Последний путь

Я был рождён на искупленье людям.
Я знал всегда, как завершу свой путь.
Но что так трудно и так больно будет,
Не ведал я. Меня должны распнуть.

Мой крест тяжёл.
Но тяжелее слышать
Хулу и брань озлобленных людей,
моя Голгофа – вот она, всё ближе,
И комья грязи бьют меня больней.

Глаза мне застилает пот, и жажда
Сжигает плоть.
Вскипает в жилах кровь.
Ведь это я для них сказал однажды:
«Бог есть любовь! Уверуйте в любовь!»

Неужто зря? Неужто не услышан
Никем из тех, кто так меня клянут?
Теперь подъём.
Идём всё выше, выше.
Вот это холм. На нём меня распнут.

Да, быть Христом - не лучшее занятье,
Истёрты плечи и ладони в кровь,
Но снова повторю: «Все люди – братья.
Бог есть любовь.  Уверуйте в любовь!»

Опять попали камнем
в поясницу.
Совсем не держат ноги.
Надо встать.
Вокруг одни неистовые лица.
О  Господи, дай силы дострадать.

Я должен до конца познать лишенья,
И все грехи людские искупить,
Вы все ещё попросите прощенья,
И я прощу.
Но как хочу я пить.

Немилосердно солнце жжёт затылок.
Нет, ни за что мне крест не донести.
Споткнулся.
Не упал.
Толпа завыла.
Я потерплю. Их, Господи, прости.

Они в меня поверят
в воскресенье.
Сейчас они не знают, что творят.
Я к ним вернусь и подарю прощенье.
Но для начала буду я распят.

Ну, всё, пришли.
Солдаты быстро очень
Гвоздями ржавыми к крестам прибили нас.
Умру я не сейчас.
Умру я ночью.
Пусть ночь придёт в свой неурочный час.

Круги перед глазами...
Умираю...
Темнеет небо. Катится слеза.
В последний раз я на живых взираю,
И тут  в толпе увидел я глаза.

Тот человек молился на распятье,
Шептали губы, я успел прочесть:
«Прости за всё, прости, все люди - братья.
Бог есть любовь. Я верую. Бог есть!»

1993 г.