10-ая книга

ВАЛЕНТИНА ЭФЕНДИЕВА


РЕДАКТОР И  ИСТОРИКО-
ПОЭТИЧЕСКИЙ НАСТАВНИК  КНИГИ 
ЭКРАМ  МЕЛИКОВ.   

                «ПЛЕНИТЕЛЬНОЕ  БЕЗМОЛВИЕ»
                ПОСВЯЩАЕТСЯ                АЗЕРБАЙДЖАНУ                И  РОССИИ                С ЛЮБОВЬЮ.

                ЗОЛОТО  ВОСТОКА
Прекрасна женщина Востока,
Ей, исповедуясь, живи...
          Валентина Эфендиева

БЫЛ ЗНАК

Когда народы древнего Востока
Решили Бога в чуде превзойти,
Дойти до жизни вечного истока,
Чтобы гордыней небо потрясти,

Надумалось, им башню возвести,
Как символ воли, творчества и рока.
Но к Богу все заказаны пути -
Строение разрушилось до срока!

Смешались  племена и языки,
Никто не видел ближнего руки,
А вместо слов коверканные звуки.

Сие был знак! Змея или звезда
В гордыне исчезают навсегда  -
Таков закон божественной науки!


САГА ОБ ЭЙЛАГЕ

Небо – это подобье эйлага,
Где пасутся златые стада,
И звучит бесконечная сага,
Наполняя собою года.

В ней минуты насыщены светом,
А зачем, почему? – все равно!
Замечаю по многим приметам,
Как цветёт золотое руно.

Сердцем чувствую вечность и атом.
В каждой букве тиха и строга,
Я спокойна, как звёздный анатом,
Что исследует душу стиха.

Очутившись в божественном храме,
Где любая былинка – навек,
Я стою у костра с пастухами,
Теплый пепел касается век.

ВОЗВЫШЕНИЕ  АТРОПАТА

Тяжеловата Дария пята,
Оступишься, – блеснут помоста доски,
Как говорится: многие лета.
Холодная надгробная плита…
Сатрапом быть  невелика беда,
Тем более, что близко Македонский.

Равнина. Толпы воинов на ней,
Они в боях отважны и умелы.
Сатрап стреножил взмыленных коней,
Об этом он мечтал немало дней
Среди палат и жертвенных огней,
Но главной жертвой станут Гавгамелы.

«Своих позиций Персия не сдаст», -
Так думал царь. И где же его думы?
В  нежданный миг Сатрап его предаст,
Ахемениды рухнут, словно пласт,
Как многие из бывших, прочих каст –
Расколоты, процежены, угрюмы.

Предатели у мира не в чести,
Но есть одно предательство благое:
За отчий край врагу преподнести
Отраву, смерть - и этим жизнь блюсти.
«За  всё, Ормузд, что совершу, – прости», -
Сказал Сатрап и вывел стан из боя.

Горят тела и слышен стук лопат,
Хоронят мёртвых, – что-то будет завтра!
Спит Ахриман, сыны Ормузда спят.
От жара пьян, от крови конопат,
Лицо алеет – вот он,  Атропат,
Стоит  перед бойцами Александра!

СТРАНА ПОЭТОВ И БОГОВ

Моя страна, ты столько претерпела.
Морозный ветер превращался в жар,
И птица Рухх печально песню пела,
И этой песне тихо вторил тар,

Чьи струны – бесконечная попытка
Узреть рассвет, презрев вороний гам.
Века текут, горячие, как пытка,
И ими наполняется мугам.

Он словно видит «башню» при закладке,
Зороастрийских пасмурных жрецов,
И римлян островерхие палатки,
И те века, где не сыскать концов.

Клыками ощетинилась пантера,
И слышен львиный, кровожадный рык.
Как мавзолей – Азыхская пещера,
А к небу задран древних гор кадык.

Узнает просвещенная Европа
Про край, где солнцем залиты поля,
Ведь вещие глаза азыхонтропа
Блестят в веках, легендой нас поя.

Кяпаза белоснежная папаха
В озёрной отражается воде.
Я словно вижу профиль Ширваншаха,
Райятов, истомившихся в труде.

Душа замрет у каменного «пира»,
И многое нам строки изрекут…
Задолго до великого Шекспира
Был создан золотой «Деде-Горгуд».

Седые горы и пески сухие,
Азербайджан, ты гордость не таи:
Сквозь годы мчатся всадники лихие,
За шахом Исмаилом-Хатаи.

И не сумеет никакая Джуна
Осмыслить вкус и запах той земли,
Что породила автора Меджнуна,
Бессмертного поэта Физули!

Так, повесть об отчизне не кончая,
И равнодушием обделена,
Вникаю я в Законы Туркменчая:
Зачем моя земля поделена?

Ветрам разбушеваться в этой шири –
Пристанище поэтов и богов,
Как при далеком предке Джаваншире,
Который саблей рассекал врагов.

Звучи во мне столетий фонограмма.
Дух в океане жизни, как пловец.
И плачет под мелодию мугама
Завороженный песнею певец!
               
Как шелестели чувства на устах -
Шепча молитвы древнего Корана!
Мной создан поэтический дастан,
Чтоб излечить времен ушедших рану.
               
Плач  матери

                …И только камень говорит о том,
                что это ты.
                А солнце яркое горит над
                каменной плитой.
                «Моему сыну» Хуршидбану Натаван.

Когда Судьба завертит круто
Спираль калёную, как локон,
Она сорвёт с предметов путы
Своей решительностью ловкой.

Умна, красива, моложава,
Вся - Символ мудрого Востока!
А Рок, шипя   змеиным жалом,
Казнит невинности жестоко.

Непобедимо жизни пламя,
Но тяжела печали ноша.
Её надежды пало знамя
И распустилось, словно прошва.

Золото Востока

Он сотворил великие поэмы,
Был дидактичен и слегка суров.
В их сущностях запечатлелись все мы,
Он нас, нагих, одел в святой покров.

Она была прекрасней хризантемы,
Но как глубок пустых сословий ров!…
Неоценимы звучные тотемы,
Как райский  необетованный кров.

Они в стихах нектар небесный пили,
Друг друга в описании любили,
Почувствовать ты только захоти!

Увидишь лоб мыслителя высокий
Сквозь Низами чарующие строки
И золотые бейты  Месхети!
               
Душистая поэзия

               …Я одинокий соловей,
                поющий в купах роз.
                Я попугай в саду чудес,
                но сласти не нашёл.
                «Газели» Мухаммед Физули

На памятнике блекнет дата.
Прах развевают времена.
Душистой  полночью Багдада
Поэзия напоена.

По слухам он не пил вина –
Любовь пьянила томным взглядом.
А строки, как сама весна,
В них свищет соловья рулада.

Писал на чистом «азери»,
Где сполох утренней зари
В лице Меджнуна отразился.

А рок – бесчувственный палач,
Ему Лейли по сердцу плач.
И с ним в бою поэт сразился!
               
Чистильщик душ

Бедняге снится сытный сон,
А богачу – ума палата.
Меж ними блещет в унисон
Умеренной гордыни злато.

Сабир в стихах криклив  и зол.
Он жаждет правды, словно клада,
Свободы ветренной озон
Острее мартовского хлада.

Внизу затихла Шемаха.
А облака, как шелуха,
Рассыпаны на горных склонах.

Но он превыше облаков,
Хоть ненавидел всех богов
И тех, кто кается в поклонах!

КНИГА СУДЕБ

Кто же он, этот юный пророк,
Воссоздавший картину, где были
Свет Творца, пыль далеких дорог,
Связь времен, небылицы  и были?
Он шагал по пустынным местам
Удивляясь, как ночь расцветает,
Понимая душою, что там,
Во Вселенной Господь обитает.
Видел множество разных людей,
Что в неведеньи путь свой влачили.
Но зарницы великих идей
Им, не знающим Бога, светили.
Книга судеб лежит в небесах,
Не видны её буквы живущим,
Лишь святые пророка глаза
Окунаются в строфы, как в кущи.
Он был первым, кто принял Творца
И раскрыл перед ним свою душу,
Чтобы в будущем наши сердца
Бились, с космосом связи не руша.
Моисей, Иисус, Магомет
В бренной жизни стремились к Началу,
Как рыбацкие лодки к причалу.
Там встречались потемки и свет.
Заратустра ушедший во мглу,
Нам оставил свои назиданья,
Воздавая Творцу похвалу,
Приучая людей к состраданью.
И, по сути, великий Поэт,
Он нанизывал буквы на строки,
Чтоб раскрыть вековечный секрет,
В нем записаны души и сроки.
Потому  свою скромную песнь
Я пророку сему посвятила,
Что услышала добрую весть,
Где скрываются Вера и Сила.




Кровавое застолье

На свете не сыскать дастана,
Где строк волшебная свирель
Озвучит своды Экбатана
И воина, чей нрав свиреп.

Из неприятельского стана
Он пригласил отведать хлеб
Тех, кто в походах неустанно
Грозил разрушить мир-вертеп.

Они пришли и в одночасье,
Тогдашней власти «янычары»
Всех истребили, свергнув стяг

Степного гордого народа.
И к ним стоял вполоборота,
К убитым, мудрый  Астиаг.

Сын  народа

Когда народ испытывает муки
И деспота безумного клянёт,
Является герой, чьи ум и руки
Спасают паству бедных от тенёт.

Так, Кёр оглу прославленный в дастане
За честь народа, что в неволе жил,
Сражаясь с палачами неустанно,
Отчаянную голову сложил.

Но помнят горы, долы и низины
Его свободный своенравный путь.
Азербайджан взрастил  героя-сына,
Которого и смерти не согнуть!
               
Врата  легенд

              Задержите в полёте удар крыла:
              Слово есть у меня для вас, журавли…
                «Гошма» Панах Вагиф

Не каждого пути в веках  торимы,
А он сумел и вышел на простор.
Я вижу: пред лицом Екатерины
Поэт границы двуязычья стёр.

Певучих гошм  шуршащие гардины,
И мускусный восточных строф раствор…
Они певца от мук не оградили,
Но он вошёл в легенд  крылатых створ,


Тем, что не снял пред гордецом папаху.
Сын  Родине – защитник Карабаху!
Узка темница, в ней и смрад и сырь.

Каджар угрюм и напряжён, как кочет.
Его, владыку, вскорости прикончат.
Но пройден створ и властвует Визирь!
               
Неведомый  путь
             
           «Если в слове моём – нежность воли
                и веселья огня,
           Почему же, как прах, всякий сброд
                попирает меня?»
                «Касыда» Абуль-Ула.

Слагатель неудачных  панегирик  -
Абуль-Ула свои закончил дни,
Когда взошло Светило Хагани.
Один мудрец, другой – блестящий лирик.

Не мог простить возвышенный эмпирик,
Что ученик талантлив искони
И превзойдёт учителя. Они,
Как мот словесный и слащавый клирик.

Прошедших дней завершены дела.
Безвременно ушли Абуль-Ула
И роком обездоленный словесник.

Теперь они встречаются в Раю,
А может быть, у бездны на краю?
Судьба – слепа, а поприще – зловеще!

ПЕРИ
(Посвящается женщинам Востока)

Скрывая лик под рубендом чадры -
Ты - женщина, устадами воспета.
Перед тобою блекли и шатры,
И скромные молчания обета.

Красу твою приемли небеса.
Неслыханной овеянною страстью,
Ты, веря в Джабраила чудеса,
Из всех земных владела твердой властью.

Так Иблиса повергла в дрожь и страх
Умом пытливым, прибегая к чарам,
Что Дивы вкруг, на огненных пирах,
Тебе осанну пели поначалу.

Никто с тобой сравниться не сумел.
Добро и зло соперничали в доли...
Ты обогнула вечности предел,
Переиграв немыслимые роли...

болью нестерпимой
По сердцу матери, как скрежет,
Оно ни с чем не совместимо,
Коль чернотой покрылся стержень!

И слёзы лишь надрывней песни
Легли на строки грузной тучей.
Плита молчанья – стона вестник,
Видна с тех пор   с тернистой кручи.

Зачем же руки простирала
Ища защиты у Аллаха?
Она постигла радость рая
И горе матери, как плаху.

Не соизмерить боль разлуки,
Печаль безмерную о сыне.
Жизнь – жгут горячий и упругий,
Не признающий ровных линий!

 Баллада  о  Фатали  хане

Собиратель земель может мыслить и сметь,
Даже если судьба бездыханна.
Осаждённый в Дербенте приветствует смерть,
С горделивостью хана.

Пусть враги беспощадны и плаха близка,
И голодные толпы во Граде.
Корабли у причалов. То сходят войска
Русской доблестной рати.

Всё же солнце победы сияет вдали
И глаза над землёю подъемля,
Освящает сражение хан Фатали
И кубинскую землю.

Прикаспийские области славят борца
За единство страны первородной.
Он похож на плывущего в море пловца,
Где там берег холодный?!

После войны пройдутся по сжатым полям,
В Туркменчае закончив браваду.
Фатали, посети наш замшелый Бедлам
И закончи балладу!

Восставший  из  праха
                Посвящается памяти
                Фазлуллаха Наими

А толпа в ожидании приза –
Для подарков повозку найми –
К обветшалым воротам Тебриза
Палачи  подвели  Наими.

Здесь не музыка, не Прима Вера,
А обыденный подвиг души.
Никогда не склоняется вера,
Побуждая к добру мятежи.

Как глаза у поэта раскрыты
Ощущая тоску и предел,
Гордо смотрят на казнь Тимуриды,
Только строй их слегка поредел.

Строфы гения в уши запали
Тем, кто жаждет кончины творца.
А убийцы в угарном запале
В предвещеньи Начала Конца.

Но для Родины светочем ставший,
Он последний глагол говорит…
Его сердце, из праха восставши,
Как заря над Тебризом, горит!

Кровавый слепок

У родимого порога
Нет ни лестниц, ни углов.
Караванная дорога –
На прощанье пара слов.

Ветер утра тучи  движет
И земля в цветном дыму.
Шемаха листвой колышет
Уползающую тьму.

Человек – есть бога слепок,
Хоть по жизни маргинал.
А далёкое  Алеппо
Предпочтёт оригинал.

Если ты о мире судишь,
Забывая шариат,
Рядом с Господом побудешь –
Сам тому не станешь рад.

Над сирийскими стогами
Воздух плавает, шурша,
А по телу кровь стекает,
Как по лезвию ножа.

Жизнь – обыденности плаха,
Лучше так, чем жить в тоске.
Имя грозного Аллаха
Запеклось на языке.

На кого душа похожа,
Где сегодня ашура?
Человеческая кожа
Сорвана, как кожура.

Треснет спинка у пюпитра –
Звёздный туш затих, затух.
Насими, твоя попытка,
Возвеличивала Дух!

ГОРОД  МОСТОВ

Расцветает наш «Город огней»,
Незаметно меняя обличие.
А наследия пламенных дней
Сохраняют былое величие.


Ныне город в изгибах мостов,
Где несутся, как ветер, машины.
Значит,  в нас изменился настрой,
Но по-прежнему манят вершины!

А надежда, что в нас прижилась,
Подытоживает перемены,
И годов бесконечная вязь,
Обрамляет ширванские стены!

Небоскрёбы над гладью равнин.
Да бульвар раздвигает  просторы,
Словно хвост свой роскошный павлин
Раскрывает, меняя узоры!

Как искрятся в желаньях глаза
У бакинок, танцующих ловко,
А тела их, как будто лоза
Изгибаются, взгляд с поволокой!

Жизнь идёт по законам семьи,
Где впросак не шагнёшь за ограду,
Всё же сердце  над разумом мнит,
Видя счастье своё и отраду!

Так хранит свою святость и честь
Каждый житель лихого Кавказа!
И что дорого сердцу, здесь есть,
Опьяняя напевами саза!
               
