по-любому

На распятии остаются одни, без всяческого участия, хотя и ненадолго. Неизвестно, почему так.

*
Да, я бы с каким-нибудь Ним прогулялась, по природе. Я теперь хромаю, наверное, надо гулять во сне. Не отвязывается странная какая-то идея-картинка: я с Ним, мы вместе, книжка в руке, гуляем по какой-то полухолмистой местности до старой мельницы и заросшего пруда. И почему-то Он белый, или христианин, а то никто другой так хорошо гулять не умеет. Это я кажется в "Любовь. Страдание. Надежда" вычитала, очередное искушение: острить цинично и хлёстко в светских салонах, всё в масках, всю жизнь этому подчинить, для салонов одеваться, читать "нужные" книги чтобы их потом обсуждать. Этому искушению надо противопоставить читать книги, которые нравятся тебе самому, и чем в светских вечеринках участвовать, тоже что-то делать что самому тебе искренне нравится, до старой мельницы гулять например. А то ещё другое есть искушение: можно и 10, и 20 лет всё своё свободное время потратить на то, чтобы сидеть и бездумно, допустим, барабанить пальцами по столу. Так надо не расслабляться и тоже заняться чем-нибудь более осмысленным.

Я не то что схожу с ума, но устал за лето.
За рубашкой в комод полезешь, и день потерян.
Поскорей бы, что ли, пришла зима и занесла всё это -
города, человеков, но для начала зелень.
Стану спать не раздевшись или читать с любого
места чужую книгу, покамест остатки года,
как собака, счбежавшая от слепого,
переходят в положенном месте асфальт.
Свобода -
это когда забываешь отчество у тирана,
а слюна во рту слаще халвы Шираза,
и, хотя твой мозг перекручен, как рог барана,
ничего не каплет из голубого глаза.

И.Бродский

*
Вот, так, перемежая такими замечательными прогулками по природе - наверное, готова на что угодно.

*
Насчёт природы тоже ещё у Цветаевой был привет, что природа лечит, Бродский начитался её под завязку и писал потом:

Ты забыла деревню, затерянную в болотах
залесенной губернии, где чучел на огородах
отродясь не держат -- не те там злаки,
и доро'гой тоже все гати да буераки.
Баба Настя, поди, померла, и Пестерев жив едва ли,
а как жив, то пьяный сидит в подвале,
либо ладит из спинки нашей кровати что-то,
говорят, калитку, не то ворота.
А зимой там колют дрова и сидят на репе,
и звезда моргает от дыма в морозном небе.
И не в ситцах в окне невеста, а праздник пыли
да пустое место, где мы любили.
И.Бродский

*
Тихотворение мое, мое немое,
однако, тяглое - на страх поводьям,
куда пожалуемся на ярмо и
кому поведаем, как жизнь проводим?
Как поздно заполночь ища глазунию
луны за шторою зажженной спичкою,
вручную стряхиваешь пыль безумия
с осколков желтого оскала в писчую.
Как эту борзопись, что гуще патоки,
там не размазывай, но с кем в колене и
в локте хотя бы преломить, опять-таки,
ломоть отрезанный, тихотворение?

И.Бродский

*
А тела, это, может быть, и правда не самое главное. Ну, когда двое молодых, жеребец и кобыла, три года вместе в одном стойле, то конечно покажется, что важнее ничего нет.

*
А как, тоже, болит, мучает, не дышится, а потом какой-то такой момент, как будто глубоко выдыхаешь - и нет ничего этого болючего, а такое от этого счастье.

*
-Ну, и не на любую всё-таки роль. Если предать свою же идеологию, так чудесно до мельницы гулять не получится. Потом ещё достанет до печёнок, то ли это из-за него всё так плохо сделалось, то ли из-за меня, и оба варианта невыносимы.

Агата Кристи Ак   25.12.2015 22:13   •   Заявить о нарушении