На дальнем мысу

Я вышел из дома, стою у тесовых ворот
С надеждою в сердце достичь отдаленного мыса
И полной блокадой пучка незабвенного Гисса*,
И левым коленом, сгибаемым наоборот.

Куда-то сместилась сердечная электроось.
Еще хорошо, что она вообще сохранилась!
Зато испарились уверенность и легкокрылость,
Питавшие раньше любые «айда» и «авось».

На дальнем мысу под осеннего неба зонтом
Сейчас отдыхают, присев на дорожку, гусыни.
Там наши дыханья блуждают в лесах и поныне,
Сплетенные в некий почти невесомый фантом.

И мы вместе с ними свободною жизнью живем,
И это теперь почему-то не менее важно,
Чем дом с черепицей, блестящей немного вальяжно
Под мелким, колючим, бескрайним сентябрьским дождем.

На дальнем мысу не бывает сигнальных огней.
Но видим мы свет, и пускай это вряд ли реально -
Там светится память вещественно-материальна,
И нам иногда прикасаться положено к ней.

Гудят провода, подвывает щенок у колодца,
Жена созывает моих домочадцев за стол…
Я вышел из дома, подумал - и снова зашел:
А мыс подождет. И надеюсь, меня он дождется.


---------------------

* В былые годы «частичная блокада левой ножки пучка Гисса» была стандартным диагнозом врачей при расшифровке кардиограмм при подготовке к спортивным сборам, выездам в горы. А теперь вот «полная» да «электрическая ось сердца смещена влево», понимаешь…