Ослепительный снег в дымке горной печали...

Травы не верят лучам уходящего солнца.
Листья не верят последним сентябрьским денькам.
Верит ли осень, застывшая в синем оконце,
в горьком своём одиночестве, бабьим слезам?

Верит ли в то, что когда отбушуют метели,
И отболят ледяные, как вьюга, слова,
Снова вернутся апрели и в их акварели
веры, любови, надежды забрезжит листва?
* * *
Ореол облаков, ожерелие скал родниковых –
в апреле,
здесь, над морем, - ты помнишь? –
рассвет мы с тобою встречали;
здесь покрыты прозрачною тканью долины –
в апреле,
перламутровым, утренним снегом вершины –
в апреле,
ослепительный снег в дымке горной печали! –
в апреле…
Здесь, над морем, -ты помнишь? –
нас солнце венчало – в апреле...
* * *
Отболели слова и обиды твои отзвучали.
Пахнет йодом и солью зелёная шкура земли…
Я влачу по Земле – тенью – бомжество терпкой печали,
Вдоль петлистой, пятнистой, гадючьего цвета скалы.

Я шагаю не в такт по Земле,
своей тенью латая,
разошедшийся шов безвременья
на стыках дорог.
Я шагаю не в такт и сбиваю –
как мяч забиваю! –
Нецелебную грязь – прах эпохи! –
с дырявых сапог.

Я шагаю не в такт. Я свободен, как ветер в пустыне!
И свободно, как ветер, сорвавшийся с уст пустоты,
Я несу прах надежды к подножию нашей гордыни –
Несомненной твоей, бесполезной моей правоты…