такая странность

..у него тут девушка распрекрасная, если по-честному, даже не одна
 Он привозит их всех домой, наливает бокал вина, обещает горы золота и сполна
Кормит обещаньями дольче виты.
А они ведутся как на распятие мотыльки, гладят, нежнее шелка, его грудки
Позволяют рукам заплывать за намеченные байки и не думают, что в завтра их просто нет с ним, за бокалом, уже наполненным Маргаритой.
 Он давно рассчитал их, отправил в нокаут, сдал в ломбард, разгадал все шифры крапленой колоды карт и теперь выступает в новый арьергард, забывая позвонить как бы между прочим, а на деле просто звонить не хочет, дураку понятен такой финал.
 Я не знаю, чем отличилась, но по рейтингу милых дам, моё имя значится на уровне «Амстердам», ты, говорит, красива и умна не по годам, сильна и носишь за шиворотом наган, но мы кололи и не таких, мы пили гуще, чем в хлам, поэтому не обольщайся,
 Но пока что я тебя, милая, не отдам.
  И самое жуткое, я не знаю аналогов ноль три, чтоб можно было душу прочистить угольком изнутри, и вместо растущий из потолка петли стать красным шаром, сбивающим все кегли, которые только выстроить на дорожке, пропитанной ядом, мы  с тобою смогли.
   Он пишет короткими штамповыми фразами: ну что, сначала  на пляж или сразу ко мне уже? Он то пробивается в память бешенными экстазами, то просто моими всяческими отказами, так непродуманно сносящими сон фазами, на дороге в пол метра от меня к тебе.
  Мы делимся на четыре ровные части: те кто мечтает и те, кто мечтал о счастье, мы выщербленые карточные подмасти: я- пики, он- бубны. Я-джокеры. Он-тузы. И каждый берет свое на кону участья, и каждый считает выбитые несчастья, и каждый дьявол, и каждый бог от части, поэтому бойня длится до конца.
 По прежнему 3:14 на настенных. Я марширую в такт стрелкам бессонницу по стенам. Ты выливаешь коньяк по уставшим венам. И оба не помним о болях и проблемах, только проклятые, неудачные гены приносят подсознательно пару фраз:
-Ты меня любишь, милая?
-Нет. Я люблю джаз.