В час чёрных мыслей, колдовства, разбоя

Вольный перевод поэмы Эдгара По Ворон.
1
В час чёрных мыслей, колдовства, разбоя
Суть древнего ученья постигал,
Полночный ветер не давал покоя,
В трубе камина ведьмой завывал.
Под этот вой сидел над фолиантом,
Порою, носом толстый том клевал.
Когда затих полночный бой курантов,
Чуть слышно, кто то, в двери постучал.
Я вздрогнул, сердце резво в бег пустилось,
Биеньем в грудь, все звуки заглушив.
Сказал себе:  ненастье в двери билось,
А может гость, про поздний час забыв.
Стучался гость в дверь дома моего,
Незваный гость,  тьма спрятала его.
2
Навек запомню полночь декабря:
Дрова,  сгорая, в пепел, превращались,
Огни мерцали,  тусклый свет  даря,
По полу тени в танце извивались.
Устав от страхов, ждал прихода дня,
Не помогало мне ночное бденье,
Печали в сердце жалили меня,
Ленору помнил каждое мгновенье.
Я знал её весёлой и живой,
Лицо небесной красотой сияло.
Она была моей земной звездой,
Прекраснее на свете не бывало,
Закрыла смерть за ней дверь на запоры,
Теперь лишь ангелы  зовут её - Ленорой.
3
По занавеске трепет пробежал,
Пурпурный шёлк рождал неясный шелест.
Он, как осенний лист, шурша,  дрожал,
Плескался, как форель, идя на нерест.
Неясный страх меня поработил,
Такого со мной раньше не бывало.
Незваный гость случайно посетил,
Так почему же мне так страшно стало?
Твержу себе: «Всё это мерзкий сон,
Не нужно страхам без борьбы сдаваться.
Стучится гость, согреться хочет он,
Пусти его, пора с ним повстречаться.
За дверью гость, с ним нету  никого,
Гость топчется у дома моего»
4
Пока шептал, отвага в сердце крепла,
Тревога и волнение улеглись,
Как птица феникс, выпорхнув из пепла,
Душа бесстрашно устремилась ввысь.
Спросил, от тьмы и стука не робея:
«Мадам иль сэр, прошу меня простить,
Не знаю, и у вас спросить не смею,
Зачем меня решили навестить.»
На всякий случай дверь открыл пошире,
Для храбрости, не перестав бубнить:
«Входите, грейтесь, ждёт камин в квартире,
Дров хватит, чтобы нам до дня дожить».
Лишь тьма была у дома моего,
Густая тьма, за нею никого.
5
Молчанье ночи было нерушимым,
Казалось, погрузился в страшный сон,
Он был тягучим, липким, нестерпимым,
Как пытками рождённый боли стон.
Стоял в кромешной тьме, ломая руки,
Томили  удивление и страх,
Потом мои, усиливая муки,
Чуть слышный голос  зазвучал в ушах.
Тот шёпот эхо подхватило споро,
Потом возникли звуки на губах -
Звенело долго в воздухе: Ленора,
В моёй душе, усиливая страх.
Одно лишь слово, больше ничего
Не донеслось до слуха моего.
6
Когда я снова в комнату вернулся,
Тревога, вновь, сгустилась в тишине.
Раздался стук, я к двери повернулся
Холодный пот струился  по спине.
Звук стал слышней, размеренней и резче,
Гость взялся за решётку на окне,
Теперь с ним разобраться будет легче,
Достаточно дойти до двери мне.
Шагнул вперёд, нахлынуло волненье
Его, смиряя, грудью дверь тесню,
Сковало плоть мою оцепененье,
А, почему я ниже объясню.
За  дверью не увидел  никого,
Лишь  мрак кружил у дома моего.
7
Откинул ставень в сильном возбужденье,
Вдруг, из окна темней, чем чёрный мрак,
Как важный лорд, вступило в дом виденье,
То ворон был одетый в чёрный фрак.
Потрёпанный годами и ветрами,
Он ни одним пером не поседел,
Пронзая мрак горящими глазами,
В мои глаза уверено смотрел.
Войдя в мой дом, в поклоне не склонился,
Взмахнул крылом, на бюст Паллады сел.
Наглец, услышав крик мой, не смутился,
Как с пьедестала сверху вниз глядел.
Сидел, смотрел, и больше ничего,
Ни звука не услышал от него.
8
Сказал ему с наигранным весельем:
Похоже, мрачный ворон, ты не трус,
Постриг хохол, готовясь к новоселью,
Но, вижу, горбит лет тяжёлый груз.
Тобою проведённых в царстве ночи,
Где правит всем безжалостный Плутон,
Он там живёт и царствует, как хочет,
От сотворения до нынешних времён.
Кто выгнал из гнезда тебя в ненастье,
Кто надоумил в дом явиться мой,
С тобой знакомство я сочту за счастье,
Мне имя благородное открой.
Клянусь его запомнить навсегда,
В ответ мне ворон каркнул: Никогда.
9
Отпрянул этим словом поражённый,
Для птицы, слишком ясной была речь.
Гостей такою шуткой, в зале тронной,
И короли бы не смогли  развлечь.
Сутулый ворон вызвал изумленье,
За сотни лет скитаний он устал,
Привык невзгоды усмирять терпеньем,
Теперь сидел, взлетев на пьедестал.
Мне очень трудно было с тем  смириться,
Что птица так трагически молчит.
Терпенья не хватило, стал сердиться,
Решил узнать, зачем он здесь сидит:
 «Надолго ли явился ты сюда?»
В ответ прокаркал ворон : никогда.
10
Сказал и замер, словом излив душу, 
Казалось, к бюсту  перьями прирос.
Никто молчанье ночи не нарушил,
Ни звука в тишине не раздалось.
Её спугнул я тихим бормотаньем:
«Друзья мои гостили у меня,
Но каждый раз кончалось всё прощаньем
И чёрный ворон канет в свете дня,
Вновь буду одиноким, как всегда.»
Мне птица прокричала:  никогда.



