Рассказ о счастливом человеке

   В тесной холостяцкой квартире, где-то в дебрях спальных районов, куда даже тёртые жизнью таксисты находят дорогу, как правило, с нескольких попыток, состоялась встреча двух старых друзей. Настолько старых (в смысле давности знакомства, а не количества седины на благородных мужских висках), что никто из них уже и не вспомнил бы, при каких обстоятельствах возникла эта дружба. Встреча, как и положено, прошла радостно, хотя сторонний наблюдатель отметил бы, что это одно из довольно частых, ну или хотя бы из довольно регулярных посещений (ведь могут же старые друзья встречаться часто, ну или хотя бы регулярно).
   Итак, встретились два давнишних друга, Петькин и Васькин.
   Энергично пройдя в дом, Васькин привычно протянул было Петькину гулливерскую связку бананов, но спохватился и передумал. Вместо этого он передал Петькину приветы от всех и не глядя, плюхнулся в кресло.
 - Ты не представляешь, какая там жарища, Петькин! – с места рванул сообщать новости Васькин. – Это же так и с ума сойти можно! Прямо чувствуешь, как мозги в черепушке закипают! Кошмар какой-то, так же невозможно, это же выше человеческих сил – столько времени, и ни одного дождя!
   Да уж, подумал Петькин. Будучи хозяином квартиры, он очень радовался приходу Васькина, хоть и немного смущался оказанным ему вниманием. К тому же в последнее время его очень настойчиво донимал остеохондроз шейного отдела позвоночника, из-за чего Петькин постоянно ёрзал в кресле. Но он сохранял, тем не менее, крайне внимательное выражение лица и, наклонив голову под наименее болезненным углом, вид имел очень сосредоточенный.
 - Да и народ весь с ума посходил от этих погодных катаклизмов! – очистив один из принесенных бананов, продолжал бодро вещать Васькин. – На дорогах одни сумасшедшие, в кого ни плюнь! Да невозможно же! Кому права выдают, непонятно! Ведь сразу видно же: или просто дебил или совсем ненормальный, а ведь всё равно выдают!
   Петькин кивнул, прислушиваясь к привычному в это время дня спазму в желудке. Язва побеспокоилась и продолжила просто раздражать тупой и монотонной болью.
 - Ты вот тут сидишь, тебе всё нипочём, а межу прочим, ведь всё продали! – не смущаясь задумчивым молчанием товарища, кипел Васькин, пытаясь успокоиться вторым бананом. – Ведь ворюга на ворюге! Ведь всё разворовали, ведь все поголовно – ворьё! Никак верить нельзя людям! Поверил – считай, обокрали! Ведь нельзя же так жить, Петькин!
   Петькин, сквозь головную боль и звон в ушах расслышав своё имя, встрепенулся и подумал, что действительно очень трудно сохранять душевное равновесие в такой нервной обстановке, отнимающей столько сил на борьбу за выживание. А ещё и пятна на солнце, наверное, уж как-то резко давление подскочило
 - Фофи фафые фафоефы фуфом! – произнёс набитым бананами ртом Васькин. – Фефя фе фафофы!
   Петькин, стараясь уловить смысл сказанного, повернулся к Васькину относительно здоровым ухом, досадуя на необходимость выбирать между возможностью слышать Васькина и видеть его относительно здоровым глазом.
 - Фу фофы фофи и фофи! – увлеченно продолжал меж тем Васькин, глядя на горку банановых шкурок. – Фафо фы фафую фуфу, и фафо фифефо!
   Петькин пропустил смысл очередной фразы, пытаясь костылём дотянуться до выключателя телевизора. У него получилось, но сразу же нестерпимо зачесалась несуществующая пятка.
   Повисла неловкая пауза. Васькин старался как-нибудь проглотить половинку последнего банана, а Петькин, борясь с головокружением, усилием воли пытался справиться с нервным тиком. Наконец оба справились каждый со своей задачей и просто наслаждались минутой покоя и полного взаимопонимания. Уютная тишина разлилась по комнате, каждый на мгновение задумался о сокровенном, и лишь вода, капающая из крана на кухне, нарушала полное безмолвие, а может быть, наоборот, делала это безмолвие ещё острее и пронзительнее.
 - Ну, мне, пожалуй, пора, - рявкнул Васькин, стряхивая с себя на пол мягкие ниточки от банановых шкурок. – Пойду продолжать биться головой в стену жизненной безысходности. Давай, не кашляй!
   Тяжело отдуваясь, Васькин поднялся из кресла, похлопал по плечу придремавшего Петькина и вышел из квартиры, жизнеутверждающе грохнув дверью.
   Вот ведь человек, восхищённо подумал Петькин, это сколько же нужно сил, чтобы так мужественно принимать все удары и оплеухи от такой вредной судьбы! Ведь какая воля к жизни должна быть в человеке, чтобы каждый день просыпаться утром и говорить себе: «Доброе утро!»
   Долго ещё Петькин размышлял и восхищался Васькиным, потягивая бульон из трубочки через дырочку в пищеводе. Вот только никак не мог вспомнить, откуда знает этого великолепного человека. Всё-таки славно, что у меня нет таких проблем, думал, засыпая, Петькин, а склероз – это не запор, не так уж и страшен!

01.11.2007.