К Дарвину

Идёт отбор. Твой Боже полусонный
ещё не отсчитав последний такт,
велит установить на ум заслоны,
как медленный заправский бюрократ.

Вверх дном. Твой дом кирпичных притчей
скромней Его хором спокон веков...
А мне опять приснился Уилсон Митчел,
благословил стихи и был таков.

Ночь всё длинней. Сентябрь в занавески
закутался, дрожит от сквозняка.
И мочи нет молчать, когда бурлески,
как листья опадают с языка.

О дряни пел Владимир Маяковский,
и в тоже время, Ленина отпел.
А до него Вольтер, крушащий плоских,
оставил и объёмных не у дел.

"Идёт отбор семян. В природе полусонной
ещё не отсчитав последний шаг,
Нам дьявол накрутил на ум заслоны,
как медленный заправский бюрократ.

Наш дом, как повествуют сотни притчей
скромней Его хором спокон веков...
А мне опять приснился Уилсон Митчел,
благословил стихи и был таков.

Ночь всё длинней. Сентябрь в занавесках
запутался, дрожит от сквозняка.
Вот знаете, читатель, Чаушеску
фактически лишили языка.

Есенин, Чехов, Блок и Маяковский,
Ввели высокий стиль утюжить дрянь!
А эти жолтопёры по-каковски?
Достаточно, поэт, не хулигань.