11
Я замер новой мыслью просветлённый:
А, может, гость не всё узнать  успел,
Хозяин к ранней смерти обречённый,
Уроки с ним, закончить, не сумел.
Остался ворон сиротой до срока,
Без крова, куска хлеба и воды,
Теперь по миру бродит одинокий,
И днём, и ночью в поисках еды.
Живёт, как я, не забывая  горе,
Одно и то же говорит всегда,
Твердит, при встрече, людям в разговоре
Несчастный Ворон слово: Никогда.
12
Угрюмый  Ворон не хотел сдаваться,
Надгробным камнем в тишине застыл.
Не зная, как навеки с ним расстаться,
Ошеломлённый в  кресло пал без сил.
Сидел,  над древней тайной  размышляя,
Смотрел на птицу канувших времён,
Ужасная, зловещая, худая,
Она пугала, как из гроба стон.
Кто научил его твердить всегда,
Одно и то же слово: Никогда.
13
Сидел,  о прошлом ворона гадая,
Его глаза пронзали грудь насквозь,
Они горели, изнутри пылая,
Такого  раньше видеть не пришлось.
Я голову откинул на подушку
Свет лампы алый бархат озарял,
Когда – то, он, и волосы подружки,
Как голову мою сейчас, ласкал.
Тогда я думал: это навсегда.
Тут ворон громко крикнул: Никогда.
14
Мгновенно воздух сделался густым,
Насыщенным невидимым  кадилом.
Раскачивал кадило Серафим,
Звон от шагов по дому разносило.
Несчастный - крикнул я: забудь утрату!
Не зря тебе Бог ангела послал.
Уходят дни, жизнь близится к закату,
Ты верен был, её лишь прославлял.
Забвенье пей и позабудешь скоро
Утрату красоты своей Леноры.
Пей залпом и напьёшься навсегда,
В ответ мне ворон молвил: никогда.




15
Пророк! –вскричал я,- или зла созданье.
Ты птица или демон – отвечай.
Хочу услышать правду на прощанье,
Кого ты представляешь: ад иль рай.
Я в доме ужаса один, покинут всеми,
Вокруг лежит, меня забывший мир,
Молю открой решенье теоремы,
Как дальше жить, я без любимой сир.
Неужто,  нет бальзама в Галааде?
Смажь раны, боль забуду навсегда,
Жизнь без любимой стала хуже ада,
Когда увижусь?  Ворон: никогда.
16
Ты мне награда, или наказание,
В уме ли я, иль ты мой тяжкий бред?
От Бога ты, иль адово создание.
Ты птица, или демон? - дай ответ.
Как душу девы с именем Ленора,
Сейчас на небе  ангелы зовут?
Скажи мне правду, не желаю спора.
Молю, клянись, что вороны не лгут.
Пусть твой ответ мне будет приговором:
Когда сойдёмся с нею навсегда?
В ответ прокаркал ворон: Никогда.
17
Не птица, ты!  Ты – чёрный знак разлуки! -
В отчаянье я закричал в ответ.
Зачем ты лжёшь, меня, сжигая  мукой,
У нас с тобою дружбы больше нет.
Вернись назад, в объятия Плутона,
Останусь я, как прежде одинок .
Вынь клюв из сердца, где тоска и стоны,
Меня он убивает, как клинок.
Покинь мой дом, исчезни навсегда,
Зловещий ворон крикнул : Никогда.
18
Белеет бюст, на нём угрюмый ворон.
Мне грудь прожёг его зловещий  взгляд.
Гоню его - сидит, как уголь чёрен,
Глаза из тьмы мерцают и горят.
Свет  лампы разбросал по  полу тени,
От ворона легла к моим ногам.
Она моё усилила смятенье –
Я понял, что с бедой не справлюсь сам.
Раздавлены надежды чёрной тенью,
Не спрятаться от скорби  никуда,
Не вымолю при жизни я забвенье,
Тут ворон грозно каркнул :Никогда.

