Чума и Арлекин

Дитя, не вздумай губы подставлять,
Пока не скрыто сердце тканью маски,
Не верь в любовь - все это только сказки,
А яви тебе лучше и не знать.
Дитя, не вздумай губы подставлять.

Когда ж наступит ночь, и час пробьет,
Явись к тому, кто стер любые краски,
Оставшись в черно-белом, - и вперед,
Без признаков сомненья ли, опаски,
Взойди на сцену и отвергни явь -
Со смехом губы Доктору подставь.

Дитя, не вздумай сердца обнажать.
Не расставайся с маски пестрой тканью,
Не потакай минутному желанью,
Не смей испытывать, зато умей играть...
Дитя, не вздумай сердца обнажать.

Не смей, комедиант, открыть лица.
Твое лицо - всего лишь холст для грима.
Не вздумай даже называть любимым
Того, кому не отдан до конца,
А отдан ты, комедиант, мгновенью,
Мгновенью славы, маске, сну и сцене.

Когда ж наступит день, и час придет,
Явись туда, где ярок небосвод,
Где нет подмостков, зала, и партнеров,
Отставив прочь свой непокорный норов,
Открой лицо, прими любую явь.
И снова губы Доктору подставь.

Твой поцелуй - и первый, и последний,
Принадлежит Чуме, ведь ты актер,
В час, когда ворон-смерть крыло простер,
Ты проклят был играть на этой сцене
Спектакль для грядущих поколений,
Будить больных и мертвых громких смехом
И чистыми слезами обмывать.
Ты обречен был в городе играть,
Чумы и смерти полном. И помехой
Твои лицо и сердце могут стать.

Дитя, не вздумай долга предавать.