Коварство реки

        В то лето народились удивительно жирные, так славно хрустевшие в кулаке комары, что хоть прямо сейчас на сковородку. Игнат, однако, предпочитал рыбу, и поэтому почти каждую ночь просиживал с удочкой около ям в надежде выловить что-нибудь покрупнее. Лицо и руки он смазывал ядовитой, дурно пахнущей мазью, и поэтому комары, унесшие жизни нескольких непредусмотрительных рыбаков, если и беспокоили его, то не сильно. Утром, с опухшим то ли от мази, то ли от укусов лицом, Игнат возвращался домой, где отдавал сонной жене пойманную рыбу и сразу же ложился спать, так как вел, преимущественно, ночной образ жизни.
        В одну из ночей, в то самое время, когда утихает ветер и птица коростель ненадолго прерывает свои надоедливые скрипучие вопли, что-то ог-ромное, как бревно, заглотило наживку и резко ушло в глубину, оборвав снасти и не оставив Игнату никаких шансов. Раздосадованный этим из ряда вон выходящим происшествием, Игнат, собрав свои нехитрые пожитки  и упаковав пойманную рыбу, отправился домой, предварительно потушив костер. Тьма окружала его.
        Он не любил ходить ночью. Черные деревья казались ему живыми, а невообразимо далекие звезды мертвыми и холодными. Игнат знал, что это не так, но ничего поделать с собой не мог. Ночная прохлада пробирала до костей, но была одна мысль, которая согревала. Мысль, что завтра он вернется обратно, но уже со снастями, рассчитанными на крупную рыбу, и ночной гость обязательно станет его добычей. Размышляя об этом, Игнат незаметно оказался возле своего дома.
        Жены дома не было, и это было очень странно. В то лето вообще происходили странные вещи. Сначала старые люди говорили, что лета не будет, но, несмотря на их мрачные прогнозы, хрусткая молодая трава, как и прежде, снова потянулась к состарившемуся солнцу, забирая у людей силы и высасывая из земли последние соки. Потом были грозы, сопровождающиеся массовыми самоубийствами домашних животных, таинственные письмена в небе и много еще такого, о чем не принято говорить вслух.
        Думая о том, куда подевалась жена, Игнат решил перекусить, тем более, что спать не хотелось. Распотрошив рыбу, чего он делать категорически не любил, Игнат обвалял ее в муке и зажарил на растительном масле. В отличие от ухи, он очень любил жареную рыбу и всегда ел ее с удовольствием.
        Насытившись, Игнат решил проверить оставшиеся снасти и полез в кладовку. В кладовке Игнат испытал настоящее потрясение: удочки, много лет ждавшие своего часа, исчезли. Кроме Игната, доступ в кладовку был только у жены, и объяснить, куда же все подевалось, могла только она. Спрошу, когда вернется, подумал Игнат и прилег на кровать. Светало.
        Проснувшись, он сразу понял, что жена дома. Она чем-то гремела на кухне, доносился шум льющейся воды. Зевая и почесываясь, Игнат прошел на кухню и обомлел. Жена мыла посуду, на ее щеке красовалась марлевая повязка, сквозь которую проступали свежие пятна крови. То, что высказала Игнату жена, поразило его до глубины души. Оказалось, что вчера, когда он, пьяница и бездельник, вместо того, чтобы помочь любимой (или уже нет?!) жене по хозяйству, ушел на свою долбанную рыбалку, она, взвалившая на себя всю домашнюю работу, за какой-то там своей надобностью залезла в кладовку, где напоролась на непонятно как отцепившийся от удочки огромный крючок, потом провела ночь в районной больнице, где ей сделали сложную и очень болезненную операцию, а сейчас она, как дура, убирает за ним, пьяницей и бездельником, остатки вчерашнего пиршества. А удочки – удочки она поломала и выбросила, хватит, поели рыбки!
        Поели, значит, рыбки… Сломленный Игнат, как в тумане, вышел на крыльцо и закурил. Поели, значит… Руки дрожали. Радужная мечта одолеть ночного гостя рухнула в одночасье.
        Выпив водки, Игнат немного успокоился. «Ладно, - подумал он. - с женой разберусь. Она у меня отходчивая. Вот только…». Мысль об обитателе ямы не давала ему покоя. «Я тебя все равно достану, -  думал он. -  Не сегодня, так завтра… Хотя, почему, собственно, не сегодня?». Игнат зашвырнул пустую бутылку в палисадник и направился к старому, покосившемуся от времени сараю.
       В сарае стоял полумрак, рассекаемый проникавшими сквозь многочисленные щели лучами заходящего солнца. Эта картина почему-то умилила Игната и он улыбнулся.
       Среди пыли и хлама, копившегося годами, Игнат не сразу, но все же довольно быстро обнаружил то, что искал. Небольшая металлическая коробочка со странной рукояткой времен предпоследней войны отправилась к Игнату в карман, а сам он, изрядно повеселевший, зашагал к реке, захватив по дороге длинный дедовский багор.
       Игнат хорошо знал эти места, и даже когда над землей сгустились сумерки, легко нашел нужное ему место. Спустившись к реке, он вытащил из кармана бомбу с часовым механизмом и посмотрел туда, где, по его мнению, под толстым слоем темной воды, в одной из ям, находилось то, ради чего он сюда шел.
       Заведя механизм, Игнат широко размахнулся и, слегка покачнув-шись, швырнул бомбу в заранее выбранное место. Оставалось ждать, и Игнат ждал, держа наготове багор. Время шло, но ничего не происходило. Бомба, пролежавшая в сарае бог знает сколько лет, могла и не сработать…
       Бухнуло так, что Игнат вздрогнул. Брызги окатили его с головы до ног, но Игнат не обратил на них никакого внимания. Он жадно вглядывался в бурлящую воду в надежде разглядеть хотя бы останки обитателя ямы. Внезапно он что-то увидел.
       Потревоженная река вытолкнула из глубины какую-то желтоватую бесформенную тушу и потащила вдоль берега, как тащит все, что так или иначе попадает в ее воды. Запинаясь и падая, Игнат побежал следом, стараясь не выронить ненароком багор.   
       Ему повезло. Зацепившись за топляк, плывущая по течению туша остановилась. Нечеловеческим усилием Игнат дотянулся до нее багром, подцепил и потянул к берегу. Он боялся, что река вырвет добычу из его рук, но река была милостива к нему.
       Было уже довольно темно, и Игнат не сразу разглядел, что именно лежит перед ним на песке. Прежде всего, он понял, что это тело человека, причем женского пола. Лица разглядеть было невозможно. Игнат придвинулся ближе, и в этот момент яркая, как фара, луна выглянула из-за облаков, осветив тело. Игнат закричал. Перед ним, во всей своей первозданной красоте, лежало тело его жены.

        28. 05. 2007