В мелькании тысяч красок

Нам с самого начала не дано
Узнать о том, что лучше удается.
И счастье, и несчастье - все одно,
Все в жизни в час урочный попадется.
И не зачем искать пути свои,
Никто не понял этого в начале.
Проходят все невзгоды как бои,
И как весну нам счастье обещали.
Но как в него поверить - наше жизнь
Труднее в приторной своей свободе;
И зыбкой пользе смутных дел служить,
Забывшись, успокоившись в заботе.
И впрямь забота словно бы покой:
Знай, делай, что велят, с тебя и будет,
Лишь повседневный труд теперь устрой,
Что получилось - пусть другие судят.
И я уйду в толпу усталых лиц.
Как весело, что все они чужие.
Средь бесконечных темных верениц
Невидимы угрюмые и злые.
Как обобщенный видится портрет;
Вперед, назад идут штаны и куртки.
Притоптан снег и неприметен след.
Я с городом своим играю в жмурки.
Не знают здесь. Я счастлив потому,
Что от серьезных дум не отвлекают.
Я более не нужен никому,
И меньше, может тем, кто долго знают.
Свобода лучше этих трудных дел
Мне мир покажет ярким и прекрасным.
В мельканье тысяч красок я не смел
Запомнить их днем скучным и ненастным.
А городу, как вижу, все равно,
Есть ли сегодня солнечные краски.
Блеск роскоши, канализаций дно…
Богатство, Бедность. Лица словно маски.
Приятно видеть лишь со стороны
Жизнь потребителей самовлюбленных.
Я им не нужен - мне нужны они.
Не плохо быть растением зеленым,
И воздух для дыханья сохранять,
Что в переносном смысле лишь возможно,
И людям с чистой совестью предстать,
Что, кажется, пока еще не сложно.
И может то, что писано пером
И на экране, мысль еще тревожит,
От бед спасает вложенным добром.
Все благо, что другим потом поможет
23.01.2003
Ред. 25.11.2003