Осколок

Я проснулся от боли в сердце. В нем от прошлой войны подарок. Валидол я оставил курам – для смеху. И нитроглицерин – тоже: слабеньким слишком он стал для меня. Нужно было что-то радикальное.

Я открыл чулан, взял охотничий нож, прокалил его над огнем. Выпил залпом стакан спирту. Зажал в зубах открывалку для консервов. И разрезал грудную клетку в аккурат вдоль сердечных ребер. Затем с силой раздвинул ребра, застопорил их хоккейной шайбой. И, набравшись мужества, достал бережно сердце...
 
Оно лежит, трепыхается на доске для разделки рыбы – такое живое, горячее. Мое старое доброе сердце! Жить бы тебе – не тужить. Потерпи пять минут – я скоро! Вот достану сейчас занозу – и пойдем досматривать сон. Лучше пять минут без сердца, чем полжизни со старым осколком...

Его край я увидел сразу. Он вонзился своим острием в самый центр той самой мышцы, что люди зовут сердцем. Я схватил тупой край пинцетом, но потом пришлось брать плоскогубцы, чтобы вытащить, словно старый гвоздь, из сердца эту занозу.

...Гвоздь не желал сдаваться, но потом пошло веселее, наконец я поднес поближе, чтоб рассмотреть получше. Так вот ты какое, собачье отродье – кусочек вражеской стали, что носил у себя в груди с прошлой жизни на прошлой войне!

Эта мина была пределом немыслимого коварства. А сапер не ошибается дважды:  у него один шанс на ошибку. Потому что второго не будет, не предусмотрен жизнью. Зато предусмотрен смертью...

Осколок в стакане со спиртом. А второй стакан – анестетик. И антибиотик тоже. А главное, он – поминальный... Грудная клетка зашита особой охотничьей нитью. Повязка пошире – готово! Пойдем досыпать, сердечко!

Нам жизни не надо много. Нам жизни не надо мало. Но так, чтобы было ровно, сколько Господь отмерил. Мы еще повоюем – на той войне и на этой. Теперь мы с тобой – герои, а не инвалиды седые.

Остался еще осколок – еще одна вражья заноза – в моей голове, где память засела слишком прочно. Достать бы еще оттуда это инородное тело, что мешает быть счастливым да ночью спать спокойно. Я бы взял и точно так же навсегда бы извлек... Но знаю, что память сердца со мною до самой границы со смертью – память прошлых сражений на поле брани Земля, что несу я из каждой жизни в свое новое воплощение.

Мое имя – Белый Воин, потому что седой от рожденья. Наше племя – дети Света. И святое наше призвание – дать отпор силам тьмы, что грезят управлять нашим миром правды.

Снова порохом пахнет воздух, но еще он в пороховницах не промок: я держу наготове меч и ствол, что в нужде помогут защитить святую правду – Имя Бога Живого.

*

Из книги "Птица Феникс"