Ты называла их...

Ты называла их моими Лучшими Друзьями. Завидовала, говорила, что у тебя такого «сокровища» никогда не было. Пыталась подружиться с ними и таяла от того, как они смотрели на тебя - доверчиво и с любовью. Так же, как я смотрел на тебя.
Ты называла их моими Лучшими Друзьями.
Тех, что сейчас с обеспокоенными лицами каждый день навещают меня, иногда оставаясь на ночь в соседней комнате. Тех, что заставляют меня закатывать рукава и показывать запястья, вставать на весы и почти с ложки кормят меня чем-то. Сюсюкая, как с маленьким «Ложечку за папу...за маму...» и только произнеся твоё имя по инерции, замолкают, испуганно глядя на меня огромными глазами. Раздевают меня, проходятся мокрой губкой по горящей коже, лаская кончиками пальцев позвоночник, а затем одевают в чистое и укладывают спать. Подтыкают одеяло, ласково ерошат волосы, попутно проверяя - нет ли температуры. Срываются с работы, если узнают, что я упал в обморок. Выхаживают.
Из моего дома странным образом стали пропадать все острые предметы - ножи, вилки, бритвенные лезвия. В аптечке только несколько таблеток обезболивающего и снотворного. Не достаточно, чтобы...
Они забирают у меня ключи, чтобы я не ушёл куда-нибудь. Запрещают мне садится за руль. По выходным вытаскивают в парк, в котором обычно гуляют больные и мамочки с колясками. Такие парки есть в каждом городе... Рассказывают смешные истории с работы, из своей личной жизни и неуверенно замолкают, не слыша моего смеха. Осторожно, словно я могу ударить, берут меня за руку и ведут в сторону скамеек. Я кутаюсь в свитер, который уже стал большим для меня, зябко обнимаю себя за слишком худые плечи и пытаюсь вспомнить, почему ты так завидовала мне - «у меня были такие друзья».
Если бы я мог, я бы ответил тебе, что этой заботе я предпочитаю твои колкие насмешки. Они не дают мне уйти, держат, привязывают к себе. И я понимаю, что должно быть чувствует птица с перебитыми крыльями - желание и невозможность вернуться в родную стихию. Которую из жалости сажают в позолоченную клетку и стараются отвлечь от её горя. Любят, но смотрят с унизительной жалостью...
Ты называла их моими Лучшими Друзьями, а я до сих пор не понимаю, чем заслужил таких.