Секстина

Начало началось. Конечен ли конец
И скоро ль ждать его – судить не нам об этом.
Мы собираем мир на дне своих сердец,
В фонтаны слез чужих бросаем мы обеты,
Поступки мертвецов беря за образец.
«Ничто не ново под…», как сказано поэтом.

Чтоб сочинять стихи, не нужно быть поэтом,
Скорей, наоборот: поэзии конец,
Когда живую мысль под мертвый образец
Пытаться подогнать и утверждать при этом,
Что таковы богам любезные обеты,
Что дела нет стихам до авторских сердец.

Поэзия сродни биению сердец.
Не меньше стетоскоп востребован поэтом,
Чем писчее перо. Вот что важней обета:
Стих должен жить, дышать, влюбляться, наконец.
Коль надобен пример, остановлюсь на этом:
«Чистейшей прелести чистейший образец».

Так, подлинным стихам не нужен образец,
Связь слов и строк в стихах – как тяга двух сердец,
Стремящихся найти друг друга в мире этом.
Писать стихи, как жизнь – призвание  поэта
И мастерства его начало и конец.
Довольна муза быть должна таким обетом.

А что же до меня, я не даю обета.
Послания мои являют образец
Того как, в мире грез изверившись вконец,
Попытка воссоздать движение сердец
В материи строфы предпринята поэтом
И просто поболтать с тобой о том, об этом.

Ты слышала уже немало. Всё на этом.
Пусть тридцать две строки докучливым обетом
Тебе не прозвучат, навязанным поэтом,
А будут то, что есть – секстины образец.
Твой благосклонный взгляд – услада для сердец.
В строке тридцать шестой написано: Конец.