за краюху снега

пишу не видя букв и слов и фраз и предложений
в разброд в рассыпаное с неба наобум
иду вперяя пальцы в отраженья
во всё что не сожгло ещё воображение
когда раскуреная сигарета тает пеплом молчит и вьётся дым
рисуя перепахоное поле засыпаное снегом и зерном
смотреть туда откуда люди родом
откуда появилось это поле
витает отмороженая доля
одна на всех и воля и не воля
там нет своих чужих и прочих разных
там всё и вся там в свете звёзд земля
и я весь безобразный но это я и только я
так отпустив в распаханое поле
в распахнутые окна хлопья снега
лежит во ржи застреленый онегин
и легионов сонм солдат и генералов
на их костях краснеют снова маки
ведь маки так уживчивы со смертью
но это всё правдивые но враки
и это всё единый сумашедший
в сугробах туч его приют а тут
а здесь туда идут идут идут
мы пальцы вдавленые в клаву
мы мозг мы сердце мы октава
мы за октавою октава
симфония мишаня
слева с права
редутом за редут
всё то что не сожгут
испепеляю
и снова снова снова вырастает
смотрящее глазами на глаза
ушами слушать голос
а человека нет
не слышать и не видеть и не трогать
смотреть на полированый на ноготь
на галстук на подшитые карманы
но не туда откуда взгляд и голос
я слышу колос
хвост гадюки слышу
но их не вижу
что движет балериной у дега
и сколько на забег
когда бега
зачаты колокольным звоном
так поезд разлучается с пероном
а в поезде билет на ераплан
стакан с заваркой но своей
не выкуреный план
и миллиардов несколько друзей
по лестнице за шагом шаг
когда гора есть перевёрнутый овраг
враги устали от врагов
и дождь из слов
и плов и кров
когда ты пишешь я смотрю туда
где под диктовку сыплется трава
мне всё равно о чём написан текст
мне интересен только кто диктует
и что тебя в диктанте том волнует
а листики с чернилами ценны
как голуби бумажные
они
или огни
фонариков на речке
какойже я мерзавец безупречный