Движение 59 BMW

«Анархию люблю любовью юной.»

Блатная татуировка

Пост ГАИ стоял на Кольцевой дороге прямо на въезде в Москву. Скиф ехал на «бумере» по МКАДу. Он был одни, Саша Стоматолог только что вышел, ему в Москву было лучше не надо. В городе была охота на Воров. Из-за этого в Испанию уехал Шакро Молодой.

Капитан ГАИ, завидев синий «BMW», замахал жезлом. Скиф остановился. Он вообще был духовитый, например, запросто может засадить в бедро кому-нибудь вилку в общественной столовой. Ради смеха! Но тут милиция. Сами понимаете. Капитан подошёл к машине. Скиф из машины не вышел, зачем? Он был в розыске. За грузинов на нас всех выставили стророжевик, попадётся кто по пьянке, его в наручники, в отделение и вызывают тех, кто вел дело. Здравствуйте, пожалста! И в розыске мы могли быть ещё лет десять. Потом его отменили. За отсутствием состава преступления. В самом деле, какой состав? Решали о том, кто будет акционерами на турбазе, принадлежавшей Министерству обороны.

Паспорт у Скифа был раз, поддельный, на чужое имя, и два, заграничный, без прописки то есть. Где проживает, он говорил. Потом ждал, когда пробьют. Была у него регистрация в одном месте Москвы. Как правило, служивым надоедало. Через десять-пятнадцать минут Скиф дальше по Москве рулил. Ездил он борзо, даже нагло.

- Не такой уж он зеленый!

Скиф часто ездил на красный свет. Бритая башка, пиджак пятьдесят шестого размера, на шее цепь. Настоящий «бисмарк», грамм на триста с гаком. Производило впечатление. Рядом Антон Счастливый. Такие рожи обыватель увидит, криком зайдётся в полночном сне. На вьетнамском рынке на Дмитровке друзья обедали бесплатно.

- Позови нам вьетнамскую мафию! - требовал Антон. Лучший боец у Ткача в йошихара-каратэ, жесткая школа. Антон был не мирный. Скиф вторил ему:

- Мы здесь, пусть приходят!

Вьетнамцы улыбались, кивали головами и ничего не делали. Прятали своих. На самом деле свои бандиты у них были. Например, Хой. Разыскивался во Вьетнаме за убийства, в Москве жил в общежитии без документов. Получал со своих вьетнамцев, которых нещадно облагал рекетом. В основном, торговцев, но, бывало, и других. Например, просто вьетнамцев, кто жил в Москве. Женился, замуж вышел, работал. Отнимали квартиры, брали процент с зарплаты. За отказ они убивали.

- Может, не надо? Как-то добрее? - один раз спросил у них Студент. - Немного подождать? Включить счётчик?

- Надо, - ответил Хой, - даже нужно!

Он неплохо владел русским. Один раз они даже убили атташе вьетнамского посольства в Москве. Который был по совместительству ещё и бизнесмен. Что-то там делили. Труп атташе несколько часов лежал на территории вьетнамского посольства. Банда Хоя были наркоманы и отморозки из Сайгона, в конфликты с русскими старались не вступать. В смысле, с местными.

- Смотрите с ними поосторожней, - предупредил Студент братву. Всё-таки в ИСАА учился, историк Востока. - Любят холодное орудие. Если что, сунут вам под сердце пикалово, во Вьетконге не найдут!

Во Вьетконге не найдут, а в Москве Хоя нашли. Когда его выдавали во Вьетнам, местные менты так хорошо его встретили в «Шереметьево», что при всех, самолёт был вьетнамских авиалиний, пристегнули наручниками к креслу вниз головой. Домой привезли уже полутруп. На добро добром, на зло справедливостью! Хоя и его подручных расстреляли. Сначала перебили ноги, бросили в яму, потом достреливали.

Права у Скифа были настоящие. Гаишник представился, попросил права. Скиф молчал, барабанил пальцами по стеклу. Мол, ничего не нарушал. На шее толстая золотая цепь, на левой руке браслет, на пальце печатка. Часы Скиф не носил принципиально. То разобьёт где в драке, то потеряет. Надоело.

Капитан попросил доверенность и техосмотр.

- У меня доверенности нет, - сказал Скиф, - моя машина, талон техосмотра не месте.

Капитан почему-то, автор не знает, почему, наверное, для солидности, попросил у Скифа паспорт.

- Дайте ваше удостоверение личности!

Скиф ответил:

- Я тороплюсь!

Капитан миролюбиво сказал:

- На тот свет всегда успеешь!

Скиф так же, не меняя выражения лица, несколько лениво протянул ему свой загран. Говорит, фамилию поменял, взял жены.

- Где тут можно позвонить, командир? - спросил он.

В машине надрывался Лоза. Как Бита, он был тоже Юрий.

- Как сифилиса сыпь на тёмной коже,
  Краснеют звёзды в чёрной мгле,
  А месяц, месяц корчит, корчит рожи,
  Он ухмыляется, подлец!

  В ответ ему такую харю скорчу,
  Что в нём проснётся жуткий пыл!
  Напустит он на землю злую порчу,
  Все передохнем, как клопы!!

  Но уж так я устроен, так задуман и скроен...

Вполне в духе Движения.

Капитан взял документы, показал рукой на стоящий напортив будки старый телефон-автомат. Мобильной связи у него не было. Скиф запахнул толстую кожаную куртку, брали у ирландцев на Ленинском, настоящая Италия, вылез из машины и пошёл. Сам себе режиссёр. К машине подошел другой лейтенант ГАИ, заглянул в салон с уважением. Видит, что ключи остались в замке зажигания, что-то закричал Скифу, Скиф был далеко, не расслышал и отмахнулся.