ГУБЕРНАТОРСКИЙ  САД

Он был построен в старину,
Дом губернатора седого.
А также парк - всему основа,
Где на гитарную струну

Любое дерево – обнова,
Так походило! И ко сну
Идя, чиновник, не одну
Из рюмок  вытянул хмельного

Вина. Из памяти былого
Не вычеркнуть. Не ставь в вину,
Что парк зачах. Во сне весну
Я  вижу, и деревья снова

Уходят в неба глубину.
Им не сыскать роднее крова,

И снова ласковое слово
«Люблю» я парку прошепну!

ВЗГЛЯД  СКВОЗЬ  ВЕКА

Заветный город! Блеск твоих седин
Мерцает  ныне в стёклах новостроек,
Но  я, любовь свою творю из строчек,
Где каждой букве дух мой - господин!

Ты равен  мегабайтам дальних звёзд,
И рифмы, словно сточенные диски,
Повисли в небе, время вбок оттиснув,
Пространство срезав, как срезают гроздь

Налитых  свежим соком виноградин.
Баку, твой облик будет  миру даден.

Ещё  пою тебя, мой  светлый  край,
Вином, что в каждом образе сокрыто!
И от него пьянеет Аэлита
В  плену фантазий, посещая Рай!

Не стон веков, не кровь с разбитых лбов,
Что обагрила  землю наших предков,
Возвысила горянок и абреков,
А гордая творящая любовь!

Она для нас, как самый ясный сон,
Где ветер странствий дует испокон!

  ТОМЛЕНИЕ  СТРУНЫ

О, Муза Востока,  Судьбе равносущна,               
С альпийских высот, собирая  нектар,         
Возвысила звуки! Печалится  тар…
Мелодии льются светло и послушно.          

Менялись каноны прекрасной музыки,          
Но мудрые знаки – к ним манит мугам,
Расширили мир  и приникли к строкам,
Бессмертного Слова и Солнца на стыке!

Так пой же в высотах, струна золотая,
Наполнив зарю красотой, как кувшин.
А ты, музыкант,  возвращайся  с вершин
К низинам, где страждет  душа молодая!

Пускай, как никто одарён от природы,
Спешишь не неволить звучанья струны!
В них новь удалая и скорбь старины,
Прошедшие дни и грядущие годы!

То с трепетом даришь мелодии стоны, 
То страсть разрывает тенёты ума,         
Музыка Востока, где звёзды и тьма…
Какие роскошные, нежные звоны!

Коснись же и ты, мой творец, колыбели,
Весну разбуди. Пусть мельканием рук,
Коснётся она неожиданно, вдруг,
Отрогов, где только снега голубели!
               
ОДА  ЛЕТУ

Воздух с запахом нефти и гари,
Обособленных вышек каскад.
Апшеронское лето в разгаре.
Словно ломоть арбуза закат.

А над волнами протуберанцы
Из мерцающих солнечных искр,
И купальщиков жаркие танцы,
И у берега оторопь брызг.

Но когда наступает затишье,
В фиолетовом цвете небес,
Отражаются тёмные вышки,
Что похожи на зубчатый лес.

И степей золотая короста,
В набегающем крупном песке.
Словно нарды, рассыпаны звёзды
По двустворчатой жёлтой доске!

Пусть ликующих дачников племя,
Мельтешит у роскошных веранд.
Тёплый вечер звучит, как поэма, -
Каждой буквы и звука гарант!

И создавшему вечную песню
О бакинской поре золотой,
Никуда из стихов не исчезнуть,
А  сиять над любой запятой!
               
                РОЗА  НА  СНЕГУ

«Мир каждый видит в облике ином,
И каждый прав – так много смысла в нём» И.В.Гёте.


ВЗБУДОРАЖЕННЫЙ  ДУХ

Я взбудоражена другом,
Сердце, как прежде, колышет.
Дух мой и видит, и слышит
Жизнь в многоцветье упругом.

Солнцем расцвечено поле,
Ветром охвачены травы.
Друг мой весёлого нрава
Без суесловья и боли.

Движется сонная речка,
Ветер беря на поруки.
Волны, как синие струги,
Солнце, как злато-колечко.

Мне объясниться резонно
С речкой, травою и ветром,-
Словом моим незаметным,
Что на краю горизонта…
               
ПОСТОЯНСТВО

Земля промокла от дождя,
А небо пасмурно и сыро.
И ветер, листья не щадя,
Свистит, пронырливый задира.

Но и пройдохе невдомёк,
Что скоро стихнет непогода.
И луч светила, как намёк,
На то, что празднична  природа.

Ведь в ней нет грусти никакой,
Она свежа и постоянна.
И так проходит день-деньской,
Сквозь дождь, сквозь ветер неустанный!
               
ОСЕННИЙ  ДОЖДЬ

Сколько дождику не литься,
Он когда-то перестанет.
В воздухе трепещут листья,
Много их в садовом стане!

Я брожу походкой ровной,
По аллеям разноцветным.

Купол неба коронован
Белым облаком приветным.

Вновь лучи с небес спадают
На разбуженную землю.
Капли мерно протекают,
Травы колкие приемля.

Почему умолкли птицы
Под шатром зеленоватым?
Ветки тонкие, как спицы,
Разрезают тёмный «ватман»

Непогоды. Так с годами
Улыбаясь и печалясь,
Нам природа шлёт подарки.
Мы души своей не чаем

От её благого нрава.
Снова небо заискрится
И опять возникнут, право,
На ветвях живые птицы!

СТУК  КАПЕЛИ

Рассвет росой стучится в окна
И свежий ветер у порога.
Природа значит очень много,
Ведь каждый лучик ею соткан.

Сгустилась облачная стая
И кажется, что дождик брызнет,
А ветер – тот,  походкой гризли,
Уходит вдаль, листву листая.

Как он прозрачен,  воздух травный,
И я его пером означу!
А стук росинок, не иначе,
Стиха хозяин полноправный!

ПЛЕНИТЕЛЬНОЕ  БЕЗМОЛВИЕ

Расстилался рассвет над страницею-городом.
Тишь сквозила  меж сонных холодных томов.
Только ропоты букв, только ритмики зов
Намечались заветной  страницею гордою.

Ночь-черница растаяла дымкою в зареве.
Нынче день предвещает бессрочный успех.

У Судьбы же на счастье безмолвное – эх! –
Она гладит страницу  десницею палевой.

Грусть, спеша, налилась терпким соком берёзовым,
Освежив мою душу  напевным псалмом.
Не хочу, растворяясь в рассвете самом,
Быть тщеславною дамой иль тенью белёсою.

Покорялась мечтам и далёким созвездиям,
Не сводя с ярких улиц обидчивых глаз,
Но,  взбираясь по строфам на новый Парнас,
Я  воспрянула чувством, как света предвестница!

А заря расползалась  по небу стремительно,
Ночь уже на арбе вдоль  Востока  плыла,
Мне красивые образы в строки вплела,
Чтобы выглядел стих молодой восхитительно!
               
СМЕНА  ЧУВСТВ

Если в шорохе шин и засохшей травы,
Шепелявые слышатся звуки,
Значит, шалые вихри бездушной молвы
На строке обозначились фугой!

Не волнуйся, струна моей тонкой души,
Я уже отошла от веселья!
Небосклон, он ведь тоже от грома дрожит,
И грустит непогодой осенней!

Не страшусь я молвы, судьбоносных невзгод,
Пусть резвятся орлицы-шалуньи!
Отошедший от слова, он тоже изгой –
Тайной полнится Дух в новолунье!

Но вошедшей весной расцветут лепестки
Моих чувств, что проникнутся флейтой!
Мысль, как ветер, развеет на строках пески,
В ожидании тёплого лета!

ОСЕННЕЕ  НАСТРОЕНИЕ

Где же ты, мимолётное лето,
Отблеск солнца на глади пруда,
Небеса золотей эполетов
И седых облаков череда?

Я слежу, как огонь поднебесный
Растворяется в дальней тиши.

И леса окунаются в бездны,
В  бесконечных лугов  витражи.

Те луга и природой, и мною
Так воссозданы в складках ума,
Что была бы богиней  лесною,
Не поверила б в это сама.

Тонкострунные музы замлеют
На полях, обнимая цветы.
Ну и я всё сумею и смею,
Потому что со мною есть ты!

Мне не спится. На грани рассвета
Раздвигая осеннюю  тишь,
Всё  зову мимолётное лето, -
Полнотою осенней души!
               
РАССВЕТНАЯ  ТИШЬ

Люблю явление рассвета,
Когда вокруг такая тишь!
А ты на улицу  глядишь,
Где птицы крутят пируэты!

Ещё листву едва колышет
От дуновенья ветерка,
И стаей бродят облака,
Цепляясь перьями за крыши!

Уже и утро золотое
Лучи бросает невпопад,
А это солнечный парад
Вошёл в небесное застолье!

И в этом девственном покое,
Где  дум моих весёлый свет –
Прими, мой друг,  души сонет,
Что завлечёт тебя строкою!
               
ОСЕННЯЯ  СИМФОНИЯ

Поля напряжены в начале осени,
Над ними небо пасмурно и низко.
Под утро иней, словно нитки проседи,
Касается земного обелиска.

Уже вдали слышны напевы сонные
Дождей, ветрами накрепко продутых.

А звёзды смотрят вниз глазами совьими,
Расширенными. В небе стаи уток.

Они летят над хмурыми просторами,
И крякают, на жизнь безмолвно жалуясь,
Где трактора с остывшими моторами,
И липы с золотыми полушалками

Приветствуют завидное пришествие,
Красавицы волнующей и близкой.
Сентябрь снизошёл, как происшествие,
На пасмурное лоно обелиска!

Спят роща, луг. Но мне видны на фоне их
Размашистые краски отцветания.
И осень наплывает, как  симфония,
На души, где и грусть и расставание!
               
ОСЕННИЙ  РАЗБЕГ

В нашем городе листья опали
И с кустов облетели цветы.
Ну, а я в стихотворном запале
Раскрываю, как письма, мечты.

В них моя потаённая тяга
К совершенству, к просторам морским.
Пусть насытится словом бумага,
Рукотворным, навеки мирским.

До чего же призывны мотивы
Ранней осени, что за окном.
Всё в ней броско, как юное диво,
Всё обласкано жёлтым огнём.

Плавно кружится лист пятипалый.
Небо, словно загадочный маг,
Расчертило восход краской алой,
Чтобы жизни всецело  внимать.

Осень в самом обычном расцвете.
Впереди ещё холод и снег.
Мы смеёмся, как малые дети,
Приглашая пространства разбег!

МОРСКОЙ КОНЬ

Ветер бризовый в миноре,
Вскользь минуя солончак,

Оседлал седое море,
Как удачливый кипчак.

Пробежали дни за днями
Сея легкую тоску.
Я иду, спеша ступнями,
По нагретому песку.

Я не пава, не гордячка,
А передний план холста.
Пусть небесная горячка
Обожжет мои уста.

В жизнь распахнута дорога.
И печали прочь гоня,
Я, рыбачка-недотрога,
Глажу мокрого коня!

ВКУС  АЛЫХ  ЗЁРЕН

Быть  любопытной не зазорно.
Я подгляжу и не совру:
Горят гранатовые зёрна,
Как угли, плавя кожуру.

Распахивая плоть  тугую
Они несут пьянящий свет.
Мои уста, его смакуя,
Вновь ощущают младость лет.

Не королевская регата -
Востока благость и уют,
Мне дарят теплоту граната.
Все зёрна здравицу поют,

Ему, плеснувши соком в небо,
Светилу жизни и огня.
Гранат осенний, слаще хлеба,
Восторгом одари меня!
               
ЗЁРНА  ГРАНАТА

Спелой сладостью манят сады и леса,
Ароматом наполнилась осень багряная,
И на строки  спешат мои мысли  упрямые,
И кудрявых дерев, и  друзей голоса.

Этот трепетный мир дарит дивный нектар,
Будоража и кровь, и желанья несмелые.

Чтобы полнилось сердце мечтою несметною,
Так исполни мне песнь, восхитительный тар!

Чтобы лица светились от радостных встреч,
Чтобы зрело добро, словно зёрна граната,
В тонких душах людских, как  незримый анатом!
Я хочу радость чувств, словно кладезь, сберечь!

Пусть видна, словно страж, перед нами межа,
У поэзии нет ни границ, ни обрыва.
Пусть  лучистая мысль, словно юность, игрива, -
Строчка светлого разума жизнью свежа!

Всех сокровищ природы мне, видно, не счесть,
Но желанье любить душу манит, как факел.
Целомудрена жизнь, не тщета и не фатум!
Ей, как сочным  гранатам на юге, расцвесть!
               
                ВКУС  МАЛИНЫ
                «Она, как в жизни, так и в искусстве,
                дышала гармонией».


РАЗБУЖЕННАЯ ЛЮБОВЬ
    
Жар-птицей лето пролетело,
Его обратно не вернуть,
А я вся в строфах, то и дело
Стихов просматриваю суть!

Витиеватые задумки,
Что жизнью созданы самой,
Сокрыты в разуме, как в сумке,
Любовью тихой и немой.

Она из старины глубокой
Явилась, юности подстать,
Представьте; глазки с поволокой,
И  ослепительная стать!

Но в этот  вечер нравы проще, -
Раба любви - судьбы раба,-
Спадают листья платьем в роще,
Чья грудь, как небо, голуба!…

И я спешу судьбе навстречу,
- Вы  верите в земную суть? -
Соприкоснуться  с тайной речью,
Чтоб сладость милых губ вернуть!

И, не считая преступленьем,
Ко мне вернувшуюся страсть,
Я буду снова с иступленьем
На прялке мысли строфы прясть!…

Янтарным мёдом завлекают
Годов стремительный полёт
Немые звёзды, что ласкают
Мою распахнутую плоть!

Как быстро счастье пролетело,
Оставив пряность на губах,
Где всё желало дух и тело,
Среди изнеженных купав!
                21.9.2008г.

УРОКИ  «Кама-Сутры»

Далеко, за границей познанья,
Что течёт полноводной рекой,
Я однажды навеки призналась,
Как люблю тебя, мой дорогой.

Свет заката  всё ближе и ближе,
И тогда проявляешься ты.
Мои чувства становятся выше,
В предвкушеньи заветной мечты.

А она незабвенна и свята.
Потому никому не понять,
Что отсутствует точка возврата,
В мир, где песни мои прозвенят.

Долго жить соответствует духу,
Ну а тело подвластно уму.
Доверяясь летящему Рухху,
Я  подвластна ему, одному.

Что такое безвременье, знаю
И печаль тороплюсь избежать.
Предо мной, как  любовное знамя,
Губ твоих неизбывных печать!

И не хныкать, когда исподлобья
Вдруг меня оседлает она.
Я своей родословной подобье,
Как  сладка она и солона!

Ничего не потребую, кроме,
Наготы твоих чувств золотых.
Мы одной человеческой крови,
Хоть не вписаны в лики святых.

Нас связало бесценное Слово,
Окунуло в безбрежный поток.
Ты, как мяч, я ловлю тебя с лёту,
Ты как самый сладчайший глоток!

ВЕТЕР-СВАТ

Росла берёза на краю села,
И молодой дубок с другого края.
Она свежа, цветаста, весела,
Распущенными косами играя,

Мечтала о красавце молодом,
Которого, увы, не замечает.
Ведь между ними, в рост, за домом дом.
Так кто же их, печальных, обвенчает?

Неужто им томиться и страдать?
Но за происходящее в ответе,
Явился он, откуда не видать,
Пронырливый шалун, бродяга-ветер.

Он ветки дуба вытянул слегка,
Они на всю округу протянулись,
И белая невеста, высока,
Пошла навстречу счастью створкой улиц…

А сколько звёзд на свадьбу занесло!
Они смеялись, видя эту встречу.
Ведь вместе с ними целое село
Кричало: «Горько!» счастью не переча,
И выходило славно: «Сладко!», «Крепче!»
               
ПОЭТ  ЗВЕЗДЫ

Звезда сияет холодно и ярко.
Бестрепетный недвижим небосвод.
Лишь тихий ветер, в качестве подарка,
Листву в своих сырых руках несёт.

