Времена года. Прелюдия к основанию

За окном недовольно морщились тучи. С треском лязгали раскаты далёкого грома, скрываясь за мутною пеленой. Зима вот уже второй месяц вступала в силу...
– Почувствуй Силу… – буркнул худенький и отвернулся.. Крепко напрягала осене-весна среди Зимы, а слякоть под ногами – ещё больше. А и Бог с ней... Пара строф, вертевшихся... вот где-то здесь, пыталась выйти на поверхность, но преодолеть какую-то сонливую туманность не могла.
– Гони туман, милОй Сыночек... Рифмуй... Для пары одиночек... – стихом ругнулся Принц, мобильно набирая Крестоносца... – Здорово, Паладин!
Минута разговора, и сеанс могильной связи увенчался ослепительным сатори. Правда, грустным...
– Трепещет сон над перебитою гортанью... Трепещет сон... последний выдох остывает на губах... Слова Героя... – буркнул Принц, прикидывая в голове, к чему бы присобачить сей стишок.
– Устал...
Сие было недопустимо. Расхлябанность фигуры требовала действий, и Принц, отложив в сторону мобилу и усыпив компьютер, принялся за тренировку...

Ристалище. Позёмка. Белый веер Города теней...

На улице, покрытой той невыносимой слякотью, которой способна радоваться лишь загадочная русская душа, за ржавым гаражом – под навесом сарая одиноко висела замёрзшая бутылка из-под херши – с солёной водой... Всё равно замёрзла... Тюк-тюк в бутылку... Последнее движение чуть смазалось, и чуть смещённая костяшка кулака...
– Да не болид, а болит! Идиот... – сам себе выдал Принц, растирая ладони... Язык заплетался... Мороз. КУДЗИ-КИРИ – энергетическая решётка, или рубящие удары ладонями прошли чуть более удачно...
Махи – ножками, ножками... Ать, поскользнулся, но сгруппировался. Теперь к трубе. Полметра над землёй – труба, истёртая китайскими сандалиями Принца аж до металла. Она была когда-то грязно-жёлтой – коррозия, как-никак, сейчас же, как написал некогда Принц, снежинки укрывали лунный камень белых Рыцарей, живущих рядом с Храмом... Любезный Паладин именовал трубу Тропою Сумасшедших – с тех пор как летом увидел прыгающую собачку, желающую ухватить Принца за пятку, и слёг от хохота, глядя, с какою прытью Принц-эквилибрист отдёргивал свои конечности при выполнении движений самурая. Наставник бы им гордился.
Однако же, пора... Уныло обходя гараж, пылающий ржавыми боками в свете слепящего зимнего солнца, Принц вспомнил Рэя Брэдбери. Титан, смущающий умы... ну, во всяком случае Принцев ум, всей красотой, доступной для рассказов, призывал к труду и обороне. Ну, с обороной-то всё, а вот рассказ бы надо написать. Трагедия (Эсхил, блин) – «Сны Ахиллеса» ждут – сказал Принц, входя в квартиру и спотыкаясь о собачку. Включил пылающий экран компьютера, имя которому – Легион... И по клавиатуре, как весенний дождь забарабанили тонкие пальцы Художника...