Дублинские музыканты

«Вышел из дома в одиннадцать наш королевич Бова» - написано в рубрике происшествий мелким и злым шрифтом - "На улице он повстречал карету и крысолова, и неизвестно, куда девался наш друг потом". Отец семейства отложит газету, выпив на завтрак кофе, ни за понюшку белого в Рейне окончил век. "Милая-милая" - он говорит продавщице Софе, - «тут проезжала карета, за нею шли сто калек". Один другого печальнее, в кинематограф, право, куда еще направляться им в наш просвещенный век. А вы тут смотрите за угол, вам не нужна оправа, читаете письма Чехова. За поворотом рек всегда находят излучину, там он лежит, наверно, всегда молодой и искренний, мог бы еще писать. А вы бы его читали так долго и равномерно? А что, он мне даже нравился, а этот крысиный тать подвел его под излучину и выпить заставил красного (здесь рифмы такие мелкие, что лучше закрыть глаза). Но в красном вине, скажу я вам, нет ничего ужасного, им причащают в церкви, из гроба растет лоза. К чему нам все эти ужасы здесь, половина города вам скажет - он сам повесился, куда ему было плыть. Добавлю вам мяты перечной. Нет? Ну тогда вот солода. Я выгляжу правда молодо? Ах вы, поумерьте прыть. А вот крысолов и дудочка в карете зеленой спрятаны от глаз любопытных - это вам не траченный реквизит. А вот крысолов и дудочка пришиты к себе, залатаны, они вспоминают прошлое, тряпичный хребет звенит.