А свет звезды раздумья навевает
О прошлой жизни, о грядущих днях,
Да ветер всё свивает и свивает
Листву, шагая в парках и садах.

И под конец, как будто забываясь,
Сквозь морок и немую темноту,
Поэт, своей мечтою забавляясь,
Берёт в ладони белую звезду.

И кажется тогда душе поэта,
Что он роднится с космосом живым,
Всей чистотой предутреннего света
И бескорыстным помыслом своим.

Зачем же  послан свет звезды печальный,
И по кому неведомо грустит?
Поэт с звездой сроднился изначально.
Идёт, горя. И Бог его простит!
 
МИНОРНАЯ СТАРОСТЬ

Незаметно подкралась зима,
Заморозила жаркую  душу, -
То  печаль, как несносный обман,
Жизнь седую тревогами душит…

Знала молодость страстный порыв,
Исполняя заглавные роли!
А сегодня пред сценой обрыв,
И сердечные острые боли.

При свечах ворковала  в тиши
О любви сокровенной с любимым.
И росли, как цветы, малыши,
Там, где годы  окутались дымом.

Вдаль глядела, стирая следы
Запорошенных чувств. И, в итоге,
Покрываются тиной пруды,
Да и пылью покрыты дороги!
               
МАСТЬ  ДУШИ

Никто не может изменить
Порыв, мечту и страсть!
И я всё тку словами нить,
Чтобы взлетев, не пасть!

А круг друзей, словно шагрень,
Сжимается в комок.
Хоть ты, мой друг, спешишь согреть –
Лишь ты помочь и мог!

Не дай душе застынуть льдом,
Исчезнуть без следа.

Светла душа, хоть в горле ком,
Но это не беда!

Передо мной твой взор стоит
Исполненный любви!
Он тянет ввысь, словно магнит –
Дыханием обвить!

Ничто не сможет изменить
Любовь мою и страсть!
Мне не пристало долго ныть –
Тем более пропасть!
               
ТАНЕЦ  ХЛОПЬЕВ

Глянь, как снежный восторг
Сыплет лёгкие перья,
То Зима на постое,
Наших мыслей - поверье!

Я желала тебя
Видеть в белом наряде,
Чтобы снова Судьба
Стёжку вывела гладью!

Что ж ты, девственный снег,
Бередишь мою душу?
Приоткрой скрытый след
Меня к  счастью  ведущий!

Я пойму твой намёк,
Где движение цвета
Взор мой ясный привлёк,
Струйкой лёгкого ветра.

Залечи мой ожог –
Я томлюсь в ожиданьи:
День холодный ушёл –
Ночью – боль и страданье!

НЕОПЛАТНЫЙ  ДОЛГ

А таланты растут, как цветы,
Вопреки всем канонам грядущим!
Может в этом стихе я и ты,
И над нами глаголет Всесущий?

Мы идём по дорогам крутым,
Обнимая и небо, и землю!

В этом мире сплошной пустоты,
Я тебя, словно Музу,  приемлю!

А дорога в веках коротка,
Тяжелы и неровны ступени,
Но по ним прошагает строка,
Оставляя  высокие тени.

Чтобы их, выверяя потом,
Люди разных понятий и толка,
Защищали  от горя щитом
Моего неоплатного долга.

Вдруг,  когда заморочит печаль
И в тумане утонет дорога,
Я увижу бессмертную даль,
Ощущая  присутствие  Бога!
               
ЛЕДЯНАЯ  ПЕРЕДЫШКА

Спрессованный снег захрустел под ногами,
Шипенья машин превзошли тишину.
А мы  белоснежными став берегами,
Себе это ставим сегодня  в вину.

Они разделяют былые сближенья,
Что были одним существом дорогим.
Да, видно, шаги мои в лёгком скольженьи,
Наполнены смыслом, по сути, другим! 

Но жизнь не бывает пустой и фальшивой,
И время отсчёта от нас далеко.
Любовь, даже если и кажется лживой,
Прохладна и сладостна, как молоко!

Не верю твоей ледяной передышке,
От прелести зимней оттает душа!
Мы будем духовными не понаслышке,
Над пропастью быта крылами шурша!

Спресованный снег прохрустит и растает,
И солнце войдёт, как хозяин, в зенит!
И чувства взлетят лебединою стаей,
И жизнь тетивой золотой прозвенит!
               
НОВОГОДНИЕ  ЧУВСТВА

Он шагает спокойно и прямо
По земле в одеянии снежном,

Новый Год молодой и упрямый,
Чтобы нам подарить свою нежность!

Мы, простившись с ушедшими днями,
Принимаем его бескорыстно.
Ёлка пышная брызжет огнями,
Разлетаются яркие искры!

Что желаем, то сбудется, точно!
Новый Год нам поможет приблизить
Ослепительных звёзд многоточье,
И надежды прозрачные выси!

Даже взрослые станут, как дети,
В ожидании светлого чуда.
Мы живём на весёлой планете,
Новый Год – это новые чувства!

У  ГРАНИЦ  НЕБОСВОДА

В зимнем небе звезда золотая
На мою засмотрелась судьбу.
Я, красивая и молодая,
Прохожу  сквозь пустую толпу.

Что мне надобно в жизни чудесной?
Видеть взгляд, опьянённый  мечтой,
Не духовный, но  и не телесный
Озарённый одной чистотой.

В этом взгляде надежда и верность,
Несмотря  на подвохи судьбы,
И мятежной любви безмятежность,
Где любые сомненья слабы.

Я любила, и он это видел,
Потому что всё так же ценил,
В самом красочном призрачном виде,
То, что сердцем раскрывшимся мнил.

Подозренья ушли и свобода
Охватила телесность мою.
И теперь у границ небосвода,
Я, как прежде, любовь воспою!
               
ТОРЖЕСТВО  ЛЮБВИ

На свете есть места такие,
Где невозможно петь устам.

Глаза становятся сухими,
Но жизнь главенствует и там.

Там  место правде бесконечной,
И я пою не потому,
Что всё на свете быстротечно,
Когда ни сердцу, ни уму.

Исследуя любые муки,
Я всё сумею претерпеть,
Любить натруженные руки
И свет любимых лицезреть.

Плоть торжествует ненадолго,
Главенствует всегда душа.
Когда без показного долга
Творит, саму себя верша.

Пускай прошли тысячелетья,
Но звуков сердца не унять.
Они, как пряник и, как плети,
Кому ещё об этом знать?

Как женщина, в своём расцвете,
Перелистав любви  тома,
Я вспоминаю о поэте,
В ком много силы и ума!

И потому моя отрада,
И радость подлинных утех,
Что сердце счастью верить радо,
Столь недоступному для всех!
               
ОБЪЯТЬЯ

Об этом не написано на стеле
Исчезнувших веков, но неспроста,
Два тела, распластавшись на постели,
Притягивают души и уста.

И хочется их чувствовать и гладить
Два матовых зияющих соска
Мужчинам, накануне благодати,
Когда исчезнут боли и тоска.

А женщина, увидевшая это,
Воскликнет: «До чего же хороши!»
И словно буквы вещего Завета
Прогнутся  рук склонённых палаши.

Всей жизни суть не в страстном поцелуе,
А в полной успокоенности глаз.
Они доныне шепчут: «Аллилуйя»,
Без удержу притягивая нас.

Вскормлённые безжалостными днями,
Воспитанные в войнах без  конца,
Два тела, слившись, образуют пламя,
Уподобляясь образу венца.

Мы в нём сгораем. Никому не властно
Отречься от прародичей своих.
Два тела – это исповедь и ласка,
Насытили собою этот стих!

ВОЛНЫ  ЧУВСТВ

В этой жизни нужны реверансы,
Чтобы мир о тебе говорил.
Я слагаю баллады и стансы,
Хотя сердце порою без сил.

Каждый ходит то с другом, то порознь,
И решает задачи души.
Я могу ухватиться за поручень,
Только мир полюбить разреши!

От невзгод избавляюсь  стихами,
Бойкой рифмой,  весёлой строкой.
Я, как песнь  о любви, не стихаю,
Пусть  печали  несутся рекой!

Призову я к себе Эскулапа -
Друг души, мой единственный врач,
Да ещё негасимая лампа,
Как свидетель обид и удач.

Восторгаясь словесным потоком,
В волны строф окуная перо,
Отдаю златовласым потомкам
Мои песни, где быль и добро.

Никогда неудачам не сдамся,
Ведь о том меня милый просил…
Я слагаю баллады и стансы,
Хотя сердце порою без сил!
               
 


                СЛОВО  И  МЫСЛЬ
 
«Человек с возвышенной душой живёт,
не роскошью, а мыслями –
их отнять никто не в силах».

               
СВЕТ  РАЗУМА

Повсюду, в каждом новом слове,
Я исповеди предана.
И изначально наготове
Испить  бокал судьбы до дна!

Никто не вправе с жизнью спорить,
Ей прекословить день за днём,
И свет надежды не зашторить,
Печали сумрачным сукном.

Что в этом мире первозданно:
Любовь, с которой сладу нет.
Она обитель и нирвана,
Покуда  расточает свет!

И ныне, испытав невзгоды,
Я проповедую одно:
В глазах торжественной природы
И чувств, и разума, полно!

Я помню годы, что в забвенье
Ушли, оставив яркий след.
В них и тоска, и наслажденье,
И радость невозвратных лет!

Пусть ясность взора, свет надежды,
Вновь озаряют путь земной.
Мне не сомкнуть стихи и вежды,
Пока мой ангел надо мной!
               
ТАИНСТВЕННАЯ  ПРОСЕДЬ

Когда Небеса развернутся, незыблемы,
И время застынет в пространстве пустом,
Мы будем святыми, как зёрна озимые,
Впечатаны буквами в праведный том.

Пускай улыбнутся потомки и пращуры,
Читая наивные эти слова.

В них каждая буква любовью окрашена,
И каждая строчка по смерти жива.

Мы нежно касались таинственной проседи
Веков, насыщающих, словно наркоз,
Обыденность дней, мы их попросту прожили,
Сквозь мглу лихолетья и обморок грёз.

И, если грядущего века лавиною
Засыплет дороги, закроет пути,
Я  вам расскажу, как бывала любимою,
А святочной правды тоске не снести.

Печаль распадётся, как гроздья молекулы,
И я улыбнусь напоследок хитро.
Пусть в храмах звучат ектиньи за молебнами,
А жизнь на ладонях возносит добро!
               
ПОЛУСТАНОК  МИРОВ

Не хочу прикасаться к пустому
Суесловью, судьбе отдана.
Я подобна лучу золотому,
Что морского касается дна.

Как лихая мазурка Шопена,
Обласкав облака и цветы,
Я растаю, и светлая пена
На поляны стечёт с высоты.

И насыщена радостью воли,
Опалённая жаром ветров,
Ни себя, ни друзей не неволя,
Я пройду к полустанку миров!

Где свобода, любовь и надежда,
Ожидают потомков моих.
Пусть луча золотая одежда
Не померкнет в потёмках глухих!
 
НЕПРЕКЛОННАЯ  ИСТИНА

С лёгким сердцем прощаю
                несносных завистников,
Потому, что душа полноводна добром.
Эти строки пишу я  судьбой, не  пером,
В них моя непреклонная светлая истина!

Бесполезны стенанья людей опечаленных,
А печаль оттого, что под натиском мглы,
Их сердца истончились, как кончик иглы,
И надежда на правду судьбой опечатана!

Небо ясной души не затянется тучами.
Так что грома не будет, не будет дождя!
Я шагаю под солнцем, себя не щадя,
Чтобы жили светло и друзья, и  попутчики!

Не приемля черты узаконенной косности,
Полнокровные зёрна надежда взрастит.
Пусть поможет Господь, просветит и простит,
Раствориться спокойным стихам
                в Безусловности!

ОДНА  СУТЬ

                …Мне довольно, что чёртова рать
                Знает силу скорбящего духа.
                «Духом о России я скорблю…»
                Николай Зиновьев.

За что мы Родину так любим,
Зачем скорбим, теряя  мать?!
И почему надежды губим,
Не в силах правде слов внимать?

Нас не поставить на колени,
Закрыв глаза на яркий свет,
Как  не исчислить поколений,
Принявших  праведный Завет!

Коран и Библия – едины,
И Суть одна - на все лады!
Приобрели Века седины
И вера в Господа - плоды!

Как разделить кровинки сердца
На две любви – Кавказ и Русь!
Пусть мне с надеждой очень верится,
Что я от них не отрекусь!

Я преклонённа  духу Слова,
Во мне языческий огонь,
А на душе любви основа -
И ею  взята я в полон!
               
ИЗГИБЫ  ЧУВСТВ

У века старые манеры
И слов затасканных халва,
А я живу в плену  у веры,
Взирая храмы божества.

И беспорядочные годы,
Что прозы жизненной полны,
Преображаю в свет природы,
Упругим натиском волны.

В ней гамма чувств, изгибы страсти,
И бесконечная тоска
По неудавшемуся счастью,
Что испытали все века!

Но праздник радости достигнуть
Сумеет гордый человек,
Чтоб самому себе воздвигнуть
Храм божества, где вечен Свет!

И, как у греческой Венеры,
Классический овал лица,
Усовершенствую манеры,
Той красотой, что от Отца!
               
ГОЛОС  СВЕТА

Призываю к себе высоту,
Потому, что я малая ростом.
Соловей запевает в саду
Песню счастья, спокойно и просто.

Я хотела вселенною стать,
Чтобы мир и понять, и освоить,
И как ангел светла и чиста,
Догадалась,  чего это стоит!

Ведь грядущего века гряда,
Словно свет, открывает мне очи.
Пусть невзгод отойдёт череда
И осветятся святостью ночи!

Вся подвластна небесным дарам,
Принимаю сей мир без отказа.
И в построенный Господом Храм
Не проникнет ни тля, ни проказа.

Как люблю я, строке расскажу,
Только небу об этом вестимо.
Обойду роковую межу
И расстаю подобием дыма.

Он такие слова мне шептал,
О любви,  уходящей в пространство,
Где цветёт неземной краснотал,
А всемирных альковов убранство!

Что же значит обычный альков –
Наслаждение тел на мгновенье,
Ну а здесь постоянство и кров,
И разбуженных душ единенье!

Понимаю, пишу и люблю,
Да пребудет такое навеки!
Я обыденность жизни стерплю,
Лишь бы голос звучал в человеке!

БАЛЛАДА О ЮНОСТИ

Надежды вешняя услада,
Что в юных теплится глазах,
Свежа напевною балладой,
О чудотворных небесах!

Не зная грусти и обмана
Стремится в радужный полёт,
Но  полог серого тумана
Ей развернуться не даёт!

И что всего милей на свете,
Под звонкий стук годов-копыт,
Холёный быт заносит в сети
Сплошных уныний и обид.

Но, несмотря на те печали,
Что настигают юный взгляд,
Он будет светел, как вначале,
С небесной музыкою в лад!
               
ЗДРАВСТВУЙ  ЖИЗНЬ!

Год за годом меняются вехи миров,
Посылая нам радость и сумрак, врачуя.
Только мы недостойны бессмертных даров,
День за днём это мир, словно Нечто, чаруя!

Это значит, что жизнь повернулась лицом,
К нашим общим страданьям и крикам восторга.
Солнце кружится. Мы под его колесом
В предвкушеньи любви, как святого истока!


Но, борясь и тревожась, не скажем: «Прощай»,
Потому что на свет появились с отрадой.
Ну, а кто скажет правду, то Богу решать,
Ибо Слово Его обозначено Правдой!
               
ПОСЛЕДНИЙ ОТЧЁТ

Когда небеса опускаются наземь,
Никто не предвидит последний отчёт.
Пульсирует сердце, пульсирует разум,
А время  сквозь годы безмолвно течёт.

И я понимаю, в последнем обличье,
Предстанет далёких веков полнота.
А позже не сможет ни царь, ни опричник,
Судьбу отстегать лихолетьем кнута.

Поэтому я поклоняюсь с восторгом
Судьбе, что когда-то меня создала.
Вне закусей и приснопамятных оргий,
Скажу, что жила без всеядия зла.

