Александр Македонский часть 14

Повествование свое продолжая,
Снова к событиям Вас возвращаю,
И вместе с царем,
Читатель, пойдем
В поход на Газы,
Где царь в этот раз
Размышляя,
Старался глубже  понять,
Место свое
И свое назначение,
Сущность бытия,
И сущность явлений;
Значение творений
И предназначение.
Но… в этот момент ему сообщают,
Что его ожидают,
Послы от Дария, и желают
Встретиться с ним и передать
То, что Дарий хотел отписать.

Только рассвет, в права заступая,
Лучом осветил, себя проявляя,
Царь послов к себе пригласил
И на приеме они сообщили:
«Персидский царь Дарий ему предлагает
Выкуп большой за родню и обещает:
Тыщь десять талантов
И землю Евфратов;
И все до эллинского моря включая,
Но еще в расчет принимая,
Царскую щедрость, он предлагает
То, что лучше того не бывает -
Любимую дочь.
И, если царь Македонский не прочь
Союз заключить
И эти вопросы с ним, с Дарием, решить,
Пусть знает,
Что Дарий ответ от него ожидает».
Когда послы удалились,
Взгляды друзей устремились
На царя и Пармениона,
Чтобы они и у царского трона
Дали ответ,
Тогда и дает полководец совет:
«Я бы, царь, наверно, решился
И на условие его согласился».
 
«Парменионом, если б я был,
Точно бы так и поступил,
Но ответ мой будет другой,
Примерно такой:
Пусть Дарий знает,
Что в деньгах я не нуждаюсь,
А всю страну на часть не сменяю,
При том, открыто ему заявляю,
Что вся страна и богатства ее
Все это, Дарий Великий, мое.
Хочет добра, пусть сам приезжает,
И больше послов не присылает».

На этом закончилась их переписка,
И больше они не общались так близко,
В сражении все же потом повстречались,
А как расстались?
Об этом, друг мой, мы позже узнаем,
Пока же дальше читать продолжаем.

               Газы (Сирия)

Газы решили - что неприступны
И Александру они недоступны,
А потому будут насмерть стоять
И крепкие  стены  свои защищать.
С моря к ним тоже не просто добраться,
Хотя остров рядом, но можно сломаться
И много людей там потерять,
Когда начнут его штурмовать.
После осмотра царь все просчитал
И тот же час приказал:
«Вал у стены - насыпать,
А машины от Тира пригнать,
Стены подкапывать, чтоб обвалить,
И механизмами будем их бить».
Александр стоял в окружении «Совета»
И при этом
Давал указания и поручения
И, придавая большое значение,
Уже предстоящему вскоре сражению,
Вдруг замолчал.
Внезапно на голову камень упал
От пролетающей птицы.
Он даже в лице изменился,
Но она же мимо летела,
И не успела или не сумела
Его удержать;
И ей бы за то пришлось отвечать,
Но…  птица  успела,
Взмахнув крылом, она улетела.
И при всех лучших качествах,
Не относя то к чудачеству,
Царь содержал штат прорицателей,
Разных оракулов и предсказателей.
В те времена часто к ним обращались
И редко, порой, они ошибались
В своих предсказаниях,
Не раскрывая, суть своих знаний.
Александр Аристандра призвал,
И тот ему предсказал:
«Царь, остров ты этот возьмешь,
Но в этот день не тревожь
Свой меч, и к щиту не касайся,
Держись подальше, остерегайся».
А вскоре и к штурму Газ приступили.
Стены подрыли, вал навалили,
Машины пригнали,
Правильно все рассчитали.
Кое – где стена обвалилась,
Но там, где был вал, там получилось
Машины подставить,
И при этом направить
Все силы на  взятие стен.
Получилось тогда, да не совсем,
Атака не удалась.
Воинам царя пришлось отступить,
И ждать,
И еще раз вступать в сражение,
Но в это мгновение
Александр не стерпел,
Бросившись в бой, он быстро сумел
Ход сражения переломить
И, почти его завершить,
Но внезапно удар в плечо получает
И… рана пылает.
(Пророчество то подтверждая)
Воины штурм завершают,
А в Газах перебивают
Всех кто с оружием сражался,
И под меч македонский попался.
Детей и женщин в рабов превратили,
А город впоследствии заселили
Теми, кто рядом в селениях остался
И защищать его не пытался.
А Газы? Газы  совсем разоряют.
Добро и злато с него выгребают,
А то, что более ценным считает
И красивым
Александр отбирая,
Себе оставляет,
И, всегда оставаясь,
Сыном любящим и неповторимым,
Лучшее матери все отсылает,
Желая, при этом ей, процветания;
А для себя, друг мой, он оставляет
Шкатулку, в которую и помещает
«Илиаду» Гомера,
Любовь и веру к поэзии, сохраняя,
И в период забвения,
С вдохновением поэму читая,
Нас восхищает своим увлечением.