В моем личном дурдоме

Капельки яда стекают с ресниц
Целая вечность - между и кроме.
Спрятаны фото меж сотен страниц.
Выключен свет в моем личном дурдоме.

Микс из улыбок, пойманных вскользь,
Словно от скуки и на ходу.
Жаль, что мы - линии, жаль, что мы врозь.
И я растворяюсь в личном аду.

Перышки счастья из крыльев жар-птицы
Помнится, я у солнца в долгу…
Я выключаю в памяти лица,
Только твое никак не могу.

Я разрываю, словно проводку -
Тысячи искр - тысячи звезд -
Нежность вгрызается намертво в глотку.
Знаешь, мне больно… знаешь, до слез.

Память - дурацкое!… глупое слово.
Выжжено где-то. Где-то внутри.
Но остается сердце живое….
Оно не сгорает, хотя и горит.

Я невозможна. Цунами и точка.
Хочешь, стряхни наше «вместе» с плеча.
Только останутся  в памяти строчки.
Несколько фраз, брошенных сгоряча.

Я под гипнозом твоих голубых.
И наважденье не просто развеять…
Но, на секунду о всех позабыв,
Вдруг разрешу себе помнить и верить…


P.S.
Там, в моем личном особом дурдоме,
Синие стены, звезды горят.
В горьком сплетенье слез и агоний -
Скамейка у желтого фонаря.

Можешь его отыскать этой ночью.
Я буду ждать тебя там, хорошо?…
Чтоб прочитать пару скомканных строчек,
И отпустить тебя с легкой душой.


/f.Dm./