Люблю я людей и порядок, что Богом
Были посланы гордой, ранимой душе.
Как Запад сливается с буйным Востоком,
Так я с русской речью сроднилась уже.

Мой мудрый учитель, как в самом начале,
Будь стойким, нельзя пасовать пред судьбой.
Пойми, все невзгоды, тоска и печали
Уже изначально прошли пред тобой.

А я никогда не отрину вериги,
Ты их  ненароком когда-то постиг.
Ведь все мои песни, вошедшие в книги,
Тобой предначертаны. Ясен твой лик!

СЕРДЦЕ  МОЛОДЕЦКОЕ

Это знали наши прадеды,
Наши воины – отцы.
Надо жить светло и праведно,
Видеть мир во все концы.

Чтобы сердце молодецкое
Только в радости цвело.
Чтобы непогодь житейская
Не прожгла любви крыло.


Воевали не за пряники,
Не за сладкое житьё.
Век за веком наши прадеды
Дело правили своё.

Все победы, поражения,
Углубились в даль веков.
Дань любви и уважения
В  разноцветии стихов!
               
ПРОЩЕНИЕ

Всё мне кажется: жизнь пролетела.
Мир тускнеет под взглядом тугим,
И редеют пристрастий круги,
И в движеньях несмелое тело.

Вне желаний моих и сомнений
Обитает придирчивый мозг,
Будто тает души светлый воск -
Нити мыслей в упругих сплетеньях.

Как могла незаметить капканы,
Захватившие чувства врасплох,
Ведь душа в поединке со злом,
Не взирает на боли и раны!

Всё  прощаю себе и  подругам,
Посему - не ищите причин!
Мне достаточно сделать почин,
Чтоб пройти предназначенным кругом!
               
МАГИСТРЫ  ЧУВСТВ

Мысли взлетают, как яркие искры,
И потухают, как звёзды в ночи.
Значит, идеями правят «магистры»,
Музыкой сердца владеют «ключи»!

Жизнь молодая не ищет покоя,-
Тишью владеет седая строка.
Хочется быть быстротечной рекою,
След свой  впечатав в иные века!

И непохоже, что чувства блефуют –
Стать генералом мечтает солдат!
Строки мои, как центральная фуга –
Их не страшат переезд, перепад!


Музыка сердца, не плачь каманчою,
Снова касаясь настроенных струн!
Мысли, светитесь звездою ночною,
Душу открыв для искрящихся струй!
 

СВЕТ  НАДЕЖДЫ

Позабуду наветы и грёзы.
Не поддамся угрозам и снам.
В церкви свечи цветут, словно розы,
То Господь прикасается к нам.

Вижу много людей, и волнуясь,
Растворюсь в их любви и мечте.
И душа пропоёт: Аллилуйя,
И увидит себя во Христе! 

Ведь в любой, даже самой мельчайшей,
Из ниспосланных душ он живёт.
И Епископ подносит мне чашу,
Как  раскроется  Храмовый свод.

Я прошу не земной благодати,
А небесных духовных даров,
Чтобы не было в мире проклятий,
Он и так изначально суров!

Старый клён за окном отцветает,
Тихим омутом кажется день.
Но в душе понемногу светает
И уходит тоски дребедень!
               
                РУССКИЙ  АЛФАВИТ

Есть люди, которые не делают ошибок.
Это те, за кого думают другие. –
                Хенрик   Ягодзинский.

РУССКИЙ  ЗВОН

Меж слов, как между облаков,
Ныряет разум, солнцу равный.
На свете много языков,
Но русский для меня – заглавный!

Сердца он  многих покорил,
Такой напевный и суровый.
Смогли Мефодий и Кирилл
Облечь его в алфавит новый.

Я тоже перед ним в долгу,
Но каждый день, вхожу, как в воду,
В язык, где «Слово о полку…»
И рифмы Пушкина и оды.

Глаголов долгие звонки
И существительных трещётки,
Переведут на языки
Другие, что как русский, чётки,

А в чёткости любая мысль
Всегда наглядна и правдива.
Язык – он колокол и жизнь!
А русский, это просто - диво!
               
ПРИЗНАНИЕ 

Какая гармония в музыке слов!
Неслышно ложатся на строки поэта. 
О, русская речь! Ты основа основ,
Но жаль, что немногие знают про  это!

Твой голос, как флейта иль скрипка, пленит.
И робок, как месяц в небесном соборе!
Правдивая буква стрелою звенит,
Любовью моей,  окрыляясь в просторе!

Твоим  откровеньям внимает весь мир,
Стихи переводят, в них страсти безбрежность.
России душа - безоглядная ширь,
Суровое слово, и тайная нежность!

Сверкает под солнцем, безумству назло,
Страна молодецкая, выйдя из плена!
Наверно и мне здесь, в Баку, повезло
Твой дух сохранить, как частицу  вселенной!

Глядит на Россию безмолвно Кавказ,
Как юный джигит на красавицу в поле!
А слово свободы, рождённое в нас, 
Людей исцеляет от гнева и боли!
               
НЛО
                Посвящаю поэтам России
               
Прижала, с горячим приветом,
К душе бандероль  из России.

Отмерив в пути километры,
Она мне казалась всесильной!

Да, будет! Во веки и присно
Рождённое Слово без боли!
Гляжу, в ней раскрытые мысли
Порхают, как бабочки в поле.

Надежда, Любовь, Укоризна,
Явились ко мне, словно гости!
На них отпечаток харизмы,
И звёздного неба колосья!

Во мне встрепенулось желанье,
Увидеть родную Россию!
И сбудется, верю, свиданье,
Букетом большим и  красивым!

Мы высшего класса «пилоты»,
Штурмуем низины и выси!
Пусть чувства зовут нас в полёты,
Дороги несметные сблизив!

НЛО – Новомосковское литературное
объединение.

СУДЬБА  ПОЭЗИИ

Поэты России спрессованы в книге,
Их разноголосье то смутно, то внятно.
Порой проступают духовные лики.
Выходят из книги и входят обратно!

Я каждую душу, что в строчках сокрыта,
Пытаюсь увидеть, узнать и поверить,
Что сердце поэта кипит, как коррида,
Но  пыл его страстный  клинком не проверить!

Россия живёт в песнопеньях весёлых,
В отмеренной грусти и тихой печали.
Я слышу, как свадьбы справляются в сёлах,
Рождаются дети. Жизнь в самом начале!

Пусть чудо словес окрыляет мой город,
Стихи из России – «сестрицы» подарок.
Баку, как поэзия, вечен и молод,
А вечер над Тулой по-южному жарок!

И рифмы блистают, и образы броски,
И стих торжествует над миром - владыка!
Привет вам, поэты из Новомосковска!
Да здравствует общая братская книга!
 

ПРИЗРАЧНАЯ  ВЫСОТА

Какие сладостные муки
Носить в себе заряды слов!
Строка, как конь, что без подпруги,
Словно канат, что без узлов!

О, вспышка разума, однажды
Достигни пламенных высот!
Я словно путник вечно жажду,
Любви немыслимых красот!

Лети душа на крыльях счастья,
Минуя страх и пустоту!
Так почему же манит часто
Меня в заочную мечту?

Всё потому,  что без промашки
Любовь я чувствую извне,
Где запах сладостной ромашки
Отраду навевает мне.

Я наяву, с восторгом пылким,
Гляжусь в раскошные цветы,
И не плутая по развилкам,
Шагаю прямо в глубь мечты.

Всё  понимаю превосходно:
Каната твёрдость, тяжесть сот,
И с роковой природой сходна,
Касаюсь призрачных высот!

                ТАЙНЫ ГАЛАКТИКИ

“В человеке заложена способность к мифотворчеству,
люди творят легенду и сами же проникаются фантастической
верой в неё. Это бунт романтика против заурядной жизни”.

   
ХОЗЯЙКА  И  РАБА

(Научно-мистическая поэма)

Как прекрасны знаки Зодиака,
Встретят и приветят, и поймут!
Хороша Вселенная, однако,
Всякая галактика – Талмуд!

В ней такие бродят пилигримы,
Раскрывая вековечный мрак,
Что давно утихли Херувимы,-
Улетев за звёздный буерак.

Разум хочет над землёй подняться.
Парики  накинув, без прикрас,
Физики за формулы садятся
В поисках  иных  вселенских рас.

Но пока наукой неисчислен
Тот момент, когда погас хаос,
И порядок образа и мысли
Стал в ночи крутить земную ось.

Звёзды, как наложницы в гареме,
Евнуха, как будто не видать,
И течёт невидимое время
Сквозь пространство, словно благодать.

Благо то, что насыщает светом
Все миры и атомы основ.
Время галоктическим поэтом
Создаёт трильоны свежих слов.

Кто-то их познает, оглашая.
Новые просторы бытия,
Призраков  телесных приглашая,
К диспутам, где только Он судья.

Доказать любую теорему,
Выяснить души заветный код,
И поймав излюбленную тему
«Чёрных дыр», пройдя круговорот,

Вырваться из плена обихода,
Расчленив последнее ядро,
И в конце «великого похода»
Обрести Адамово ребро.

Только безвопросные ответы
Не помогут истину извлечь.
- На любой вопрос наложим вето -
Кто сказал? Чья слышится мне речь?

Этот  голос тела или духа
Мною не прочувствован пока.
Такова вблизи загадка слуха,-
Раковина Уха глубока.

Человек подобным быть не может,
Даже гений  с мозгом вековым,
Ширину и даль не перемножит,
Чтобы выдать тайну нам, живым.

Мы, снующие в своих квартирах,
Обрекая мукам телеса,
Что мы можем знать о «чёрных дырах»,
Где исчезли атомов леса?

Ничего. Но всё же я мечтаю,
Что весёлый ветреный поэт,
За строкою время коротая,
Выяснит, что ночь  есть тот же свет!

И тогда прелюдия рожденья
Приоткроет полог, и судьба,
Примет нас в своё расположенье,
Как хозяйка, служка и раба.
               
ТАЙНЫ

Небо ночи скрывает свои чудеса,
Только звёзды мы видим, луну иногда.
А великая тайна – вселенной глаза,
Их увидеть не сможет живой никогда.

В тех глазах обожание юной весны,
Жгучий холод и прочие сполохи лет.
Я-то знаю, те очи навеки ясны
И остры, как наточенный узкий стилет.

Почему вспоминаем красоты веков?
Потому, что душа жаждет дней роковых.
Ей желательна близость суровых богов,
Уподобленных Еве,  в очках роговых.

Чтобы зренье проникло в Эдем золотой,
Где священный дракон спит под кущей ветвей,
И навстречу выходит Адам молодой,
Как и прежде, влекомый к «орбите» своей.

Та орбита - неведомых игрищ краса,
В ней улыбка Мадонны и матовость плеч…
Сколько тайн невозможных хранят небеса?
Я пытаюсь открыть их и в рифмы облечь!
               
МИФИЧЕСКИЙ ЛЕДОВЫЙ  МИР

Не заморозит строф моих раздолье
Арктических буранов густота.
В них то сокрыто, что тоску расторгнет,
И заново предстанет пустота,               

Где айсбергов подводные  высоты            
В покое отражают спины рыб.
Актинии, как сомкнутые соты,
И раковины выпуклой изгиб.

Всё это – изначальная свобода!
А там, на самом дне, среди медуз,
Сверкнёт твой образ, и померкнут воды ….
От зависти, завидя наш союз!

Меня ты примешь, и исчезнет зыбкость
Тягучих снов. Пусть всё пойдёт путём!
Мелькнёт акулы след, медузы липкость,
И мы с тобой друг друга обретём!

Нырнём наверх, где дик и скособочен -
Мифичнее Горгон и Антлантид,
Спит мир. Он так собою озабочен,
Как стаи золотых кариатид!

И словно, возвратясь из долгих странствий,
Где жизнь плутала телом и душой,
Узрю в кариотидовом пространстве
Наш Млечный Путь! Он станет нам межой,

Определивший – Боже всех рассудит –
В каком краю любовь свою вершить
Тебе и мне. А славы не убудет!
Слова, обнявшись, продолжают жить…!

МРАК  НАД  ОСТРОВОМ

Река времён несётся, у порогов
Вскипая, разливаясь вдаль и вширь.
Я вижу остров, выделенный Богом,
И вознесённый к небу монастырь.

Но, словно тень, невидимая миру,
Он отразился в скалах вековых,
И потекла заоблачная мирра
На головы умерших и живых.



И мрак исчез. Но в голоде и страхе,
Смиренны, крепкоруки и  просты,
Себя, предавшись Господу, монахи,
Ведут в молитвы, где слова чисты.


О всех, кто в горе, но на мир не ропщет,
И  правоту души не предаёт,
Помолятся на месте скорби общей.
Их голос в небесах не пропадёт.

А позже в монастырь сгоняли ссыльных.
Монашество исчезло, но легки,
Из облаков, из самой высшей сини
Сонм ангелов упал на Соловки.

Не знаю я, живя в миру, о многом,
Но сердце ощущает жар и стынь…
Перед глазами, возрождённый Богом,
Стоит, как кроткий отрок, монастырь!

ВИРТУАЛЬНЫЙ  ДЕНЬ

Вижу: сумрак протяжен смолой,
Где добро свою суть подытожит,
Когда небо сольётся со мной,
И растаться навеки не сможет.

Будет солнце, как бабочка, млеть
На  небесной,  раскидистой ветке,
А  душа возвратится к земле
Чтобы вспыхнуть любовью кокетки.

Как чертёжник рисует углы
И овал в середине проекта,
Так из вороха пасмурной мглы,
Возродится не нечто, а Некто.

Он продвинет молекул поток
Оживляя под солнцем природу,
Где из устья возникнет исток,
Дав дыхание светлому роду!

Этот день виртуален в годах,
Вскоре сбудется, в это я верю!
И часовни в больших городах
Устоят на земле, без потери!

Крылья вверила людям Судьба,
Сроки жизни у времени сняты,
Я пытаюсь проверить себя
И любое, что  в вечности свято!


Кариатид – скопление звёзд.


СВЕТ  И  МГЛА

Две силы бродят по вселенной,
Готовы к схватке день за днём.
Одна в сиянии нетленном,
Другая выжжена огнём.

И всё, что космос представляет,
Подвержено обоим им.
И даже Матерь пресвятая
Не смеет прикасаться к ним.

Так сила ангела благого,
Что дарит разум и мечты,
Свергается на грань глагола,
Где только сумрак суеты.

Глагол гласит о своенравье
Мирских пороков и судеб,
Где чувств и мыслей разнотравье
Способно выдать чёрствый хлеб.

Но кто же победит, однако?
То только Господу решать!
Мы все в предощущенье знака,
Его - душе не избежать.

Душе животного и зверя
Нет выхода на крайний час.
Грядёт последняя потеря,
Затихнет вопиющий глас!

Тогда прорежет ночь комета,
Мир превращая в адский дым…
Я твёрдо знаю: Ангел света
Незыблем и несокрушим!

И чёрной сажею пропахший
Уйдёт в забвенье навсегда,
Великий Демон – ангел падший.
Тогда-то и придёт беда.

Всё равнодушие Вселенной
Пройдётся по низам, верхам..
И только творчество нетленно,
Торжественное, словно Храм!

Восторжествует Свет и Благо!
Спадут оковы, кандалы,
Мы все в предощущенье Знака,
Что перекроет страсти Мглы!
               
ИСПОВЕДЬ  КОНКИСТАДОРА

Конкистадором интегральным,
Что в двадцать первый век явился,
Свой путь держу к планетам дальним,
Где звёздный полог приоткрылся.

Заместо конницы - ракеты,
Заместо рыцарей  - актёры,
А рядом кружатся макеты
Планет и, множатся просторы,

Где  нет людей, одни частицы.
Огромных чёрных дыр зиянье,
Но к ним желает причаститься
Венерианское сиянье,

Прекрасно, как восьмое марта.
Всё разукрашено спиралью
Юпитера, Сатурна, Марса,
Напоминая мне пиранью,

Съедающую  мрак  начальный,
Влекущую потоки света,
Где  демон – Командор печальный,
С лицом романтика-поэта.

