Гурманы России

Гурманству я хвалу пою.
Культуру славлю потребленья,
Но до высот не достаю,
И в стуле вижу я спасенье.

Встаю на старый табурет,
Окинув взором мощь России.
В которой, что уж только нет
Сыры, сигары, супер-вина.

Вот крик раздался:
--¬¬ «Зинфандель» в бокалы Риделя налейте!
Мне Новый Свет всего милей.
-¬- Э, нет, его Вы сами пейте.

И так несутся голоса.
Один с Урала тему двинул.
Мол, лучше под хамон винца,
«Мерло» кубанского розлива.

-- А мне милей сигары вкус,
Да чтобы с грядки Алехандро! --
Воскликнул вдруг московский «гусь»,
Машинной скруткой, пыхнув ладно.

-- Увольте, батенька, курить,
Лишь добавлять лицу морщины.
Давайте лучше виски пить.
Где вы, гусары и мужчины?

-- Мне б сала, хлеба пожевать,
С молекулярной кухни сохну!
Промолвил «центнер сорок пять»,
Завсегдатай «тусовок» модных.

Устал на стуле я стоять,
Устам эстетствующим внимая.
Спустившись вниз, стал размышлять
О жизни русского гурмана.

Все рождены в СССР,
На шее пионерский галстук.
В «хрущевской» кухне «ЗИЛ» хрипел,
Кефир в бутылке содрогался.

С карикатуры злой буржуй,
Смотрел на нас, дымя сигарой.
Никто из нас тогда не знал,
Что Ленин тоже был гурманом.

Мелькали годы за окном,
«Застой» остался за спиною.
Генсек ввел нас всех в мир иной,
Где Перестройкой рулят боги.

Про хозрасчет «талдычил» нам,
Про ощущение свободы.
Народ тогда и сам не знал,
Что скоро он протянет ноги.

Жаль, винодельням приговор
Сергеичем был в миг подписан.
Срубил лозу «сухой» закон,
На горе богу Дионису.

Мужик российский не дурак,
Кулибиных, Левшей не мало.
И самогонный аппарат
Слезой прозрачною закапал.

И творчества фонтан забил,
В подъездах запах бражки вился.
Что немцу смерть, то русский пил,
С душою пел и веселился.

Не зря Эркин достиг высот
В искусстве гонки самогона.
Ведь для него честной народ,
Рецептов приготовил тонну.

Куда там Франции до нас,
С её шато и погребами.
В России весь рабочий класс,
Поднял Диониса на знамя.

Так и рождался наш гурман,
Курил «Казбек» и порто бредил.
И «три семерки» тут и там,
 На стол являлись при обеде.

«Друг» Бори, Клинтон, пил винцо,
Про демократию «судачил».
А в перерывах вдруг лицо,
И платье Моники он пачкал.

Прошли и эти времена,
Открыли с миром мы границы.
И сколько разного «бухла»,
Залило нам глаза и лица.

Божественный «Наполеон»,
Разлитый по бутылям в Польше.
Стал апогеем всех времен,
Гурманам нравился он больше.

Опять я влез на табурет,
России ощутив просторы.
Вон, с умным видом, прям эстет,
С сигарою гарцует кто-то.

Забыт давно «Наполеон»,
«Луи XIII» в фаворе.
В « Perdomo» всяк теперь влюблен,
О «Macanudo» кто-то спорит.

Смешно смотреть порой, друзья,
Как дети, право, без обиды.
Кайф ловим от игры «В слова»,
С серьезным и разумным видом.

С карикатуры я смотрю,
Таким же стал, буржуй с сигарой.
Ем ананасы, и люблю,
На ужин рябчиков взять пару.

Как престарелый пионер,
«Всегда готов!» к приему виски.
И две сигары не предел,
За вечер выкурить с горнистом.

И так на стуле, средь полей,
Я понял истину простую.
Всегда найдется у людей,
Чудак, что с умным видом курит.

Три капли старого «Petrus»,
Он капнет в собственное «Эго».
Причмокнув, скажет:
- Слушай, Люсь, а нет пивка у нас к обеду?
13.08. 2009