Деды-прадеды

Норильск, в котором я родилась, помню плохо. Снег, снег, снег...В детском саду положила в карман снежок и бегала смотреть в раздевалку, а потом обнаружила мокрый карман и удивилась. Первый опыт. Ещё помню, как хоронили воробья. Очевидно, больше всего времени мы проводили в квартире. Её я и запомнила в тончайших деталях. Во дворе мы прыгали в снег с какого-то домика. Мама позже сказала, что это был мусорный бак. В нашем доме был кинотеатр "Родина", а соседка по коммуналке работала контролёром. Поэтому в кино мы ходили часто и бесплатно - привилегия детства. Но один фильм отпечатался в детском сознании навсегда. "Без вести пропавший", меня пришлось вывести из зала, со мной была истерика.
Мне было около шести, когда мы приехали на Украину, родину отца. Дедушек-бабушек у меня в Норильске не было. Мамины родители умерли до моего рождения. Я помню, как дед с бабушкой встречали нас на станции.
- Ну же, беги, - подталкивала мама, - это твой дедушка. Было страшно. У деда Кости не было руки. Нет,не война. Он работал сцепщиком на железной дороге, придавило вагоном. И на фронт он не попал. Так я познакомилась с дедом. Человек он был замечательный. И умный. Он учил меня читать и писать ещё до школы. А в школе легко щёлкал задачки, над которыми я мучилась. У него даже была своя методика. Он рисовал мне поезда, пешеходов, велосипедистов. Он окончил всего 5 классов, а может, даже не закончил. 5 класс - это была гимназия в городе. Его направили туда как способного ученика. Формы не было, а отец был скуп. Ребята задразнили, пришлось уйти. Мой прадед был богат, жили они на хуторе. Дед рассказывал, что однажды он залез в сундук, снял петли с обратной стороны. Там были золотые червонцы, он потихонечку взял один. Отец заявил на сына в полицию. Деда били розгами и приговаривали: дурак, почему всё не взял. Это были те хутора, которые грабили колонисты А.С.Макаренко. Дед Костя был грамотен от природы, к нему все шли за советом, как к юристу. И ещё он не сидел без работы. Он каждый год перестраивал дом внутри, клал печи по окрестным сёлам, сажал какие-то обалденные деревья, занимался селекцией, был заядлым пасечником, разводил клубнику. И всё это с одной рукой. Бабушку Шуру я любила меньше, она была сварлива, ворчлива, но оценила её намного позже. Она прожила 102 года и умерла 5 лет назад. Была человеком очень добрым, даже чересчур, в ущерб себе. Эту черту я у неё, наверное, переняла. Она была страшная сладкоежка. Просила купить ей карамелек уже в старости и всё время шуршала бумажками. А если кто-то приходил, она угощала всех конфетами. Она раздавала всё, что у неё было. Бабушка родилась в Харькове. Её отец работал на железной дороге. Получал 12 рублей. В семье было четыре девочки. Жена не работала. Имели дом в Харькове, а возможно, казённую квартиру и дом в Полтаве. После смерти отца в трудные и голодные 20-е годы пришлось переехать в деревню. Бабушка рассказывала, как она посадила лук вверх ногами. Потом они с моим дедом быстро пересаживали его, пока не вернулась свекровь.
Я прожила с братом Володей у них 3 года. Родители уехали дорабатывать по контракту. Это были счастливые годы. По вечерам приходил брат деда дед Андрей и они играли в карты. На голове у него казачья папаха. Он служил в казаках - тех, которые усмиряли в революцию. Дед Андрей много рассказывал, как воевал в империалистическую, как их травили газами немцы и многое другое. Это заменяло телевизоры, которых тогда в деревне не было. Скажу честно: без телевизора мы не скучали. В клубе часто шли фильмы. Мы пропадали на улице, где собирались ребята. Очень часто ели картошку в мундирах, которую дед называл "партизанской". Как же она нам нравилась. Жили интересно. Помню концерт в клубе, который готовили всем селом. Мои упражнения с украинским увенчались успехом, хотя и ломала язык долго, изобретая новые слова: дайте мне лОпши ( по-русски "лапша", по-украински "лОкша").
А брат покорил мальчишек рассказами. Он пересказывал фильмы, которых насмотрелся в Норильске. Это были первые сериалы в деревне. Рассказчик он был замечательный, за ним бегала ребятня по пятам, а я гордилась своим старшим братом. И ещё одна была у него страсть - пение. Рвал вишни и пел на всю деревню звонким мальчишеским голосом: "Гей, ду-ду-ду-ду-ду..." Люди приходили специально, спрашивали, кто это так поёт. Ещё один интересный момент вспомнился. В грозу мы спрятались под стол. Молния куда-то там ударила, попала в счётчик, оттуда вылетела пробка - и брату в лоб. Истошно закричала бабушка:Володю током убило. Но он отделался всего лишь шишкой на лбу.
Теперь это моя дача. Я езжу туда чаще всего одна, иногда с Данилом - внуком: зарос сад, покосился забор, везде трава. Но стоит дом, где мы когда-то все были счастливы. Давно нет деда, умерла бабушка и мои родители, от сердечного приступа в 56 лет умер брат. Я приезжаю сюда часто, собираю нехитрый урожай, грущу в саду и вспоминаю.