В его стихах смех амазонок,
И голоса семи прелестниц,
Хор маркитанок, плащ масонов,
Замоскворечье и Полесье.

Здесь я пойму, что не скитальцем
Являюсь к ним, как близкий родич,-
Земным, упрямым постояльцем,
Первопроходцем тысяч родин, -

Мы все в одной упряжке жизни.
Вселенная, как Альма-Матер.
И нет чужбин, а есть Отчизна,
Где вместе Духи и приматы,

Пусть на торжественное вече
Предтечи Солнца соберутся,
И силой воли человечьей
Года безвременья сотрутся.

В тот миг я возвращусь на лоно
Земли, где колосятся травы,
Где  узким жалом скорпиона,
Решу конец суровой драмы!

Исчезнут личность и безликость,
И замерев на самом гребне,
Озвучит Слово безъязыкость,
Вручив вселенной новый  требник.

В нём я, проникнувший в просторы,
Любого звука и деянья,
Надену  лики Командора
На звёздных статуй изваянья.

                ПЛАМЕННОЕ  НАСЛЕДИЕ
Сбрось наряды, прикрой своё тело старьём,
но и в жалких лохмотьях останься царём.-
                Омар Хайям.

ДУША  РОССИИ

Ясноглазое доброе утро
Загляделось на поле и лес,
А лучей золотистая пудра
Опылила и время,  и вес.

Тишина в полудрёме несмело
Дышит в пёрышки нежной листвы,
А ведь это богатство несметно,
Как душа, что ушла в монастырь.

Что ей чуждые взгляды косые,
Если жизнь перед смертным рывком?
Это окна раскрыла Россия,
Всею грудью  дыша  сквозняком!

День взошёл на амвон, словно пастырь,
Примеряя просторы  вокруг.
И зелёная клейкая паста
Облепила врачующий луг!

Всё колышется, дышит озоном,
Всё цветёт, как велят Небеса.
И монах, наречённый изгоем,
На душе расчертил полюса!

ОНА  УШЛА…
                ПАМЯТИ  М. ЦВЕТАЕВОЙ

Мечты о вьюге и о зное
Проникли в тонкую тетрадь.
Строфа в пылу, строфа в ознобе,
Её не склеить, не собрать.

Она распалась из-за груза
Тех мыслей, что её вели.
Поэзии святое русло,
Сей греховоднице внемли,

Что воспевала боль и небыль –
Из гимназистки, да в княжны –
Но знает траурное небо,
Как очи девы солоны.

А Родина  ушла на полюс,
Забыв певунью, чьи глаза
Сорвали девственности пояс,
И золотые образа.

Она ушла, Стране навстречу,
Оставив буквы пламенеть.
Строфа слилась с родною речью
И ей по вечности звенеть!
               
СКАЗАНИЕ  О  КУДЕЯРЕ

                «Этого клада не доямишься,
                со словцом положен».
                Владимир Даль.

По седым берегам бродит песня тоски,
Знать, растёт на холмах лебеда.
Только память на строках пускает ростки,
И цветёт молодой  Лебедянь!

И легенда живёт, озаряя  века,
О бандюге, чей норов суров!
Да течёт по теченью степная река,
Как и встарь, близь станиц, хуторов!

Незнакомые тени  пред взором встают:
Крепость древняя и монастырь,
И монахи во храме молитвы поют,
Где  России Господняя  ширь!

Возросли и окрепли надежда и честь,
Окрыляя  усталую Русь!
Но огнём возгаралась недобрая весть
И стихала, как тайная грусть!


Смотрит робко народ на убийства, разбой,-
Озверел Кудеяр-атаман!
Только Рок ухищрённо следит за собой,
Насыщая тоску и обман!

Вновь кровавою брагой вскипел «Тихий Дон»,
Стоны прячут казачки   в платки.
И молва зарастает густой лебедой,
И на души ложатся комки!

Ищут клад Кудеяра, обрывы изрыв,
И бандиты, и русич простой….
И печальная  громкая песня навзрыд,
Миру кажет, что кладезь – пустой!
 
город Лебедянь на Дону- XV1-ый век.

СЛОВО О ПРЕДСЕДАТЕЛЕ
                Памяти Александра Фадеева.

Все гении у Бога на учёте,
А он не гений, так Господь велел.
Сверкал талант, в наградах и почёте,-
Писал романы, в общем - был у дел!

Обласканный вождём, наличье премий -
Всё говорило о большой судьбе.
Он был в чести, но тягостное бремя
Напоминало чаще о себе.

В том бремени невысказанность чувства,
Поклёпы и кремлёвское вино.
И потому, высокое искусство,
Ему, как видно, не было дано.

Портреты сотоварищей недавних,
С укором наблюдали его лик.
Он предал их, невинных, слабых, славных,
Они ушли на смертный материк.

И вот однажды, выйдя на охоту,
Один, без соглядатаев, решил
Свою судьбу. Все нечеты и чёты,
Чем он дышал, надеялся и жил.

Теперь о нём никто не вспоминает,
Такая затрапезная судьба!
Ствол разряжён, ружьё в пыли мерцает,
Очередная кончена тропа!

ВЫСОХШЕЕ  МОРЕ
                Памяти Эдгара ПО.

Души раскидистое море
Плескалось на его листах.
Не думал он о Балтиморе,
Его проспектах  и  мостах.

Зрел иней грусти и надежды,
А их ему не занимать.
Всё это сбудется, но прежде
Стихи, как волны, канут вспять.

Родоначальник разных жанров,
Искатель жгучей новизны,
Он, посреди ночных кошмаров,
О новом мире видел сны.

Когда настало время смерти,
И горе взяло на  измор,
Безоговорочно и смело
Судьбе он крикнул: «Невермор!»

А ворон – сумрачная птица,
А моря ил давно иссох,
Безмолвна слышала больница
Его последний горький вздох.

Невермор – Никогда!

РЫЦАРЬ  ЛЮБВИ
                Посвящается
                Ульриху Лихтенштейну.
(15-16 вв.)
Мечтая о  заведомом успехе,
Когда душа  - хоть Господа зови –
Закована в железные доспехи,
Сама взойдёт на пьедестал любви!

Над нею будет дикий ветер рыскать,
Желая её силу превзойти,
Но доблестью ознаменован рыцарь,
Ему что в рай, что к дьяволу сойти!

Кому  дорогу к славе проторили.
Свобода, честь и праведность отцов.
Он станет победителем в турнире,
Где многие умрут из храбрецов.


Пройдут века с невзгодами своими,
Исчезнут страны, сонмы королей,
Но рыцарь обессмертил своё имя
Копьём своим и славою своей!
               
ПАМЯТИ ФРАНЦА КАФКИ
(начало 20-го века)

Златая Прага. Карлов мост,
Где  сбрасывая плед со Слова,
Стоит он,  прадничен и прост,
Чья суть миры объять готова.

Но жизнь нелепостей полна,
И каждая таит угрозу.
А он объемлющ, как волна,
Хоть не стихи писал, а прозу!

Его рассказов интерьер
Насыщен безразмерным страхом.
Он сам и ложе и партер,
С тем рукоплешущим размахом,

Что не пристало представлять
В обличье пасмурного Сфинкса.
Как сложно словом управлять,
Плывя спокойным, тихим Стиксом!

Планида кончилась, теперь
Хвала беспечным насекомым,
Что приоткрыли в вечность дверь,
Но Слово в ней застряло комом.
               
ПОСТОРОННИЙ
                Памяти Альбера Камю.
                (философ и писатель) Погиб
                в автокатастрофе (конец 50-х годов.
                Лаур Ноб. премий).

Соль разума и горечь отчуждения,
В своих произвелениях  извлёк,
Готовясь жить до самоотречения,
Где скорбь души покоится у ног,

Он, ставший покорителем всех премий,
Философом, нашедшим идеал.
Но и ему настало выбрать время,
Где он, невоспрепятствуя, восстал.


Авария. Сплошных обломков груда
И сердце, неспокойное всегда,
Очнулось в новой жизни. Это чудо.
Ушли предназначенья и года.

Пусть смерть приемлет тело, но не душу.
Всемирным вдохновением храним,
Он оживёт в преданьях, не нарушив
Всё то, что было с будущим и с ним.
               

СТАРИК  И РУЖЬЁ
                Памяти  Хемингуэя.

Всю жизнь, мечтая о сраженьях,
Он торопился на войну.
Победы или пораженья,
Себе не ставил он в вину.

В горах Испании, в долинах,
Где шли гражданские бои,
Он мял блокноты, словно  глину,
И в них терзал мечты свои.

Ружьё держал с тетрадкой рядом,
Объездил мир вдоль - поперёк.
И, наконец, лауреатом,
Предстал в определённый срок,

Что  был назначен жизнью целой.
И Нобелевский кавалер,
Застыл  в конце перед прицелом,
А день был холоден и сер.

Оставив в интерьере панчо,
Забыв людей, жену, весь мир,
Он обессмертил своё ранчо,
В один неимоверный миг.

Закат за окнами качался,
На золотых шнурках, потом
Раздался выстрел. Так скончался,
Кто был Америке щитом.

На том щите сияла надпись,
Гласившая, что мощь страстей,
Изрежет чувства «старца» наискось,
Когда придёт пора вестей.


А в них душа его остыла,
Любовь и женские тела.
Смерть – штука вовсе непостыдная,
Как конь, сорвала удила,

И унесла певца и первенца
В сады, где розы не цветут.
Ружьё дымит. Кровь тихо пенится.
Романы снова издают.
               
ПАМЯТИ  ПОЭТА
                Посвящается
                Мансуру Векилову.

Журавли,  улетая, прощаются с летом.
Им по нраву находчивый курс вожака.
Я сегодня печальна. Прощаюсь с поэтом.
Он ушёл от меня и от вас на века.

Это серое утро горчит, как микстура.
Облака насыщаются влагой морской.
Вот и дождь застучал  над могилой Мансура,
Проявляя  высокий характер мужской.

Что оставил поэт в назиданье потомкам?
Корешки недочитанных нами томов
Говорят о ликующих днях и потёмках,
О знамёнах над крышами сонных домов.

Нынче траур. Умолкла звенящая лира
И погасли глаза молодых поэтесс,
Что стоят на границе бескрайнего мира,
Ощущая сырое дыханье небес.
               
















                «ВЕНЦЕНОСНЫЕ  ИМЕНА»
                ПОЭМЫ
                (по  мотивам древнерусских летописей
                и современным памятникам культуры)
               
                ГАЛЕРЕЯ  ПОРТРЕТОВ 
                РУССКИХ ГОСУДАРЕЙ 
               


«ПОСЛЕДНИЙ  ЛЕТОПИСЕЦ»
            (Н.М.КАРАМЗИН 1766-1826гг.)

                «Восточная мудрость гласит,
                что каждый человек
                встречает на свете тех, которых
                должен был встретить…».
                Н.Эйдельман.

История полна событий,
Как папка с ворохом бумаг.
Какой же нужен небожитель,
Чтоб свет внести в кромешный мрак.

Не критик, не обозреватель,
А ум, холодный до костей,
Грядёт историк - прорицатель,
Глашатай древних новостей!

И всё, что скрыто за туманом
К нам возвращается, и мы,
Оглушены высот дурманом,      
Смываем вмиг потоки тьмы.

Кто свет в грядущее проносит,
Вотще не требуя наград, -
Писатель, века знаменосец,
Хранитель счастья и утрат.

Его об этом не просили
Санкт-Петербургские чины.
Он сердцем выстрадал Россию
Сынам, представив явью сны.

А сам, достигнув божьей сени,
Стал воплощённой тайной сна,
Чтоб мы прочувствовали гений
Бессмертного Карамзина!

ЛЕТОПИСНАЯ  РУСЬ

Прадеды наши не знали о сроках,
Где возрожденья почувствуют груз.
Лишь и осталась в залатанных строках,
В колоколах  летописная Русь.

Правит татарин. На сердце кручина.
Много ли радостей ждать от беды?
Но славянин неуёмный мужчина,
В страхе не ляжет в багрец  лебеды.

Чтобы зловещие тучи рассеять,
Прах отрясти от кольчужных снастей,
Строчки, как копья, вздымала Россия,
Головы  «псов» на колах крепостей.

Вновь славянина  повлавствует  дума –
Стольным мечом на крылатых скобах.
В памяти пляшут глаза Аввакума
И вороха от нательных рубах.

Где ж ты, девица с походкою павьей,
Богом  воспетой  в сожжённых скитах?
Синие очи с лукавинкой навьей
Я воссоздам в летописных стихах!


Каждый росток на полях твоих волен
Воздухом шири российской дышать.
Если мужчина, то Муромец-воин,
Если же девица – русая стать!


НОВЫЙ АРМАГЕДДОН

1

Кружит в небе звездная метель…
Сколько галактических сугробов.
И планеты, словно карусель
Рифм, размеров, образов и тропов!

Ад и Рай сплелись в одно звено,
Нет конца, как не было начала.
Мысли драгоценное зерно
Из глубинных недр произрастало.

Чего больше: света или тьмы?
И какие жизненные силы
Разбудили мощные умы
Твердые и острые, как вилы?

Гении пытались распознать
Замыслы неведомого Бога,
Но не в силах умственная знать
Добрести до вещего порога.

Златокудрой Греции певцы
Славили божественное семя,

И бросались в Слово, как пловцы,
Рассекая медленное время.

Как измерить мира глубину?
Никаким фантазиям и лотам
Не пройтись по мыслящему дну,
Где тайник за каждым поворотом.

А когда по истеченьи лет
Авель со своим прибудет стадом,
Каин вмиг появится на свет
Тайным душегубом, а не братом.

Пусть мое послушное перо,
Следуя метафорам, опишет,
Как дышало вечностью добро,
Веруя, что мир его услышит.

2

А земля, как ей заведено,
Вертится в завьюженном пространстве.
Ткет года веков веретено,
Нить судьбы – дорога долгих странствий.

Сколько злаков зла произросло,
Насыщая пасть беззубой смерти?
Даже жизни неподвластно зло,
Созданное из небесной тверди.

Но напрасно гордый Люцифер
Трудится на ниве погребенья.
Свет любви из самых разных сфер
Ни на миг не прекращает бденья.

«Слово» зарождается не вдруг,
И его дела неотвратимы.
Голос Бога молод и упруг,
Веры свет неся неукратимый!

Будто знает, что взойдет звезда,
И своим ярчайшим опереньем
Дух скорбей накроет без труда,
Разрушая искусы с презреньем.

Смерть для многих узников елей,
Сатаною преданным на пытки,
Пусть он нынче Вакха веселей,
Все равно останется в убытке.

Потому, что души вопиют.
И гордыне не поможет булла.
Бездна мглы – единственный приют
Для крутых потомков Вельзевула.

Сбудутся намеченные дни,
Роковым отмеченные веком,
И досель скрываемо в тени
«Слово» озарится человеком!

3

Мысль росла в довременной поре,
Где цвела парсеками минута.
Как прекрасно было на заре
Наблюдать явленье Абсолюта!

А природа – это дивный зал,
Без особых зрителей и кресел.
Давит сцену грузный динозавр,
Грубой сутью выскользнув из чресел.

Пусть потом возникнут ледники,
Как судьбы искрящаяся мета,
Чтобы после прели парники
Самого невиданного цвета.

Словно вижу свет из-под дверей…
Там, играя парой грозных палиц,
Из пещер повыгоняв зверей,
Добывал огонь неандерталец.

Пращур, низколобый каннибал,
Передаст воинственные гены
Тем, кого великий Ганнибал
Поведет на крепостные стены.

С теми я, кто бросил жизнь на кон,
Все смешав народности, как карты.
Рядом, озирая Рубикон,
Оживут бойцы бессмертной Спарты.

Гуннов разношерстные стада
Отдыхают у развалин Рима,
Казни без разбора и суда,
Рубища на теле пилигрима.

Русы завершают свой набег
На просторы вечного Царьграда.

