивались витрины магазинов, взламывались двери банков и государственных учреждений и развозилось-растаскивалось всё мало-мальски ценное на машинах, повозках, а то и просто на спинах. Кое-где на почве дележа возникали драки с поножовщиной а то и со стрельбой. Немало способствовало этому и то, что перед отступлением наших войск из лагерей выпускались заключённые, которые тут же объединялись в банды. На основании всего этого у Ивана и его товарищей создалось убеждение о всеобщем, сверху донизу предательстве. Откуда же им, простым смертным, было знать и о Пакте Молотова-Риббентропа, и его подноготной,и о связанном с этим приказе Сталина, и о всей высокой и не очень политике? Оказавшись в гуще тех событий, они сделали свой житейский вывод.

    Вернувшись домой (его семья жила в большом приволжском городе), Иван, понимая, что скоро окажется на фронте, быстро перевёз жену с детьми в глухую деревушку, объяснив это тем, что такие деревни фашисты бомбить не будут да и прокормиться в деревне жене с тремя детьми будет легче. Так и получилось. Вернувшись со строительства аэродрома в августе, в сентябре Иван был уже на передовой. Его не покидала мысль о предательстве, и, уходя на фронт, он сказал жене:"Без рук, без ног остаться, но хоть одним бы глазком посмотреть, чем эта война кончится."

   Не увидел и не узнал. В декабре 1941-го жена получила похоронку.

   Нечеловеческими усилиями, ценой миллионов жизней, неисчерпаемыми реками крови и слёз далась нашему народу Победа. Было всё: и битва за Москву, и грандиозное сражение в Сталинграде, и прорыв блокады Ленинграда, и освобождение сытно живущей теперь Европы, и взятие Берлина.

    Но всё это было потом...

                Апрель 2005г.