лапландка и финка

Выцвели очи – под стать озёрам,
Схваченным первым льдом.
Разницы нынче – посулы, ссоры:
Складно. Да не о том.
В голос ли, в голод, в туманы, в сечи –
Выйдет одно и то:
Бражная кружка, пустые речи,
Вышитые крестом.
Ни на рубашицу, ни на саван –
Вилами по хребту.
Ешь свою гордость, давись да хавай
Ханжескую бурду.
Да и реви себе – на отпевы
Разве один придёт:
Крест целовать на груди царевны
И опечатать рот.
-
Перетираю золу печную.
Сколько сгорело зла…
Время не ведает, `что врачует –
Пеплом забьёт глаза.
Серые. Сирые. Мшистый север,
Где и под светом – тьма.
Там невозможно цветы посеять.
И невозможно смять.
Там и моря – не моря, а бельма.
К чуду слепа душа.
То ли берлога, а то ли келья –
Счастье передышать.
-
…Мне не словами бы, а губами
Плечи твои клеймить.
Не на отточия тратить пламя –
Ночи твои спалить.
Не прикрывать бумазейной рифмой
Праведной наготы.
Чёрта творящей, да им творимой
До простоты святых…
-
Серое солнце с дублёной кожей –
Снулым ковчегом, кренясь на ветру.
Смуглый потомок ножей и дожей,
Как ей там бьётся под грузным боже
 – твари последней в последней дрожи –
Выжившей на борту?...
-
Как ей там… Небо – овчинкой рыжей.
Чёрного дня серей.
Ты ей ладонь васильками вышей.
Так подадут скорей.