Старый вариант.
1
Однажды я в угрюмой полуночи
Суть древнего ученья постигал,
Усильем воли, просветляя очи,
Когда их сон  туманом застилал.
Сидел, дремал над странным фолиантом,
Как птица носом в толстый том клевал.
Неясный шум  прокрался диверсантом,
Невидимый гость в дверь мою стучал.
Я вздрогнул, сердце резво в бег пустилось,
Биеньем в грудь, стук в двери заглушив,
Сказал себе:  ненастье в двери билось,
А может гость, стучался стыд забыв.
Стучался гость в дверь дома моего
Незваный гость,  тьма спрятала его.
2
Я ясно помню холод декабря,
Дрова,  сгорая, в пепел, превращались,
Огни мерцали,  тусклый свет  даря,
По полу в танце тени извивались.
Тянулась ночь, я ждал прихода дня,
Не приносили книги исцеленья,
Печали в сердце жалили меня,
Ленору помнил каждое мгновенье.
Я знал её весёлой и живой,
Лицо небесной красотой сияло.
Она была моей земной судьбой,
Милей на белом свете не бывало,
Закрыла смерть за ней дверь на запоры,
Теперь и ангелы  зовут её - Ленорой.
Я это имя повторять любил
Забыть навеки не хватает сил.
3
По занавеске трепет пробежал,
Пурпурный шёлк рождал неясный шелест.
Он, как осенний лист, шурша,  дрожал,
Плескался, как форель, идя на нерест.
Неясный страх меня поработил,
Такого со мной раньше не бывало.
Незваный гость случайно посетил,
Так почему же мне так страшно стало?
Защиты от мороза , просит он,
Пусти его, чего тебе  бояться,
Развеет утро этот мерзкий сон,
Но хватит ли мне сил зарю дождаться.

За дверью гость, с ним нету  никого,
Гость топчется у дома моего.




4
Пока шептал, душа моя окрепла
Тревога и волнение улеглись,
Как птица феникс, выпорхнув из пепла,
Она бесстрашно устремилась ввысь.
Спросил, от тьмы и стука не робея:
«Мадам иль сэр, прошу меня простить,
Не знаю, и у вас спросить не смею
Зачем меня решили навестить.»
На всякий случай дверь открыл пошире:
«Входите, грейтесь, ждёт камин в квартире».
Лишь тьма была у дома моего,
Густая тьма, за нею никого.
5
Молчанье ночи было нерушимым,
Казалось, погрузился в страшный сон,
Он был тягучим, липким, нестерпимым,
Как пытками рождённый тяжкий стон.
Стоял в кромешной тьме, ломая руки,
Томили  удивление и страх,
Потом мои, усиливая муки,
Вдруг тихий шёпот  зазвучал в ушах,
Едва затих, родился на губах,
Слетев с них, словом, милым мне, Ленора.
Тот шёпот эхо подхватило споро,
Звенело долго в воздухе  «Ленора»
Одно лишь слово, больше ничего
Не донеслось до слуха моего.
6
Когда я снова в комнату вернулся,
Тревога, лишь, сгустилась в тишине.
Раздался стук, я к двери повернулся
Холодный пот струился  по спине.
Звук стал слышней, размеренней и резче,
Гость взялся за решётку на окне,
Теперь с ним разобраться будет легче,
Достаточно дойти до двери мне.
Шагнул вперёд, нахлынуло волненье
Его, смиряя, грудью дверь тесню.
Не видно за порогом  никого,
Толпится мрак у дома моего.
7
Откинул ставень в сильном возбужденье,
Вдруг из окна темней, чем чёрный мрак
Как важный лорд, вступило в дом виденье,
То ворон шёл одетый в чёрный фрак.
Войдя в мой дом, в поклоне не склонился,
Взмахнул крылом, на бюст Паллады сел.
Наглец, меня увидев, не смутился,
С Паллады молча на меня смотрел.
Сидел, смотрел, и больше ничего,
Ни звука не услышал от него.
8
Вид чёрной птицы мне вернул веселье:
Похоже, мрачный ворон, ты не трус,
Постриг хохол, готовясь к новоселью,
Но, вижу, горбит плечи возраст - груз.
Кто выгнал из гнезда тебя в ненастье,
Кто надоумил в дом явиться мой,
С тобой знакомство я сочту за счастье,
Мне имя благородное открой.
Клянусь его запомнить навсегда,
В ответ мне ворон каркнул: Никогда.
9
Отпрянул  точным словом поражённый,
Для птицы, слишком ясной была речь.
Такою,  на приёме, в зале тронной
Никто и короля  не смог  развлечь.
Мне очень трудно было с тем  смириться,
Что птица так насмешливо глядит,
Сидит на бюсте, словно, тьмы царица
И, имя, повторяя, говорит: Никогда.
10
А ворон замер словом, излив душу, 
Казалось, к бюсту  перьями прирос.
Никто молчанье ночи не нарушил,
Ни звука в тишине не раздалось.
Её спугнул я тихим бормотаньем:
«Друзья не раз гостили у меня,
Но каждый раз кончалось всё прощаньем
И чёрный ворон канет в свете дня,
Останусь одиноким навсегда.»
Мне птица прокричала:  никогда.
11
Я замер новой мыслью окрылённый:
Одно лишь слово гость узнать  успел,
Наверное, хозяин обречённый,
Уроки с ним, продолжить, не сумел.
Короткой оказалась песня горя,
Другой уже не будет никогда,
Поэтому твердит, с молчаньем  споря,
Несчастный Ворон слово: Никогда.
12
Но старый  ворон не привык сдаваться,
Развеселить улыбкою  хотел.
Я, не увидев повод улыбаться,
На мягкое сиденье в кресло сел.
Сидел,  над древней тайной  размышляя,
Смотрел на птицу канувших времён,
Ужасная, зловещая, худая,
Пугающая, как из склепа стон.
Впопад и не впопад твердит всегда,
Одно простое слово: никогда.

