Поединок

(Глава из поэмы "Рокада")*

В степи, в степи завьюженной,
Холодным ветром глаженной,
По белизне простуженной,
По гладкости бумажной,

По тлеющему инею,
Накатанные рельсами,
Зажглись небесной синью
Две тонких нитки рельсовых.

За сладкою Солодчею
Плывут холмы былинные,
За поездами - клочьями -
Дымы. Такие длинные!

Однажды перед вечером
Над снегом перепаханным,
Воронками помеченным,
Но все же - словно сахарным,

Над стынью, над бескрайнею
Под солнцем, вяло греющим,
Над эшелоном раненых
Шел самолет на бреющем.

Вагоны были белые -
Как надо, маскированы.
Колеса дело делали,
Постукивали ровно...

Сперва не видел, вроде бы,
Приглядывался издали,
Но тени снег уродовали
И поезд - выдали.

.........................

И сразу стали липкими волосы
И пальцы рук в перчатках кожаных.
Он заскучал, как скучает сцена по голосу...
Нет, так по крови штык скучает в ножнах.

В глазах ни азарта, ни оживления:
Поезд не важен, важна дорога.
Прошел вперед, как бы даже с ленью -
Добычу пока не трогал.

Какая удача! Все-таки высмотрел
Еще одну нить, ведущую к городу!
Цель, над которой многие рыскали,
Штурман на карту наносит гордо.

Теперь развлечься роскошным тиром...
Цель велика, не скроется.
Сделаем лучшим ориентиром
Обломки этого поезда.

Он помнил: раньше, еще под Киевом -
Так шли эшелоны беженцев.
Добыча легкая, только ткни ее -
Рассыплется. И путь перережется.

Люди разбегались, падали в ямы:
Бери, расстреливай, на - тебе!
Доски, чемоданы, оконные рамы
Вагонов -
Летели к чертовой матери!

Так и теперь: нацелиться сроже,
Нить пути поймать в перекрестье
И воздух в оторопелой дрожи
Наполнить свинцовой взвесью.

...............................

А там, в вагонах маленьких, внизу -
Трусливые молились колесу.

-Остановись, теперь вперед толкни...
Спаси, спаси, продли нам наши дни!

Теперь назад! И - вырви из-под бомб...
...И, как в бреду в подушку били лбом.

Кто посмелее сжали кулаки
И... Помощи просили у реки...

В вагонах - россыпь битого стекла.
Там у сестры из раны кровь текла

На смотанные белые бинты...
Он этим любовался с высоты...

Не видел - значит, живо представлял.
Вираж, заход! И он опять стрелял.

Но - что им делать, от беды устав?
Пятнадцать автоматов на состав,

Бинты в руках, порезанных стеклом.
(А у врага - фугасы под крылом).

Трясущийся турельный пулемет
Пытался прекратить его полет,

Стрелял по птице, исходя теплом...
(А у врага - фугасы под крылом).

И если сбросит, значит, жди беды.
И - кто потом найдет твои следы?

Вот, если б реку быструю позвать,
Как в старой сказке! Попросить опять:

Родимая, молочная река!
В кисельные прими нас берега!

Укрой, родная, отведи беду,
А дальше я до яблони дойду...

Но яблони сегодня не цветут,
А углем жгут обледенелый пруд.

А у реки (в кисельных берегах) -
Весь берег кровью и свинцом пропах.

Она была добра, была чиста,
Над ней - и тишина, и высота.

Теперь не то. На этом сером льду,
Как муха на стекле - ты на виду.

Над ней молчат холмы и облака,
Как витязи засадного полка.

Лети по ветру
И свернуть нельзя.
Гляди, как гибнут братья
И друзья.

Молчи и стой!
Так хочется помочь,
Но в землю врос -
И двинуться невмочь.

............................

А летчик уже сбросил свой груз
Впереди и позади состава.
Он был ариец, голубоглаз и рус,
Считал, что имеет на это право.

Он думал: все, что внизу, под ним -
Все это его - холмы, земля, реки...
А в поезде обреченном одни
Маленькие недочеловеки...

Значит - нацелиться и до дна
Винтом пробуравить воздух.
Осталась бомба - всего одна.
Предназначена для паровоза.

Какой роскошный выходит тир!
Пулеметы!
Нажать на обе гашетки...
Оставим четкий ориентир
На этой ветке!

.....................

Круша в щепу, вперед прошел
И завернул навстречу,
Но приподнялся старый холм
И встал, расправив плечи...

Как тяжело преодолеть
Недвижность вековую!
Холм ноги выпростал - на треть...
Одну,
За ней - другую...

Вперед!
И вот -
Подставил грудь
Суровый древний витязь.
Кто сквозь нее проложит путь?
Сумеете?
Возьмитесь!

Удар!
Подтаявший снежок
Под дымным шлейфом длинным.
Кому - кисельный бережок.
Кому-
Из твердой глины.


* Когда писал поэму, наткнулся в газетах времен Сталинградской битвы
на сообщение о поединке Юнкерса и санитарного поезда. Летчик маневрировал, как сказано,
"неуклюже", в результате самолет врезался в курган Казачий.