30 сребреников

                30 СРЕБРЕНИКОВ.
Из Кариота я. Там мать, племянница и брат.
Я их, больных и немощных, оставил.
Ушёл за Тем, кто к истине направил,
В Ершалаим и в Гефсиманский сад.
Но вера – верой, а печалей не унять.
Здесь ценности иные почитают.
Как сребреников тридцать не хватает,
Чтоб трёх больных мне на ноги поднять!
Дорога к храму, где с людьми прошёл АннА.
И пыль не улеглась за ними следом…
Сверкнуло что-то. Показаться может бредом,
А вдруг и вправду там худа была казна?
За близких час пробил мне ползать, унижаться,
Чтоб в землю не отдать своих, я поднял всё с земли.
Теперь в моих руках то, что собрал в пыли…
Надежды не сбылись. – Увы! Всего лишь двадцать.
Двоих из трёх спасу – две жизни здесь звенят…
Но третьим будет кто, кого отдали вы бы?
И я стоял, не в силах сделать выбор.
Но голос прозвучал. – Его. – «Отдай меня!».
О, как  тяжёл тот  шаг – любовь предать любовью,
Чтоб сохранить любовь – и третьего спасти.
И поцелуй предательства – негласное «прости»
Мир повторит не раз. Но этот станет новью.
Века повторят торг – жизнь оплатить лишь жизнью.
Мученья на кресте как бонус торгаша.
Крест десяти монет, что продана душа,
Мне руку жжёт, но сделки факт уж признан.
…Он умер на кресте…Напрасны все мученья!
Ребёнок не дожил – племянница моя.
И в двух смертях уже повинен я.
Бесценна подлость. – Вопиёт  к отмщенью!
Что поднял, взял как плату, - всё верну.
Но преданные жизни невозвратны.
Я за него, за мать, племянницу и брата
Все сребреники те швырнул в АннУ.
Первосвященник квит. Но квит ли с жизнью я?
Ведь мне, предавшему всё в жизни дорогое,
Жить, на себе неся клеймо изгоя,
Нет сил. – Обрыв. Осина. – Мой маяк.
Я сам сужу себя. А как бы Ты судил?
Любви свет в мир Тобою создан.
Я понял, кажется, но понял слишком поздно:
Ты умер, мой Учитель, чтоб я жил?!
Нет, за Тобой иду. Я сделал выбор свой!
…И стон осины приглушён петлёй…