Медовый месяц

(любовно-лингвистический «трактат»)

«Медовый месяц»... Это выраженье             
В России знают все почти с рожденья,
Но понимают верно ли притом?
Загвоздка вышла с русским языком!
Оно не наше по происхожденью,
Оно обязано рожденьем пенью
Влюблённых менестрелей под окном;
В Провансе ли его медовый дом?
И вроде бы его без затрудненья
Язык наш русский принял в обращенье,
Но как воспринимаем-то умом
Мы слово «месяц» в выраженье том?
Уверен, что, не ведая сомненья,
Мне скажут: «Это – месяц наслажденья
Молодожёнов в счастье их земном,
Те тридцать дней, что месяцем зовём!»
Ещё вчера я это заблуженье
Сам разделял, забыв, что два значенья
Лишь в русском языке моём родном
У слова «месяц» есть, – лишь в нём одном!
И первое значенье с дней Творенья
У слова «месяц» – Чудный Круг Свеченья,
Друг Солнца, тень его в часу ночном, –
Не «месяц», взятый в круг календарём.
Его ещё «луной» для различенья
Мы называем, и в стихотворенья
Мы имя это женское пером
Охотней вводим, – звук свеченья в нём!
Откуда ж мне явилось озаренье:
Медовый месяц – не нагроможденье
Тридцатки дней, охваченных огнём,
В которых Ночь лежит в объятьях с Днём?
Вчера я по-испански изреченье
«Luna de miel» услышал в изумленье –
«Луна медовая»,  – переведём:
«Медовый месяц» – в небе мёда ком!
А «Honey moon» в английском! Потрясенье!
И то – «Луна из мёда»! Объясненья
Не мог найти я, как, увы, в былом
Мне этот «moon» не смазал губ лучом.
И тут я вспомнил в трепетном волненье,
Как мы с тобою, Божье Дуновенье,
Прильнувшее ко мне своим теплом,
Луну медовую, обняв вдвоём,
Всю ночь лизали в чудном исступленье
И, истончив до толщины виденья,
Ей дали волю в небе голубом.
И спали мы медовым лунным сном.

3 апреля 2006 г.
Москва.