И молчит под пытками Бабек,
Мужеством поправ горнило ада!

4

Вот откуда истоки Бедлама
Происходят, чем дальше, тем злей.
Но сияют на фоне ислама
Купола византийских церквей.

Мир язычества свеж, первозданен,
Не противится мысли святой,
Как уставший от дел горожанин
Деревенской похлебке простой.

Короли продолжают походы,
Гроб Господень по-прежнему скрыт,
Гибнут страны, столицы, народы,
Образ дьявола в небе парит.

И торжественно, как на параде,
Сатанинство печатает шаг.
Папа римский в накопленном злате
С обещанием всяческих благ.

Но свобода приходит нежданно,
Хоть победа еще далека,
И горящее сердце Джордано
Озаряет миры и века.

Магеллан океаны утюжит
Кораблями, а мачты скрипят.
Королева Шотландии тужит
Под надзором английских солдат.

Вся земля – безразмерный акрополь,
Обиталище вечных теней…
В жарком пламени Константинополь:
Звоны сабель и ржанье коней.

Перемен ожидает Европа,
Протестанты горят на кострах.
О, когда же бессмертная злоба
Наконец превратится во прах?!
…………………………………….

7   

Скрипит послушное перо,
На небе путаются знаки.
Со злом сражается добро
В реальности, не на бумаге.

Как бы алмазом по стеклу
Мой почерк вечной жизни выдан.
Архангел зла уйдет во мглу,
Чтоб воин Света был увиден.

Пусть в споре с Энгельсом Прудон
Порою выглядел нелепо,
Восторжествуй, Армагеддон,
И кровь низринь в проемы склепа!

Порвись, последняя спираль!
А если выражаться проще:
Судьбою правит пастораль,
А не кладбищенские мощи.

Дракону не торжествовать!
Грядет всесильно и нежданно
Христова огненная рать
Пророчеством от Иоанна.

И в царстве будущей любви
Грехи забудутся навеки…
Моя поэзия, живи,
Как в ангеле, так в человеке!

Я - женщина, а не пророк!
Но только женский дух сумеет
Объять миры порывом строк,
От коих состраданьем веет.

Вне времени, имен и рас,
Он явится, подобен чуду-
Божественный иконостас,
И будет виден отовсюду!
               
НАЧАЛО  РУСИ
(862-879гг.)

Изъяв истории оскомину,
Всем летописцам вопреки,
Я вознесу мечту Аскольдову
И песни скальдов вглубь реки!

Пусть Днепр насытится варягами,
Испариною их мечей,
И, наслаждаясь красной брагою,
Проникнет в суть моих речей!

Историй славных приговорами
- В темницу лет заключены -
Аскольды, с храбрыми Труворами,
Давно проникли в эти сны.

История – есть сон глаголящий,
Что явь сама подобье сна,
А меч нормана, Киев колящий,
Блестящ и хладен, как блесна.

Да, россы отдали правление
Деснице Рюрика, и груз
Княжений, близких к умертвлению,
Затем возглавил Синеус.

Почили многие, но вотчина
Была славянами вольна.
И посему Россия потчевать
Весь мир согласна. Омут сна!
 
ОГНЕННЫЙ  ЛЁД
(879-912гг. н.э.)

Вдали от Ноева Ковчега,
Среди берёзок и полян,
Шли годы юного Олега,
Грозы варягов и древлян.

Впитав военные задатки
Своих прародичей седых,
Он был страшнее тигра в схватке
И грешен в помыслах святых.

И трепетали все народы,
Когда Олег сбирался в путь.
Он был возмездием природы
Для тех, кто принял страха суть

И гнев, направленный на брата.
Вблизи ему сам чёрт не брат.
Гремят мечи у врат Царь-Града,
Византий кончился парад!

Прославлен был и басом зычным.
Русь кротко слушала его.
Неоперившийся  язычник,
Он не боялся ничего!


Внутри - огонь, снаружи – холод,
Безмерной Славой обуян,
Был  ею, как бокал расколот,
Как планки сбросивший баян!

Поверье есть, со слов поэта,
Он был волхвом предупреждён,
Что примет смерть во средни лета,
Змеёй к погосту пригвождён!

От сна ночей до утра звонца
Олег предчувствовал в уме,
Что Русь Россией назовётся,
Представ, как пламень вечной тьме!
               
ПЕРВАЯ  СВЯТАЯ
(первая половина 10-го века)

Какая грация и сколько
Надменности в её лице!
Княгиня киевская, Ольга,
Ты замурована в кольце

Времён, прошедших на планете…
И возвращаясь мифом к нам,
Совсем в ином, холодном свете,
Предстанешь русичей сынам!

За мужа, выпившего «чашу»,
Ты многократно отомстишь,
Годов раскидистую чащу
Святой водою окропишь!

Тебя возводят в небылицы 
Все летописцы, а пока,
Ты наподобие орлицы,
Крылами рвущей облака,

Что над Россией проплывают,
Грозя невзгодами, войной.
И православные взывают
К тебе, в слепящий снег и зной!

Святая, в златоглавых храмах
Снисходишь к нам с резных икон,
Ты с миром в радости и драмах,
На все века и испокон!
               

ПРАВЛЕНИЕ  ИГОРЯ
                Правление Игоря означало
                переход от патриархального мира
                к тем векам, что грядут…
(912-945гг.н.э.)

Над Русью злоба печенегов
И греков выспренное чванство,
Но воссияет меч Олегов,
Расклинив надвое пространства.

Нет в тусклом зеркале свеченья
Того меча, но есть зерцало
Времён, и в нём, как по теченью,
Плывут ладьи,  и сталь мерцала

Направив остриё на вражьи               
Войска*. Там, в отдалённом веке,
Ржавеет кровь в крутых овражках,
На холмах, и краснеют реки!

Кто заправляет сим застольем,
Кровавым пиршеством, где яства
Лишь воронью?  И Русь застонет
Под игом. И грядут несчастья!

Не смогут академик НАСА,
Учёный в Дубне, циклотроны,
Увидеть хищный профиль князя,
Его возвышенные троны!

Как он громил древлян, а после
Между деревьями привязан,
Был расчленён, и гибель росса,
Явилась знаком пятой расы!
               
КНЯЗЬ  СТЕПЕЙ
(945-972гг.н.э)

Роду был непростого, из сонма владык,
Никого не страшился и мудрое время
Вознесло обелиск, где прозорлив и дик
Он мирам обещал не свободу, а бремя.

Не гранит, и не мрамор, а слово моё
Опояшит сей памятник строфами света,
Чтобы князя узреть и его бытиё,
Он в мечтаньях своих был похож на поэта.

Византия при виде его отошла,
Словно в Лету и снова явилась обратно.
Чтобы позже османы, носители зла,
Завершили русина и путь его ратный.

Константиновский город, ты ныне ослаб
И зовёшься Стамбулом, но годы, как лава,
Низвергаются в строках, и князь Святослав
Обретает по смерти безмерную славу.

Много было владык на великой Руси,
Кто в сравнении с ним  и мудрей и богаче.
Ярослав никого ни о чём не просил
Для грядущих потомков судьбу обозначив!
               
НЕЗАБВЕННОЕ  ИМЯ
(971-980гг.)

Подобно острию осколка,
Нашедшему живую плоть,
Русь погрузилась в Ярополка,
А вместе с нею степь и водь!

Он океаном первозданным
Вобрал в себя весь гнев и боль
Родной земли. И грозным станом
Встал на границе мощных воль!

«Родные» братья волчьей стаей
Пропали в омуте времён.
Легенда мехом горностаевым
Накрыла морок их имён.

Он правил Киевом недолго
И был убит своей семьёй.
И всё же имя Ярополка
Хранимо русскою землёй!

РУССКАЯ  СВЯТОСТЬ
(980-1014гг.)

Российский мир похож на птичник:
Повсюду мелкие князья;
Безбожник он или язычник,
Ещё не царь Руси всея!

А сколько гордости. Мир вымер,
В своих убогостях и лжи,
Где приснопамятный Владимир
Творил распутства от души.

Красавиц и наложниц сотни,
Как летописцы говорят,
Но он не принят преисподней,
Хоть весь в грехах! И, во сто крат!

Прилюбодей во время оно,
Чтя многожёнство мусульман,
Стал провославным из резона, 
Что станет винный атаман!

Прославлен был кровавой жатвой:
Помимо дев, любил войну.
Высокий, стройный и поджарый,
Напоминавший Сатану!

Но Русь крестивший, всю греховность,
Он перед Богом искупил!
В церквах парит его духовность,
Как лёгкий дым паникадил!

Он на иконах Херувимом
Глядит на женщин молодых,
И под золотоносным гримом
Сияет – первенец святых!
               
ПОХИТИТЕЛЬ  ПРЕСТОЛА
(1015-1019гг.)

Сей князь погибель отоварил               
Невинной кровью россиян,
Недолго зверствовал и правил,
Жестокость обративший в сан.

Ему не подчинились рати,
И против изверга восстав,
Сошлись в бою родные братья
С тем, кто был злобен и неправ.

Убил их князь. Оскалом волка
Запечатлевший  на века
Судьбу и имя Святополка.
Красна истории река!
               
БОЖИЙ  ПОСОХ
(1019-1054гг.)

Одиннадцатый век на нервах
России удалью играл.
Но Ярослав один, из первых,
Перунье царство покарал.

Ему завещена осанна
На все грядущие  лета.
Великий князь, он доблесть сана
Воздвиг на плоскости щита.

Увы, монархи чаще скряги,
И он берёг свою казну,
Но если надо, то варяги
Со златом князя шли ко дну,

Когда в отместку печенегам,
Князь призывал свои войска
К опустошительным набегам,
Где чаша риска глубока.

И жён своих увековечив,
Монаршьим благом  опалён,
Народ, собравшийся на вече,
Брал добродушием в полон.

Шла слава по чужим пределам
О многосвятости его.
Ни дня покоя. Кровным делом
Считал работы торжество!
 
Он был в истории вершиной
И летописи  говорят,
Как победителем, с дружиной,
Он прибыл в стольный Киев-Град.

А Русь, с её разнообразьем
И с вечной тягой к новизне,
Была в трудах воспета князем,
Представ в киоте и в броне.

При нём расширились владенья
От Балтики вплоть до Днепра,
Мистические откровенья
Всегда с преамбулой добра,

Грудь Ярослава насыщали.
Европа приняла  труды
И дочерей его встречали
Монархов западных ряды.

Да, не было кровавых оргий
В те памятные времена,
Когда торжественный Георгий,
И он же Ярослав, сполна

Испил божественный напиток,
Став православным. Русь цвела.
Но жизни кончился избыток.
Сему правителю – хвала!

Дожил до лет преклонных. После
Пошли удельные дела.
Да, Ярослав, как божий посох,
Пробил собою длани зла!
               

НАРЕЧЁННЫЙ   ДМИТРИЕМ
(1054-1077гг.)

Он был почти что совершенен,
И в книге Жизни много глав
Вобрал в себя. Красив, степенен,
Великий княже Изяслав.

При нём не предавали смерти
Тех, кто творил в лесах разбой.
Страшились демоны и черти
Его, идущего на бой!

Отмеченный Господним  знаком,
Он беднякам благоволил.
И так расцвёл духовным злаком,
Что сам елей с небес пролил

На Русь. И новоиспечённый,
Воитель Киевских хором,
Он в келье Киево-Печёрской
Был в будущем захоронён.

Кого боялся римский папа?
- Святого гнева россиян.
И пращур гордого кацапа
Над Изяславом воссиял!
               
ПОРА  МЕЖДОУСОБИЦ
(1078-1093гг.)

Сегодня, в глубь столетий глядя,
Мы понимаем лишь одно:
Заместо сына правит дядя,
Князь Всеволод великий, но

Любивший мир, он видел страсти
Военной доблести в других.
Племянники ушли от власти,
Мы помянём не только их,

Но и сынов междоусобиц.
Горел Смоленск и Туров-град.
Он не сыскал судьбы особой,
Князь миролюбец,  ретроград.

Недолго он над Русью правил
И опочил, уйдя во мрак.
Никто его ни пел, ни славил,
На троне – шутовской колпак!
               
ПРИЗВАННЫЙ  АВВОЙ
(Правление Святополка - Михаила)
(1093-1112)

Из всех князей,  великих саном,
При прочих суетных чинах,
Был самым мудрым, храбрым, званым,
Великий Авва Мономах.

Ему завидовали братья,
Но все уделы обойдя,
Собрав бесчисленные рати,
В нём Русь увидела вождя.

Но, облачённый в блеск тиары,
Был благосклонен  ко другим:
И Михаил, юнец поджарый,
Стал князем грубым и лихим!

Удел московский процветает.
Разбита половцев орда.
И вот, над Киевом светает,
И свет нисходит в города

Ростов, Переяславль, и Муром…
Так, с отдалённых разных мест,
Заветным утром сонным, хмурым,
Князья сбираются на съезд.

Решает Мономах, что главным
Пребудет ныне Михаил,
И он же Святополк. Державаным
Был глас Владимира. Без сил


Поникли розничные троны
Других владык. А князь Москвы
Примерив оттиски короны,
Не потерял своей главы.

А так же трезво глядя в дали,
Решил страны своей судьбу.
Чтоб боле люди не страдали,
Он вмиг пресек войны тропу!

Мир наступил, и летописец,
Что видел сам Ерусалим,
Занёс в тетрадь, как князь, возвысясь,
Был вечной славой  опалим!

Предвидя смерть, бесценный Нестор,
Сказал о князе: Се – Орёл!
Зане освободилось место.
Так кто же на него взошёл?
               
 ДРАГОЦЕННАЯ  ШАПКА
(1053-1125гг.)

Кому трон, кому плаха,-
Всё людские дела –
Но судьба Мономаха
В поднебес ье ввела.

Ярославу пособник,
Государевый  щит
Он держал не в подсобке,
Где лишь рухлядь лежит,

А в руке, и кольчуга
Не погнулась от стрел.
Был смирен, как пичуга,
А в сражениях смел!

Даже злата охапка
Не давила на грудь,
Мономахова шапка
Вещим символом будь

Для грядущих тевтонов,
И монгольской орды.
К ней, как к солнцу Атона,
Шли вояков ряды.

И для всех в назиданье,
До скончания дней,
Пусть сверкает, как данность,
Каждый жемчуг на ней!
               
КРЫЛЬЯ  ДОБРА
(1126-1132гг.)

Он до того мудрец, душой отважен,
Гостеприимен, как купец Ганзы.
Для братии, собравшейся у башен
Кремлёвских, слыл подобием росы,

Упавшей из космических владений,
Где ангелы наследствуют траву,
Без зелени, без запаха, без тени,
Собою освящая синеву.

Недолго правил, но пророчеств лава
До наших окаянных дней дошла.
Великий князь, под именем Мстислава,
Раскинул в небе белые крыла!

СМЕРТЬ  НА  БОЛОТЕ
(1133-1146гг.)

Он правил Киевом, как мог,
В свои младые годы.
Народу русскому помог
Расжечь огонь свободы.

Был предан извергами вер.
Казнён для устрашенья.
Самой нелепости пример
Безжалостного мщенья.

Кому отмстить за скорбный путь,
За гибель на болоте?
Князь Игорь Ольгович, пребудь
В церковной позолоте!
               
ПРЕДТЕЧА
(1146-1154гг.)

При нём возникли многие твердыни,
Но участь князя для сынов нова.
Очам Европы, вешнею святыней,
Предстала русокосая Москва!

Потомок Святослава, Аввы, Глеба,
Безумный мир, предчувствуя впотьмах,

Возвёл он город, восходящий в небо –
Москву – черницу, на семи холмах!

Ведь там, где было столько мха и кочек,
Оврагов и болот, явилась та -
Красавица, нежнейшая из дочек,
Лелейная, на многие лета!

Её сжигали в будущем татары,
И армии французской  властелин,
Поляки, шляхта, требуя тиары,
Их всех постиг веков тягучий сплин!

