Соловей и роза

(по притче О. Уайльда)
__________________________________

Она сказала: «Буду танцевать
на завтрашнем балу с одним тобой,
когда букетом ярко-алых роз
её наряд украшу поутру…
Ах, как же быть, - где мне таких сорвать?!
В моём саду нет красной ни одной.
Волшебный  миг меня бы в рай вознёс,
теперь я от отчаянья умру».

И юноша в траву упал ничком
с печатью горькой скорби на лице.
Он столько в жизни мудрых книг прочёл, -
сейчас она висит на волоске.
Спросила Маргаритка шепотком
у Пчёлки, что пила нектар в венце:
«Он плачет безутешно так о чём?
О Красной розе? Смех, - о пустяке!»

Сочувствовал бедняге Соловей,
что свил гнездо в тени густой листвы
и ночь за ночью пел всем о любви,
но самому видать не довелось…
Вот, думал, - настоящий рыцарь ей,
той, без которой все сердца черствы.
 Страдает так, но бога не гневит.
Как бы помочь не быть влюблённым врозь?

Расправив крылья, Соловей стремглав
летел над садом, рощей и рекой.
Увидев на лужайке пышный Куст,
к нему с надеждой обратился он:
«Дай розу мне – зари пурпурный сплав,
я лучшей песней расплачусь, - такой,
что будет трепетней девичьих уст,
ласкающих твой розовый бутон».

Куст покачал в смущенье головой:
«Мои цветы – вершин горы белей,
у Брата рядом – сходны с янтарём,
а  нужный – под окном Студента рос»…
Вернулась птаха, - Куст едва живой:
«Был цвет краснее лапок голубей,
сейчас побиты почки январём,
увы, не пощадил меня мороз».

«Одну лишь розу, – всё, что я прошу!
Но только  красной быть она должна».
А Куст: «Есть  способ, - вымолвить боюсь:
за эту розу жизнь подаришь мне,
прижавшись грудью к острому шипу.
Для жил моих живая кровь нужна, -
Я зацвету, как ею обагрюсь
при нежных звуках песни при луне».

«Как сладко видеть солнце по утрам,
Встречая звонкой трелью новый день!
Жизнь каждому мила. За розу – смерть?
Уж очень дорога твоя цена.
Но я отвечу –  кровь свою отдам,
Ты только розу в красный цвет одень.
Мне за Любовь не страшно умереть, -
дороже жизни только лишь она».

К Студенту Соловей вспорхнул опять –
тот всё ещё лежал в траве, грустя.
«Ты будешь счастлив! – крикнул, - хватит слёз.
прошу лишь: верным будь своей любви!»
Но юноша не смог его понять.
Понуро  думал: «Листья шелестят,
и соловей  поёт  как  виртуоз,
 такой руладой снова удивил.

Однако смысла в этом  пенье  нет,
он мастер формы, только и всего.
В искусстве доминанта – эгоизм,
лишь музыка, а пользы никакой».
Пошёл за новой книгой в кабинет,
прочёл немного, сон сморил его.
Хрустальная луна смотрела вниз
На странный для влюблённого покой.

А Соловей на ветку розы сел,
вонзилось в тело остриё шипа,
по каплям тёплая сочилась кровь, -
всё глубже  шип  под сердце проникал,
но он всю ночь за песней песню пел.
Бутон был бледен, как зари стопа,
Потом  порозовел его покров,
как солнца блик на серебре зеркал.

А Куст кричал: «Соловушка, родной,
прижмись покрепче, можем не успеть!
Краснеют лепесток за лепестком,
но сердце розы до сих пор бело».
Сильнее к острию приник – бог мой! –
уж небо начинает голубеть.
Ещё теснее – шип вошёл штыком,
жестокой болью тело обожгло.

Стал венчик розы алым, как рубин,
сама она – подобная заре.
Всё громче Соловей пел о Любви,
что выше Смерти, совершенства цель.
Всходило солнце с облачных перин,
а голос Соловья слабел, слабел.
Он, цвет багряный глазом уловив,
последнюю свою закончил трель.

С рассветом распахнул окно Студент.
«Какое счастье! Роза, вот она!
Краснее этой в жизни не видал, -
вот Милую подарком удивлю!» –
И к дивной розе подбежал в момент,
в глазах исчезла грусти пелена,
поспешно наклонился и сорвал, -
«Без слов расскажет роза, как люблю!»

Профессорская дочь вязала шаль,
пушистый кот играл в ногах клубком.
«Вот роза – точно бархатный сафьян!»
«Но мне другой вчера прислал браслет».
«Неблагодарны Вы! Мне, право, жаль», -
и, розу смяв, отбросил, словно ком.
«Уйдите прочь! Какой Вы грубиян!
Алмазы мой украсят туалет».

Пришёл домой и размышлял: « Любовь, -
да это просто глупый романтизм,
мираж и от реальности побег.
О смысле здесь и нечего мечтать,
Шутя, обманет - ей не прекословь.
Логичнее гораздо практицизм, -
всё польза в этот прагматичный век»…
Взял с полки пыльный том и стал читать.