на квадратных метрах квадратной и каменной лоджии
присев на старый диван, скрипящий своей желтой кожею,
стараясь ему не свернуть невзначай подлокотники,
закурю. А на улице, там, подо мною, какие-то модники
в странных шмотках цветных, и кошка, и дамы с колясками,
кривизна жарких рельсов звенит трамвайными встрясками,
у кафе, на углу мостовой, под навесами красными
за столом пьет вино без закуски, горланит лишь гласными,
то ли муж той сварливой консьержки, что вечером,
выдавая мне ключ, в свете бра была узкоплечею,
то ль недавний приезжий, турист из Эстонии -
без семьи, от жены, к Адриатике в межсезонии.
На прибрежные, мокрые, с вычурам выпукло камни
чайки молча садились. Скользили. Их позы жеманны.
Ибо чайки горды оттого, что белее, чем пена,
и глупы, посчитав, что подвластна им вся ойкумена.
Ну да Бог с ними... всеми, я далек от оценок,прагматики,
и пускай не ценитель словес итальянской грамматики;
я вдыхаю июльскую синь апеннинского города,
что парит над теплом белых крыш, тонкокорая.
Свидетельство о публикации №109081801622