13
Сидел,  о прошлом ворона гадая,
Его глаза пронзали грудь насквозь,
Они горели, изнутри пылая,
Такого  раньше видеть не пришлось.
Я голову откинул на подушку
Свет лампы алый бархат озарял,
Когда – то, он, и волосы подружки,
Как голову мою сейчас, ласкал.
Надеялся, что так будет всегда,
Не повторится больше никогда.
14
Внезапно воздух сделался густым,
Насыщенным невидимым  кадилом.
Раскачивал кадило Серафим,
Звон от шагов по дому разносило.
Несчастный - крикнул я: забудь утрату!
Не зря тебе Бог ангела послал.
Уходят дни, жизнь близится к закату,
Ты верен был, её лишь прославлял.
Забвенье пей и позабудешь скоро
Утрату красоты своей Леноры.
Пей залпом и напьёшься навсегда,
В ответ мне ворон молвил: никогда.
15
Пророк! –вскричал я,- или зла созданье.
Ты птица или демон – отвечай.
Хочу услышать правду на прощанье,
Кого ты представляешь: ад иль рай.
Я в доме ужаса один, покинут всеми,
Вокруг лежит, меня забывший мир,
Молю открой решенье теоремы,
Как дальше жить, я без любимой сир.
Неужто,  нет бальзама в Галааде?
Смажь раны, боль забуду навсегда,
Жизнь без любимой стала хуже ада,
Когда увижусь?  Ворон: никогда.
16
Ты мне награда, или наказание.
В уме ли я, иль ты мой тяжкий бред.
От Бога ты, иль адово создание.
Ты птица, или демон? - дай ответ.
Как душу девы с именем Ленора,
Сейчас на небе  ангелы зовут,
Смогу ли я увидеться с ней  скоро?
Молю, клянись, что вороны не лгут.
Пусть твой ответ мне будет приговором:
Когда мы будем вместе навсегда?
В ответ прокаркал ворон: никогда.
17
Не птица, ты!  Ты – чёрный знак разлуки! -
Пронзительно я закричал в ответ.
Не облегченье – усиленье муки,
У нас с тобою дружбы больше нет.
Вернись назад, в объятия Плутона,
Останусь я, как прежде одинок .
Вынь клюв из сердца, где тоска и стоны,
След от него в груди уже глубок.
Покинь мой дом, исчезни навсегда,
Но ворон мне ответил: Никогда.
18
Белеет бюст, на нём зловещий ворон.
Насквозь прожёг мне душу его  взгляд.
Гоню его, сидит, угрюм и чёрен,
Из тьмы глаза мерцают и горят.
Свет  лампы на полу пластает тени,
От ворона  огромна, как беда.
В душе усталой больше нет сомнений:
Я потерял Ленору навсегда.