Сойка

Ещё семь лет – и на свалку…
Таков диагноз, не меньше.
Ныряю в кресло-качалку
И сплю – до часу. Ни женщин,
Ни двух дружков с автобазы,
Что приглашали быть третьим,
Лишь – я. И стены. И ваза,
Что в темноте не заметил,
Толкнул – и крошевом стала,
В палас, хрустя, забиваясь,
Спихнул её с пьедестала
И вот – сижу, упиваюсь.
В ней были розы, ты помнишь?
Я помню… Ровно три штуки,
Красивых, стройных и скромных.
Я обжигал ими руки,
Когда несло до вокзала
Меня ветрами Вселенной,
Я знал, что времени мало
И каждый шаг был – бесценный.
Долой – и рифмы, и прозу,
Пустяк – машины и люди…
А ты смотрела на розы,
Шептала: «Ты меня любишь?»
Я что-то плёл про погоду,
Соврал – лишь самую малость,
А с неба падали воды,
И в каплях ты отражалась,
Мы были мокры – до нитки –
И сохли прямо на кухне,
У старой газовой плитки
(Однако ж, вовсе не рухлядь!),
Потом из звуков осталось:
Часы, шуршание пледа,
Потом ты в кресле качалась,
Потом – спала до обеда,
А я слонялся устало
По кухне – три на два сорок,
Я знал, что времени мало,
Что всё закончится скоро,
Я знал, что будет твой поезд,
Что ночью грохнется ваза,
Что ты забудешь свой пояс
И позвонишь… Но не сразу,
А лишь когда южный ветер
(От нас не ждите другого)
Найдёт тебя – и ответит,
Расскажет всё, слово в слово,
Что я деревьям и травам
Во тьме холодной кромешной
Кричал, летя за составом:
«Конечно, Сойка! Конечно…»

2001