14

             Приснится же такое. Курю, лёжа на диване, рассматриваю графику трещин на потолке. Сон был такой яркий и реальный, мне такие никогда не снились. Может быть, такие сны снятся сумасшедшим? Что если я уже не в своём уме и это была галлюцинация помутнённого разума? Нервы на пределе, я весь осунулся, почти ничего не ем, пить начал.
            Похмелиться! Да, вот что мне нужно. Смотрю на стол, за которым мы сидели с Пашкой – чистота, только пустая бутылка на полу стоит. Молодец сосед, хоть и алкаш. Послать бы его за пивом.
            Но сил у меня хватает только на рассматривание потолка. Мысли всё возвращаются к тому, что мне приснилось. Светлана. Как она? Наверное, я всё-таки ошибался в своих чувствах. Любить – это не мой путь. Мне хотелось почувствовать то забытое чувство, волновавшее меня в прыщавой юности,  и мне почти удалось обмануть себя. Пытаюсь вспомнить её лицо, но мне навязчиво видится чёрный неподвижный контур, размытый в темноте и пугающий неизвестностью. К чему этот сон? Страх рябью пробегает по душе, эхом воспоминания. Сны не бывают так реальны, я помню холод её пальцев, сладковатый запашок разложения, прикосновение мёртвых губ к щеке, помню интонацию голоса.
            Вздрагиваю от стука в дверь. Заходит Пашка с бутылкой водки, смотрит вопросительно.
            - Нет, Паш, мне бы пивка. Меня от одной мысли о водке мутит.
            - Не вопрос. У меня сдача вчерашняя осталась.
            - Да ладно, - выуживаю из джинсов купюру. – Возьми литров десять, чтоб на весь день хватило.
            А что ещё делать в заключении?
            - Купи ещё сигарет и к пиву чего-нибудь. Чипсов или рыбки.
            - Будет сделано. А что ваша барышня, ушла уже? – и подморгнул заговорщицки.
            - Ты о чём? Какая барышня? – Я не хочу верить тому, что сейчас услышу.
            - Ну, нет, так нет. Мне всё равно. Я пошёл.
           - Эй, постой!!! – