После его смерти

Я опустошённая, но не пустая,
Я не посуда для пересудов…
Я объект для насмешек,
Но какого простите лешего…

Что же во мне смешного
Гипербалически непростого…
Что же во мне отрофированно
Чем же для всех я мелированная…

Чем я как клоун смешная
Чем как медведь лесная…
Кровь моя недобитая
Тело избито – неперебитое…

Взгляд на пол пути остановленный
Голос несчастья исполненный.
Страхом и горем обрезанная
От мира добра отрезанная…

Вечно покоя кому то не дающая
Для многих слишком вездесущая.
Всё время слишком, всё время много,
Ах как эта тема до невозможности знакома.

И ржавый гвоздь вбивают в грудь
Нос зажав зальют мне ртуть
Отраву в глотку вместе с водкой
Льют девочке прямой наводкой…

В кадык и в сердце ножи тупые,
Они ко всем мольбам глухие
Они враждённые истязатели
Они знакомые дьявола старатели.

А я не лезла в чужое пекло,
Была я просто, как все мы «млеко»
Любить хотела и защищала
И долго боль свою прощала…

Но ОН ушёл, ЕГО не стало
И Женя вдруг другою стала…
Оскалю зубы, сдёрну кожу
Пойду за милого набью им рожи…

И так не важно ножи ль, автоматы,
Да пусть у них хотя б гранаты…
А мне закон теперь не нужен
Закон умер в кровавой лужи…



У ног убитого рекой текла
И своё сердце в угольях я испекла…
Вся кожа сморщилась и почернела
И стала я сухим вдруг мелом…

Как пыль носилась я над могилой,
Мне стал день каждый как будто миной.
И корчась я простить пыталась,
Да так сморщенной головешкою осталась…

Мне храм любимый искал покоя,
А мы ходили в храм тот ДВОЕ.
Одной же мне ох да не справится,
Прости ЛЮБИМЫЙ, что душа плавится.

Иконы молча да с укоризною,
Я проклинала всех на тризне,
Да кожу содрала кусками,
Засыпала глаза песками.

В крови блин ненависть,
Да жажда мщения.
О смерти весть
Мои лишения.

Да что кричу то я, как передать,
Всё то, что словом не сказать.
Как мне у Господа найти прощения
За эту жажду отречения…