Черниговцев, и венгров привечая,
Для златоглавой вознося дары,
Ум Изяслава, в ней души не чаял,
Она за ним, как за шатром горы!

Будь славен Изяслав, жива покуда
Земля твоих отцов и матерей!
Москва! О, беломраморное чудо,
Ты сердце мира лаской отогрей!
               
РОСТИСЛАВ-МИХАИЛ  МСТИСЛАВИЧ
(Псевдоправитель)
(1154-1155гг.)

Зачем он принял князя чин?
Ведь смелость не была чертою
Его характера, почив
Меж  всенощной и пустотою

Его ума. Один лишь год
Он правил, а затем дружина
Его лишила всяких льгот,
И вышеназванного чина!
               
ПРИТЧА  О  ДОЛГОРУКОМ
?-1157г.

Уделы  шли не к сыновьям,
А к половцам, смешав надежды,
На то, что те отстроят храм
В Москве, но смерть прикрыла вежды

Сему слагателю невзгод.
И, как о нём глаголет притча,
Он в злобе правил целый год,
Оставив знаки неприличья

Своим потомкам. Из столиц
Москва первейшей оказалась.
В ней площадь есть. На ней стоит
Из камня памятник. Как сталось,

Что Долгорукий на века
Затмил собой святые лица?
Его холодная рука
Легла на ясный  лик столицы.
               
БРАТЬЯ  ВО ВЛАСТИ
НЕ  ИМУТ  ДРУГ  ДРУГА
(1159-1167)

Перед глазами мученики трона:
Два князя, Ростислав и брат Андрей.
Кому из них достанется корона?
Кто храбр в бою, а кто в миру мудрей?

Но я, через века, тех дней касаясь,
Замечу, что во всём они равны.
А власть, она права без доказательств,
И за собой не чувствует вины.

Поэтому, почили оба брата,
И Киев «обезглавлен», и Москва.
Россия же, не чувствуя утраты,
Одна, всегда, навечна и права!
               
СРАЖЕНИЕ  НА  БЕРЕГУ  КАЛКИ
(1223г.)

Войска монголов требуют почина,
Их рать огромна, жажда велика
Достать добычу, чтобы Тимучина
Душа была спокойна. Сквозь века

Летит стрела, направленная в сердце
Европы. Топчут всадники траву.
Красно на сердце, а на небе серо
И голавы мятежников во рву.

Хорезм разграблен, Шемаха пылает,
И крови нескончаема река,
А на луну в ночи волчица лает,
Обозревая Калки берега.

Войска готовы к битве, но владея
Могуществом, монгольская орда,

Под доблестным началом Субедея,
Что приступом стирала города,

Нашла в лице потомков Мономаха,
Несокрушимых, яростных бойцов.
Предвидя гибель, в бой идут без страха,
Сыны, почивших в бозе храбрецов.

А рядом с ними половцы отважно
Врубаются в монгольские ряды.
Кипит страда, мокрится кровью пашня,
Смерть собирает тучные плоды.

Солдат своих немало схоронила
Россия, беспощадна и права.
Но какова же доблесть Даниила,
И Ярослава ярость какова!

Окружены несметными врагами,
Где каждый воин хуже палача,
Бойцы России голыми руками
Душили тварей. А рубя с плеча,

Секирами размазживали тыквы
Голов, шеломы падали во прах.
И для России нет святей реликвий,
Чем кровь сынов, не знавших слово: страх!

Увидя, что сломить славян не смогут,
Монголы предложили битве пасть.
Князья согласны. Это значит, року
Теперь свою испытывать напасть

Быть праведным. Такого не бывает.
И преданы бесжалостным врагам,
Сыны России стойко погибают.
Хрустит помост. Разрушен светлый храм.

А после, триста лет  кнутом играя,
Татарский  воин правил сабантуй…
Русь пробудилась, плача и карая,
Своих врагов за свежесть алых струй!
               
ПАСЫНОК  ОРДЫ
(1247-1263)

Он был Ордою принят, словно брат,
И, находясь в среде косых  витий,
Предчувствовал, что сроки говорят,
Стать сыном. А отцом ему – Батый!

Его ж родной  отец, великий князь,
Сам Святослав, отравленный  врагом,
Который раскроил иконостас
Руси окровавлённым сапогом,

Был верен до конца своей стране.
А что же Александр? Как быть ему,
Разбившему тевтонов, что на дне,
На Ладожском, вкушают хлад и тьму.

Монгольский хан, не ведавший о том,
Что Александр примет сына чин,
Раскручивал судьбу Руси винтом,
Но никого не мучил без причин.

Все  города платили дань Орде,
Но Новгород и Псков служили ей.
И седина у князя в бороде,
Просвечивала хмуростью своей.

Да, честь сполна монголам воздана,
Ведь Александр воин и стратег,
Служил в Орде. История дана
Для тех, кто дней не чувствует разбег.

Зачем же  Невский не сжигает нить,
Ведущую  в проклятый вражий стан?
А чтоб родную землю сохранить,
Не лечь костьми у западных застав.

Ливонцы в белых мантиях своих,
Нарушить не сумели нрав земли,
Что государей приняла лихих,
Держа свои владения вдали

От взглядов узколицой татарвы.
Как Александру Невскому везло,
Когда он, слыша проповедь молвы,
Своим мечом вскрывал добро и зло.

Нет истины ни в том и ни в другом.
Она посередине,  искони.
Но можно быть обласканным врагом,
И в постной суете окончить дни.

Знать, Невский был поистине пророк,
И приближённый к божьему крыльцу.
Прибудет время и настанет срок
России быть свободной. Ей к лицу!

Пусть  не забудет царь и крепостной,
Как провиденье мудрого вело.
Он потому воитель и святой,
Что в тишь и шторм не опускал весло!

А вёл свою ладью, чьё имя Русь,
К далёким каменистым берегам.
Он был высок, надменен, храбр и рус,
На счастье  русам и назло врагам!
               
СОБИРАТЕЛЬ  РУСИ
(1328 -1340)

Сей князь, в ком росский правил дух,
Восстановил былую славу
России северной. Затух
Пожар, объемлющий державу.

Достопочтенные князья
Ему служили. Слыл весёлым
Правитель Иоанн, но вся
Россия кланялась монголам.

Вот хан Узбек призвал его
В свои роскошные палаты
Принизить руса  божество,
Представив идолов и злато.

Всё понимая, Иоанн
Поник  пред ханом, как ракита.
Но богом православья зван,
Разбил язычества корыто

Своим духовным каблуком.
Хан униженья не заметил,
Поил кобыльем молоком
Того, чей лик упрям и светел.

И запретил взымать ясак
С Москвы и далее, на север,
Где ведьмы прятались в лесах
И рос, росой пропахший, клевер.

Заря тягучая, как крем,
Пол-неба над Москвой залила.
Построен кремник, т.е. Кремль,
Мерцавший в пустоши унылой,


Как новорожденный агат.
Ура! Москва столицей стала!
Князь Калита уж тем богат,
Что на Руси спокойней стало.

В свои немалые лета
Он вёл себя, орлу подобно.
Сияет  имя Калита,
Над теми, кто с ухмылкой злобной

Собрал вокруг него врагов.
Холодной силою творенья,
Он тёк рекой без берегов
И всюду жаждал  примиренья.

Был где-то скряга, где-то мот,
Но всё, что деял, нам во  благо.
Его прославит и поймёт
Моя скрипичная бумага!

По ней смычком души вожу,
Простая женщина, бакинка.
Но мысль моя сродни ножу,
Остра, на грани поединка!
 
Я, словно вижу те года,
Когда Россия обновлялась
И с ней не справилась Орда,
Да и Европа убоялась!

Пусть холод времени лютей,
Но в сердце кровь клокочет жарко.
России сказ о  Калите,
Дороже всякого подарка!
               
СОВЕТЫ  СТАРЦА
(1363-1389гг.)

В истории Российской даты есть,
Ознаменованные чудесами.
Летит комета – се благая весть,
Но москвичи о том не знают сами.

Коврига хлеба, да бутыль с вином,
Чего ж ещё желать простолюдину?
Князь Дмитрий мрачен перед алтарём,
Согнув колени и расправив спину.

Он грамоты сегодня прочитал,
Что  отослали резвые татары
В Москву. И безо всяких причиндал
Востребовали для престольной кары.

Хан Тохтамыш свой выполняет план,
Желая захватить Замоскворечье.
На Тереке великий Тамерлан
Готовит оскорбительные речи,

Чтоб Дмитрия, как лошадь, усмирить.
А на Дону с народа дань взимая,
Во всю свою неистовую прыть
Разбойничают всадники Мамая.

Чтоб Родину от вражьих войск сберечь,
Князь принимает твёрдое решенье;
Направить свой остроконечный меч
На юг. Засим алтарь! Молитвы! Бденье!

А рядом Сергий, опытный монах,
Что даст великолепные советы;
При небольших, казалось бы, чинах,
В свои, довольно старческие лета.

«Иди на Дон! – И вот ещё совет: -
Храни икону, данную отрядам,
С тобою будет инок Пересвет,
Вся Русь, о, князь, с тобою будет рядом!

А если сложишь голову в бою,
Прими кривую саблю от ордынца
С достоинством. Тебя я отпою!
Но с места схватки вбок не отодвинься!»

Ну что ж, татарин, славы не взимай,
С московского копья шеломов, палиц.
Побит Мамай, да, только ли Мамай?…
Прав оказался Радонежский старец.

Отважно пожил, памятью храним
Народною, московский князь державный!
И в книгу Славы Дмитрием Донским
Он вписан. Се глаголит лист заглавный!
               
КУЛИКОВСКАЯ  БИТВА

Колышутся листвы сырые серьги.
Цветёт душица на Поклон-горе.
Выходит к войску седовласый Сергий
И возвещает: «Нынче быть поре!»


Он князя посвящает в полководцы.
«Иди и победишь, тем славен будь!
Не может Русь на части расколоться,
А  ежели умрёшь, не обессудь!»

Две рати, как две тучи грозовые –
И я меж ними плачу и пою -
Да ангелов молю за всю Россию
За родненьких, что примут смерть в бою!

Да и Мамай – соперник не из слабых.
На скакуне гарцует Челубей.
«Погибну я, знать твой черёд, Ослябя!»
Рёк Пересвет, храбрейший из людей!

Так повелось: перед началом  схватки
Богатыри друг другу смотрят в кость.
Пал Пересвет, чьи хрустнули лопатки,
Но и сражён чужого рода гость.

Сердца потомков услаждай и радуй,
Победа, что недёшево далась!
Пришла пора всех будущих парадов.
От той поры Россия родилась!
               
«КТО  К  НАМ  С  МЕЧОМ  ПРИШЁЛ…» -
                Александр Невский.
(1-ая половина 13-го века  - начало 16-го)

Облака, как белые попоны
На конях, что духами оседланы.
Как она прошла через препоны,
Русь с её равнинами, просёлками?

Вот оно,  сражение у Калки.
Рдеет солнца уголь над помостами.
Кровь державы запеклась  на кальке
Эзотерик, под седыми звёздами.

Спят князья под травами сырыми.
Витязи, не ведавшие участи
Хитрого предательства. Вам имя
Гордость и отвага! Вы отмучились.

А монголы, те не знают жалости,
И пылают срубы деревянные.
Но могло хватить бы самой малости,
Чтобы сгибли каты окаянные.

Нет союза, каждый князь, как ворон
Над своею каркает добычею.

Этим и воспользовался ворог,
Да ещё Чингизово двуличие.

Города до самого предела
Не сдавались, болью истекая.
Удальцов шеренга поредела.
Знать, у россов вся судьба такая,

Умирать, и снова возрождаться,
Быть в полоне и мечтать о чуде.
Не могу от плача удержаться,
Видя, как на казнь уходят люди,

Близкие по духу и по крови.
Я  живу совсем в ином столетье.
Мне,  увы, не встать с князьями вровень,
Выдержать удары, крючья, плети.

Но впадаю в память, словно в кому,
Вижу Ярославну и Олега,
Мечь двуострый подношу Донскому.
Быть тому от века и до века!

Таковы, мы, женщины России,
Если любим, то - до бесконечья
И жалеем тех, кто обессилел
От тоски, от горя и увечья!

Жизнь – она угрюма и помпезна,
Всё в ней отторгаемо и слитно.
А моя Россия – это бездна,
Где свобода воли ненасытна!
               
КНЯЗЬ  И  ЦАРЬ - ИОАНН 4-ый
(ГРОЗНЫЙ)
(1533-1584гг)

Век переломный, стержневой.
Отобразив, что было ране,
Я окунаюсь с головой
В историю Российской брани.

Бой за грядущую страну,
Её наречье корневое,
Как пласт земли переверну
И стану первенцем в конвое.

Из бухты хлопотных времён,
На океанские просторы,

В златом киоте из имён
Плывёт империя историй…

Последний  Рюрик. Столь жесток,
Что и Аскольд пред ним гуманен.
Князь Иоанн пронзил шестом
Амбиций всех, кто славой ранен.

Видать, в раскидистых мечтах
Хотелось князю стать оплотом
Не только россам, малых птах
Он осенил души полётом.

При нём держава расползлась
По долгожданным параллелям.
Задумка князя удалась.
На карте златовласым Лелем

Держава приняла Сибирь,
Урал и княжества  Поволжья.
Европа, выжатый  имбирь,
Прикрылась скупостью и ложью.

Князь Курбский, правая рука,
Ушёл в Литву. Мир стал враждебен.
Власть,  обмелевшая река,
Где каждый взмах волны целебен

Для измождённого пловца.
Но таково прозренье рока,
Что он до самого конца,
Подобьем огненного рога,

Распарывает и палит
Всё, ненавистное для духа.
Князь Иоанн, как монолит,
И исчезает заваруха,

Европой  данная клеймить
Его всегдашние посулы.
Разбит пройдоха и наймит,
«Друг» Курбский. Царь с величьем Суллы

Ведёт Россию к берегам,
Которые ей недоступны.
Но все дары – к её ногам,
 Что так легки и неотступны.

Казань и Астрахань легли,
Как новобрачные на ложе
Испепеляющей земли,
Чей стан становится моложе,

Лицо прекрасней и свежей.
Из молока и крови ванна,
Где искупалась сутью всей
Судьба изгоя Иоанна!

Его и дьявол не купил
И Бог не принял. Как, однако,
На пиршестве войны испил
Царь огнедышащую брагу?

Ведь сына, что его предал,
Убил, метнув зловещий посох,
Царь, что пощады не видал,
Ни в западных краях, ни в россах!

Зато Москву боготворил,
Не в меру был богобоязнен.
Корабль по океану плыл,
Взирая мятежи и казни.

И до сих пор нам слышен стон
Матросов, «корабельных доков».
Врагами Грозным назван он,
Россию выведший из доков,

И учинивший абордаж
Тем кораблям, что шли навстречу.
Великосветский эпатаж
Перенасыщенный картечью.

Так, первый царь Руси благой
Отметился пред  «судным годом».
Россия выгнулась дугой,
Как радугой по небосводу!
               
Сулла – римкий правитель, жестокий,
но справедливый.

ВЕЛИКАЯ  СМУТА  РОССИЙСКАЯ
(ПРАВЛЕНИЕ  БОРИСА  ГОДУНОВА)
(1598-1604гг.)

Для будущих веков основа
Годин исчезнувших хребет.
Я вижу сон про Годунова,
Которому прощенья нет.

Его за ум терпел «хозяин»,
Сам Иоанн, чьи дни прошли.
В душе царя селился Каин,
А мысли близь и даль прожгли.

Хребет стройнее кипариса,
Артерии – стрелков ряды.
Эпоха мудрого Бориса,
До нас дойдут её следы.

Бояр держа не в отдаленьи,
Все заговоры обойдя,
Достоин был своих велений,
И в смерти звания вождя.

Россию смута охватила,
Кругом восстанья, недород.
И польское паникадило
Елей на православье льёт.

Католики в Москву стремятся
Порыться в царских сундуках.
Европы длинная стремянка
В крутых Отрепьевских руках.

