Танец

Мое воображение...
Где-то живу я. Я просто люблю ходить к небу и скользить по облакам.
Мир моих звезд не нуждается в объяснении. То, что называется «математикой» слишком мало для того, чтобы дать им счет. То, что зазывается «физикой» не достаточно для того, чтобы понять, откуда они и почему их невозможно опреде'лить. Но это не мешает им быть. Они такие не вопреки...
Гармония.
Бесконечная гармония света, идущего от света для темноты. Так музыка с ее гармонией рождается для тишины.
Все это время во мне звучит музыка, и ей не суждено быть услышанной еще кем-то, но это не значит, что ее нет.
Я танцую вальс в латиноамериканском платье. Это моя гармония.

Может ли танец выразить все? Когда у него есть голос, когда он знает свой ритм, когда в нем живет сердце. Зачем ему быть еще чем-то?
Вот он – вечный, не коронованный и неуничтожимый, на высоких тонких каблуках в черном бархате неувядающих роз, которые привыкли, чтобы по ним ходили босяком.
Запах его крови не для того, чтобы сходить с ума. Скорее его бедра лишают рассудка. Просто становится не важно, что когда-то на Земле было нечто, называемое людьми разумом.

Нет, слава Богу, такой профессии, которая бы старалась высчитать количество шагов и поворотов, изгибов тела и изменения направлений, количество тепла или страсти, вопросов, заданных в момент самой яркой его вспышки, и ответов или озарений вдруг не оговоренных паузами танца.
Но кто возьмет на себя ответственность сказать точное их число? И, самое главное, кто сможет дать достойный вариант исходной для решения этой задачи – зачем нужно знать их точное число?
Слышал ли кто-нибудь такой вопрос – «Верите ли вы в танец?», или «Знаете ли вы танец?», или «Что такое танец?»
Танец – это когда танцуют… или Танец – это когда играет музыка и под нее двигаются…
- Какая музыка, кто двигается?
- Не важно.
- Не важно кому?
- Никому или всем.
Все музыка и все танцует. Просто у каждого свой танец и своя музыка…
Музыка огромной горы со сверкающей белоснежной вершиной – Лавина.
Музыка гулкого каньона – Водопад.
Музыка коварной пустыни – Буран.
У слова музыка – Голос.
И вот теперь совсем просто ответить на вопрос кто танцует под эти музыки, но невозможно ответить – зачем?
Зачем танцует вода свой сокрушительный танец водопада, зачем танцует снег, облаченный в платье с белоснежным шлейфом, зачем пески кружатся, не сбиваясь с ритма огненного ветра, зачем слова срываются с наших губ, пытаясь быть танцорами в мелодиях голоса?
Я не знаю ответов на эти «детские» вопросы. «Парадоксально» и то, что, скорее всего, наука тоже безмолвствует на этот счет. А если какие-то и пытались дать на них «научные ответы», эти ответы, к счастью, не выдерживают «критики».