Груз двести

   

Выше пены густых облаков он летел серой птицей,
и во чреве солдатиков в цинках вёз к отчим домам:
двух погибших парней, не успевших ничем отличиться,
лишь полгода назад оторвавшись от плачущих мам.

Ох, и досыта их накормила афганская глина:
наглотались солёного пота и горькой воды.
И однажды в бою, оборвав нити судеб недлинных,
полегли от огня у извилистой горной гряды.

- Я прикрою тебя! Есть примерно с десяток патронов!
- Слышу, брат! Только вот доползти до тебя нету сил...
Ты комбату скажи, чтобы сразу не слал похоронку...
У сестры скоро свадьба... Пусть позже пошлёт... Попроси...
      
- Я прикрою тебя! Ты же стойкий и сильный, братишка!
Постарайся, дружок! Мы продержимся вместе с тобой!
Не услышал ответа... Там в камни уткнулся мальчишка,
и, похоже, закончен внезапный неправедный бой.

Почему эти двое в горах отделились от взвода,
знает только Всевышний, и тоже, возможно, не всё.
Нарвались на засаду в туманных тисках непогоды?
Что теперь говорить - ведь «тюльпан» их обратно везёт.
    
- Я прикрою тебя... Муть в глазах и не видно прицела.
- Я прикрою тебя, а затем дотащу, погоди...
Только вот не услышал второй как она прилетела
и без звука оставила рваный кружок на груди.

Выше пены густых облаков он летел грустной птицей,
и во чреве двух ангелов в цинках вёз к отчим домам,
счастьем будущей жизни ещё не успевших напиться,
и навечно вернувшихся к мамам, сошедшим с ума.