Не видя прока от закона,
Народ лишь много твёрже стал.
С Нижегородскою иконой
На гордых недругов восстал.

Когда же лихолетье минет,
Забьёт часов Кремлёвский ход?
Собрав войска, Пожарский, Минин,
Пленения раскроют код.

И словно хакеры, размножат
Свои послания врагам.
Но каждый день, что Русью прожит,
Бросает вызовы векам.

Хребет, он вам не кочерыжка,
Его не сломит лютый гость.
И в пепел превратился Гришка,
И в гроб Европы всажен гвоздь.

России кланяться кому-то?
Вотще подобному не быть!
Исчезла непогодь и смута,
Ан, браги некому испить!

Потомки витязей суровых
Легли костьми за честь страны.
Плач матерей в сожжённых кровах,
Где балки срубные черны,

Залил слезами чашу гнева.
И неба прояснилась суть!
Гласящая, что слуги неба
Всех призовут на Высший Суд!

И каждый грех, несущий бремя
Страстей, осудится Судьбой.
Из смуты возродится время.
Поэт, ему осанну пой!

И вновь возникнет тень Бориса,
Опричников жестокий нрав,
Сусанина святая риза,
Полынный запах квёлых трав.

Москва, спасённая от блуда,
Великопанских пошлых орд,
И лемех временного плуга
Стал от работы тяжкой твёрд.

Русь расчитается со всеми
По смутным долговым счетам…
И снова прорастает семя
К Небесным праведным вратам!

Недород – неурожай.

ЦАРСТВО  РОМАНОВЫХ
(1613-1917)
– в 1913-ом году справлялось 300 лет
романовской монархии.
 
В правленье Шуйского пропала
Руси торжественная мощь.
Но пред врагом она не пала,
Зане родился новый вождь.

Князь Михаил надел корону
И в позументы облачён,
Романовых возводит к трону,-
Царём России наречён.

Несётся времени карета,
Колёса падают с осей…

С благословенья Филарета
Страною правит Алексей.

Держава в прокажённой хмари,
Везде главенствует разбой,
В Кремле  холопствуют бояре,
Но Родине не быть рабой!

На смену нечисти заморской,
С лица рукой стирая пот,
Европу, почитая моськой,
Шагнул на Запад юный Пётр.

Окончена икон потрава,
Раскольников нарушен быт.
Пылает белая Полтава,
Сам Карл двенадцатый разбит.

Карл, покоривший пол-Европы,
Гроза народов – бич земли,
В России обретёт акрополь.
Дни ката шведского прошли.

Людскими властвуя умами,
Пётр Алексеевич сумел,
Как бесконечное цунами
Обрушиться, горяч и смел,

На допотопное обличье
Великосветских россиян.
России слава и величье
На подвиги был Богом зван!

Когда стрельцы забунтовали,
Желая скинуть царский трон,
Царь Пётр на лобном «карнавале»
Стоял с кровавым топором.

Он был, увы, совсем не ангел
И таковым себя не мнил.
Свою возлюбленную Анхен
На Красной площади казнил.

И через кровь, страданья, муки,
Осою вырвавшись из сот,
Все европейские науки
Впитал и россов до высот

Глобального самосознанья
Достойно перепроводил.
Построены мосты и зданья.
Пётр Первый в храм Судьбы входил,

Невероятным ореолом
Небесной власти освещён!             
Уже потом, по замкам, холлам,
Навек прославлен - будет Он!

Опять меняется картина
В судьбе России непростой:
Принцесса, немка – Катерина,
Садится с блеском на престол.

Сын  императора повенчан
С германвкой кровью, и теперь,
Одна, из самых важных женщин,
В Европу закрывает дверь.

Пётр 111, муж девицы юной,
Был как-то странно умервщлён.
И эпилоги, и кануны
Империи пошли на слом.

Кому от просвещенья плохо?
Екатерина здесь творец!
А во дворце бушует похоть,
Безумства приоткрыв ларец.

Но дух её недолго правил.
Опять Россию бьёт запой.
На прусаков взирает Павел,
Чтя вышеназванный сапог!

Недолго прогерманский норов
Над родиной творил беду,
Ведь был Румянцев, был Суворов.
В крови Россия, как в аду.

Эдема нет, а также сада,
Где с Евой праздновал Адам.
Пришла гордыня  Александра
По Павла выбитым следам.

Следы исчезли… Время оно.
Держава тянется к звездам,
Но гвардия Наполеона
Пошла по русским городам.

Москва пылает, дым тяжёлый,
Всё небо родины застлал.
Наполеон, зачем пришёл ты
От дальних западных застав?

Царь и народ прогнали сброд сей
И пол-Европы взяли в плен.
Они, ярмо позора сбросив,
Державу подняли с колен.

Вдруг, неожиданно исчезнул
Царь Александр. Ушёл во тьму.
Он прожил жизнь с умом и честью.
Поэма – памятник ему!

Россия сонная и злая
Готовится к последним дням:
На казнь выводят Николая
Второго, на потребу нам.

То заправляют демократы,
А попросту – большевики.
Так кто здесь недруги и каты,
Так кто багрит свои штыки?

Прошло Романовское время,
Знамёна царские в пыли.
Над Русью плач. Казачье стремя
И офицерский выкрик: «Пли!»
               
Позументы – драгоценная одежда.
Филарет – патриарх.
Потрава – отравление.

ВОЗНЕСШИЙ  РУСЬ

                22
             «О вы, которых ожидает
             Отечество от недр своих
             И видеть таковых желает,
             Каких  зовёт от стран  чужих, …

                Михаил Ломоносов.

Все говорят: великий узурпатор,
Давивший Русь, да так, что кровь текла.
А я  вот полагаю: император –
Пронзивший время, как шелом стрела!

Европа шла со знаниями вровень,
А для России - пасмурные  дни.
Считали шведы, понасупив брови –
«В стране Борея варвары одни.

Им о законах праведных не ведать.
Но мы заставим огненный народ,
Похожий на упрямого медведя,
В забвение шагнуть, минуя брод.

Он в нём потонет, и вздохнёт Европа,
Сурового Славянства не страшась…»
А Пётр стоит, на нём простая роба,
Столярничает – ране и сейчас.

Довольно шведу на Россию каркать,
Флотилия готовится к боям.
И воины померкнувшего Карла
Разбросаны, как зёрна по полям.

Высокий царь, приличествуя сану,
Построил город -  краше не найти!
Вот только отношенье к Православью
Русь ввергло на окольные пути.

Особое то было отношенье:
Низринут патриарх. Закрыт Синод.
Он Русь готовил к жертвоприношенью,
Страну наладив, как большой завод.

Хитёр умом, в  желаниях – обширен,
Империю создавший для себя,
Он прожил жизнь героя и транжиры,
Судья ему – небесная Судьба.

И он же Русь,  потрёпанную в войнах,
Возвёл на Европейский пьедестал,
Где между стран умнейших и достойных
России лик иконой заблистал!

Какая жизнь великого послала
Торить дороги и творить беду,
Нам невдомёк. А Пётр - России Слава,
Всё вынесший в пыли, в крови, в  поту!
               
Палевая опочевальня
                «Тишина, подобна невидимой сцене,
                возвращает нам эхо наших потаённых дум».

Цвет свежих занавесей  палев.
Сияют свечи на столах.
Стоит в зеркальном зале Павел
Между столов, как между плах.

Ему бы пристальней вглядеться
В глаза назойливых зеркал,
Но рядом гордые гвардейцы
И черни царственной оскал.

А вечер вычурно-чертовский
Опочивальню полонил,
И Петербургские чертоги
Красней вина, бледней ланит.

Судьба означена, как мерка,
Страшней всезнающих Кассандр.
Пробила череп табакерка,
Спешит к престолу Александр.

Любитель Пруссии, где правил
Тевтонов самобытный дух,
Лежит убитый сыном Павел,
Чей ум, безмолвствуя, потух.

КАЛИФ  НА  ЧАС
         «Матушка, дитятко вырастет…»
                Григорий Распутин.

Без драгоценных обновок
И с нарушеньем постов,
Миру представился  Новых,
Злой,  из  породы  хлыстов.

Водка и хлеба коврижка –
Всё состоянье в лаптях.
«Что же, поцарствуем, Гришка,
Вольный заносчивый птах?!»

Он, из глубинок  Тобола,
Где беспросветная хмарь,
Будет обласкан тобою
Милостивый  Государь.

Шашни  раскидывал, шершень,
Сетью в холодном дворце.
И необузданных женщин
Всё ж  изнеможил  в конце.

Как закачалась Держава,
Только он силу обрёл!
Рыжей медяшкою  ржавой
Звякнул о мрамор Орёл.

Две головы раскололись –
Русь и в крови, и в слезах.
Жизнь превращается в полюс,
Стынет в студёных лесах.

И революций зарница
Смутное небо прожгла.

Падает навзничь царица
Тонкая, словно игла.

Это я вижу  воочью
На чёрно-белом кино:
Хмурой декабрьской ночью
Люди несут полотно.

Поп с обгоревшею свечкой
В храме молебен ведёт.
В прорубь, в гнетущую речку
Падает похоти плод.

К битвам готова Россия –
Не на гармонях играть –
И революций Рассыльный
Станет царей усмирять.
               
НАКИПЬ  ВЕКОВ

В руках анархиста мензурка.
Аптекарь лукавит, как чёрт.
Под хриплые звуки мазурки
Столетье в безумства течёт.

Пируй, гайдамацкая банда –
В  Ничто прорубая окно!
Срывает подвязки и банты,
Уткнувшись в певицу,  Махно.

Расстрига в  замызганной рясе –
Запойной судьбы «кавалер» –
Крестом очищает от грязи
На мокром столе револьвер.

Графиня затихла в конюшне –
Казацкие  вольники  ржут…
Юродивый  тоже  бандюжит.
Морока. Безвременье. Жуть.

Крестьянскую прыть – в казематы!
И  весь  завершая позор,
Строчит с пулемета  помятый,
По красной тачанке дозор.

Двадцатый алел, нарождался,
А Ленин считал – итого:
Холопка, графиня, гражданка –
Бурлацкая накипь веков!
               
КРОВАВЫЕ  РОМАНТИКИ
(1917-1953гг.)

Гражданская война буксует,
Ложатся трупы, к ряду ряд.
Большевики в Кремле тасуют
Колоду человечьих карт.

Стоит у Карты, хмур и бледен
Ульянов. Зорок глаз вождя.
Ушли Корнилов и Каледин
Казачьи души не щадя.

Ушли на берег безымянный,
Их свёз туда седой Харон.
Вас мало, избранных и званых,
Один – пруссак, другой - барон.

Всех уничтожила «святая»,
Та большевиская орда,
И Ленин в сумраке растаял.
И началася чехарда.

Убиты Троцкий и Урицкий,
Иных семитов пантеон.
В Париже пьёт коньяк Голицин
Под старый  хриплый патефон.

Рать коммунистов поредела,
Бунты вскипают на Дону.
Но романтизму нет предела,
Тем паче, в собственном дому.

Навоевались и устали.
Над Русью дух нашатыря.
За  главного хирурга – Сталин.
Народ живёт, боготворя

Грузина или осетина.
Никто не знает, по сей день
Кем Сталин был, но им едина
Страна колхозных деревень.

Нацизма образ тихо вытлел,
Германец снова в ниглеже.
Погиб бесовской смертью Гитлер,
Всех негодяев протеже!

Европу выбивший тараном
В Антлантики  кипящий вал,
Был Сталин «богом» и тираном,
Душою грузен, ростом мал.

От Приуралья до Епархий,
Любого края на Руси,
Восстановителем монархий
Был Он, и сколько не грози,

Ушедшим в Лету  постояльцам,
Им не удастся объяснить,
Что коммунизм ушёл скитальцем,
С Россией разорвавшим нить

Судьбы.  Отечество взирает
На путь и радуется тем
Векам, что души озарют
Сияньем солнечных систем.

Мы будем верить постоянно
Во всемогущество творца.
Россия миру богоданна
Се – до победного конца!

Генерал Книппель – пруссак (монархист).
Барон Врангель – либеральный демократ.

МОЙ  ЭРМИТАЖ

Глаза у матушки Расеи
Полны туманной синевы.
Она находится в музее
Цветов, и хвои, и листвы.

Звоночками несутся трели
Подвесок, прянувших с дерев.
Аляпистые акварели,
Где краска каждая – распев!

Открытым ящиком Пандоры
Лепные двери, блеск зеркал,
Озвученные коридоры,
Где в каждой нише мадригал.

Сон Музы, красота балета.
Всегда просторна и свежа,
Сюда заходит без билета
Моя спокойная душа!

ПОСЛЕДНИЙ  ЗАЛ  ГАЛЕРЕИ
(ЭПИЛОГ)

Я грядущим векам рассказала,
Как рождалась родная страна,
И картины последнего зала
Предо мной. Я их видеть должна.

Ведь  дела наши вовсе не плохи,
Впереди благовест золотой,
В нём хранятся года и эпохи,
Образ Родины, звонкий, литой,

Словно яблоко Райского сада,
Что незримо на ветке растёт.
В нём великой надежды услада,
Запах мёда, весомость высот!

Образ девушки русоголовой,
Что шагает одна сквозь года.
Русь всегда представляется новой
И всегда перед Богом тверда!

Это твёрдость славянского духа,
От Ильи до последних царей.
Русь – мирской красоты повитуха,
Яхта,  снявшаяся с якорей!

Роковые портреты, пейзажи,
Взгляд Морозовой, облик Петра,
Не сметут никакие пассажи,
Всех Америк, Европ  рупора!

Испарятся бесовские замки,
Ливень блага прольётся на Русь!
Так блестят золочёные рамки,
Что их пальцами тронуть боюсь.

И пройдя Эрмитаж от порога
С летописцами ранних времён,
Обращаюсь в конце эпилога
К поколениям прочих племён:

Человек – летописец,  рассыльный,
Организм самого божества,
В ком горячее сердце - Россия,
И последней кровинкой – Москва!
……………………………………….
P.S.
Поэмы о Древней Руси с 9 века – по 20-ый,
включая  Революцию 1917 г.,
были  созданы - с 24.09.2008г. по 15.12.2008г.               

                ПРИМЕЧАНИЕ

    В настоящую книгу «Пленительное безмолвие» входят избранные стихи, ранее изданные Валентиной Эфендиевой, чтобы дополнить мотивы «Золотого Востока», касающиеся Азербайджана, посвящённые любимой Родине. Рождённая в  Азербайджанской Советской  Республике, которая входила в состав СССР до 1991 года, она навсегда осталась верной своей любви к России и Азербайджану, и никто её сердце не разорвёт пополам!
    Автор девяти книг, член Союза писателей Азербайджана, руководитель литобъединения  «Родник» при общественно-политической газете «Вышка».
    Выделенные стихи  указывают, в каких книгах и на каких страницах они печатались:
«Неугасимый свет»:  «Сага об эйлаге» – стр.141, «Страна поэтов и богов» – стр. 150, «Новый Армагеддон» 1,2,3,4,7 – части –стр.170.
«Обитель духов»: «Морской  конь» – стр.20,  «Пери» – стр. 42, «Книга судеб» – стр. 140, «Был знак» – стр. 149, «Святые Буквы» – стр. 150,
«Ступени к храму»: «Летописная Русь» – стр.56, «Калиф на час» – стр.58, «Накипь веков» – стр.61.
«Истина творца»:  «Палевая опочевальня» – стр. 80, «Золото Востока» – стр. 81, «Душистая поэзия» – стр. 81, «Чистильщик душ» – стр.82, «Кровавое застолье» – стр.84, «Сын народа» – стр.84, «Врата легенд» –стр.85, «Неведомый  путь» – стр.86, «Баллада о Фатали хане» – стр.86, «Плач матери» – стр.87, «Восставший из праха» – стр.88.
«Лазоревая тишь»: «Вознесший Русь» – стр. 44, «Душа  России» – стр.48, «Куликовская битва» – стр. 51, «Возвышение Атропата» – стр.63.