Условия проживания

Все, что находилось в поле их зрения, уже было заранее скомпоновано и каталогизировано. Им оставалось лишь соглашаться или отвергать. Здесь не было ничего, что было бы им не навязано. И, тем не менее, идеи выглядели вполне разумными, цены – доступными, хотя и были действительны лишь до 31 декабря. Строгий порядок вещей: стеллажи, шкафы, диваны (один для сна, другой для отдыха), правильное освещение, шторы, ковер, зеркало, настольные лампы (две; одна – массив бука, со стеклянным абажуром ручной работы, другая, побольше, – из лакированной стали с пластиковым абажуром), кресла (в них можно читать, смотреть телевизор или просто вздремнуть после обеда), циновки ручной работы из водорослей, ковры (полипропилен). Все это создавало комфорт (съемные подушки – особый), удобство, индивидуальный стиль (до первого прихода гостей), делало их жизнь проще (во всяком случае, так им обещали), помогало их окнам, открывало безграничные возможности роста и перемен, а также позволяло чувствовать себя профессионалом, не выходя из спальни.


Рецензия (Сестры Ланге)

Текст понравился. Прочитали дважды, причем оба раза в каком-то "концептуальном" состоянии – первый раз с дикого похмелья, переходящего в продолжение банкета - пришли к выводу, что весь прикол дионисийских ритуалов был не в опьянении, а в абстиненции, когда гетерогенность реальности не просто видна, а режет глаза; второй раз не спали двое суток, пили кофе, чтобы не отключиться. Первый, кто пришел в голову – Хайдеггер, правда, не в постмодернистско-игривой интерпретации, а настоящий. Все эти предметы, которые описываются… Это напомнило фальшивое воспоминание, какое бывает после болезни, когда бредишь, или фантомные боли в удаленном куске мяса, или утопию, мир, каким он должен быть, хорошо продуманный, вплоть до идеальных названий корпораций и совершенных марок автомобилей, но его, этого мира, нет и не будет. В общем, реальность с неопределенным статусом присутствия, мир, фундаментальным основанием которого является status corruptionis, как если бы под земной корой находились не расплавленные минералы, а заразное небытие, распространяющееся на все вещи и делающееся их центром, основанием и генокодом. Интересно, что, на наш взгляд, смысл бытия предметов, упоминающихся в тексте почти полностью утрачен, и единственное, для чего они пригодны – генерировать некую иную реальность, заражая ее своей собственной бессмысленностью. Впрочем, эта реальность, тем не менее, достаточно живая, поскольку субъект выглядит хотя и не уверенным в свойствах бытия, тем не менее, он есть, пусть зараженный, страдающий, но его организм борется с ранами в теле присутствия, антитела сконцентрировались на краях вырванных кусков мира, иммунная система поднимает температуру и отрубает сознание (в отличие от тех же героев Беккета, которые распадаются с безразличием операции по перекладыванию камушков в карманы пальто). Сами не сильно поняли, что написали.