Про стих, которого не читают

Стих одичал, в одиночестве стонет,
Стих, не читаем, замкнулся в себе;
Он даже стихом себя не считает,
Что нежелательно даже к весне.

Он та поди не дойдёт, захворает,
В ранней, прохладной, но свежей весне,
Он в той болезни себя потеряет,
И неожиданно сгинет во тьме.

Кто же его хоронить соизволит?
Что ж на надгробье его написать?
Стих, что не верил в себя, или может,
Стих, что исчез в небытие догорать?   

А может писать не про то, чем он бредил,
Писать, если уж, так про то, кем он был?
Конечно, как стих, он несовершенен,
Но он что-то значил, он что-то творил

В сознании глупого, младого поэта,
Что строчки никак не умел подобрать,
Который всегда, перечитывая это,
Желал что-то новое ночью создать. 

И пусть стих собой не доволен ночами,
И пусть стих звездою не светит с небес,
Он стих неказистый, кривой, скороспелый,
Но всё же он стих, он стихотворение,

Живое, ранимое, в общем такое,
Которое может собой вдохновить,
Своею неровностью, чувством, словами,
Способен прочувствовать и оживить!