Он перешел через дорогу, подошел к будке и никуда не стал звонить. Звонить было некуда! Он сразу спустился по узкой тропинке на цыпочках, быстро и почти бесшумно, носок-пятка, пятка-носок, в лесополосу, которая есть позади почти всех телефонных будок на кольце МКАД, и, оказавшись в ней, изо всех сил, но не переходя на бег, пошёл через пустырь по направлению к области. Прямо за ним был город-спутник Москвы, славное Реутово. А в нем «Лукоморье». Машину он бросил. Что такое для бандита машина?

Капитан потом звонил долго, не мог попасть на дежурного по УВД. Потом так же долго с кем-то ругался, его не хотели слушать. Потом записал на на бумажном клочке на своём пульте настоящую фамилию Скифа. Рукой из дежурки сверху он подозвал лейтенанта. Оба они были одноклассники рослые, спокойные. С метро «Ждановская». Это было метро удивительное! Все, кто жил по эту сторону Свободного проспекта, Старого гая, Вешняковской и прочее, до перехода метро, то есть, шли в преступники, все, кто по ту, в менты. Целыми домами и районами.

Они вместе подошли к машине, в которой никого не было, капитан сел за руль, проехал метров пять вперёд, выключил зажигание. Убрал с трассы «бмв».

- Бандиты, - вздохнул лейтенант. - Что им такая машина? - Капитан ответил:

- Да, но это тоже путь!

- Конечно путь, конечно! - сказал лейтенант. Потом оба в унисон засмеялись:

- Что мне теперь делать? Сухари сушить! Меня посадят! А ты не воруй!

Потом старший инспектор сказал:

- Загадай желание!

Лейтенант зажмурился: «И мне такую BMW»! «Можно, можно и тебе такую, - пришёл вдруг ему голос свыше, сильный голос. - Но через это прольётся кровь!» Чья, голос не сказал. Интересно, через несколько лет этого лейтенанта, он был тогда уже старший лейтенант, зарезали над другом посту МКАД на выезде из Одинцово в туалете, когда он туда пошёл отлить во время смены в туннеле под кольцом. Кто, осталось неустановленным, наверное, гопники увидели человека в форме. Исчезло удостоверение, табельное оружие, обручальное кольцо. Не вывез! Второй сейчас на пенсии. Работает охранником грузоперевозок.

Оба вышли из машины проверить багажник, в самой машине ничего не было, только комплектация, стандартная немецкая. Они закрыли машину, ключи повесили на гвоздик в дежурке рядом с пультом управления светофором над пультом и снова вышли на улицу на дежурство. На их объекте было сыро.

- Идёт дождь, - сказал капитан. Лейтенант ответил:

- Да и хер бы с ним!

Синяя «пятёрка», трёхлетняя страховочная, простояла у поста двое суток, потом её увезли на платную штрафную стоянку специальным тягачом. Скиф приехал в «Лукоморье», там был Студент.

- Набери Бате, - сказал Скиф, - нужны колеса.

- Понятно, - сказал Студент и улыбнулся, жизнь научила нас всех смеяться сквозь слезы, - ангел мой ушел рано, так начались мои несчастья!

- Именно, - сказал Скиф. - Господь обездолил рабыню Еву.

Потом спохватился: - Я там кассеты забыл! Видео. «Крепкий орешек 2» и «3». Иногда Скиф брал в Движении выходной, покупал ящик «Балтики 17 номер», смотрел Брюса Валлиса. Потом одевался, брал такси, ехал в людное место. Людей посмотреть, себя показать. Иногда возвращался с синяками.

- Боевая практика, - говорил он. Сейчас ему под шестьдесят, он и сейчас так живет. Большого крепкого старика ни «Теплом стане» боятся даже чеченцы. Которые никого не боятся по их собственным утверждениям. Скиф ярый противник ислама. Тайсон, говорит он, потому не стал Федей, что принял ислам. Конечно, сейчас осталось лишь двадцать процентов от бывшего Скифа. Годы, возраст! Но как многие его коллеги на колющее оружие он не перешёл, в критический момент рука его нож не ищет. Рвёт руками.

Нет крепче воровской дружбы! Через двадцать минут зелёная короткокрылая «восьмерка» стояла у входа в наше заведение. А что? Спортсмен в короткокрылый восьмерке, все нормально. Машины, как Родину, не выбирают. А что неожиданно? Так многое в нашей жизни было нежданчик. Раз, и прилетит! На то он и нежданчик. Счастлив арестант только после расстрела. На том свете отдохнём, учили в Движении. Разве нам много надо по жизни? Здоровье коровье, да счастья немножко, и чтобы «джипарик» стоял под окошком!

В это время умер Поляк, лучший друг Манерного, много дел они сделали вместе! Каких, это не наши тайны. Перед смертью сказал:

- Жил грешно, умру смешно!

Польский Вор ушёл спокойно. В своём собственном особняке в центре Варшавы. И нисколько не боялся, был смиреннейше искреннее верующим. Ушёл тропок отца, тот тоже был Вор, знал Рокоссовского, провёл три декады в сталинских лагерях, рано стал сиротой тирана. Он одинаково хорошо говорил по-русски и по-польски, его уважал Роспись. Жизнь которого он пытался спасти, но не удалось. Знаменитого Вора застрели двое в Познани. Манерный закрыл Поляку глаза, специально прожить его прилетел. Когда хоронили, положил ему свою «мотороллу» в гроб. Отпели, отправил СМС:

СЕНТЯБРЬ

Значит «скажи, если нужно, то я буду рядом».

продолжение следует