Перечёркнутая юность 1941

Когда в тиши ночного сада

Даруешь мир одной лишь ей,

И предрассветную прохладу

Пророчит юный соловей.


Безмолвью звезд душа внимает,

Как краток миг, что чуден так!

Как мимолетно месяц тает,

И тает жизнь, и близок мрак…


Ты не желаешь верить в это;

С безумством страсти породнясь,

Дороже солнечного света

Твоя над Ней немая власть.


Влюбленность, мир, полет свободы,

Еще не начатый роман,

И нескончаемые годы

Перед тобой как океан…
В ту пору жутких потрясений

Европу бил «Железный Крест»:

Мышиным цветом воскресенье

Вступило в мирно спящий Брест!


Пылал июнем сорок первый…

Надев свой траурный наряд,

Война как алчущая стерва

Сгубила твой цветущий сад.


Потомки рыжих готов браво

С мечом стремились на восток,

Чеканя строки из устава,

«Майн Кампф» читали между строк.


И жерла хищных автоматов

Крошили в пыль твои мечты,

Сердца рвались как пиццекато

На струнах вечной темноты…
"Люфтваффе" чёрными крылами

Заполонили невосвод,

Земля горела под ногами,

Железо плавилось как лед.


Казалось Родина забыла

О тысячах солдат своих…

И лишь надежду оживила

Одна винтовка – на троих.


В Полесье и степях Украйны

Из батальона выжил взвод –

Для многих нераскрытой тайной

Остался сорок первый год.


Война не шла – летела,

Озлобив свой кровавый лик!

В ее гноящееся тело

Нескоро загнан был твой штык.
Звучал орган в соборе Кельна,

Далекий от разрыва мин.

Здесь было тихо и привольно;

Еще дышал непрочный мир.


Под первый теплый дождь июля

Здесь провожали земляков…

Тех, что уже настигли пули

И языки твоих штыков.


Восточный фронт – не марш парадный,

Не триумфальный променад,

И аппетит его нещадный

Еще потребует наград.


И открывались крови шлюзы

В сопровождении огня

Людей вязали злые узы,

И стала ночь длиннее дня.
Рвались к столице клином танки,

И погибали города,

Их погребенные останки

Ты не забудешь никогда…


Был остановлен Вермахт бравый.

Впервые курс обратный взял,

Когда Московские заставы

В бинокль ясно наблюдал!...



«Когда в тиши ночного сада

Даруешь мир одной лишь Ей..»

Ты жив еще, и выжить надо,

Чтоб возвратился соловей.


А вместо птицы полуночной

Ты слышал гаубичный стон –

И прусский бог войны заочно

Определял тебе резон.
Ты хоронил друзей, и, просто

Бойцов, не зная их имен:

Фанерные венчали звезды

Частей разбитых вечный сон.


Ты вспоминал свой город, лето,

И серебро фонтанных струй…

И как остался без ответа

Твой первый робкий поцелуй.


На незнакомом полустанке,

Уйдя от смертных лап едва

Ты встретил Новый год в землянке

Год – девятнадцать сорок два.

(1997)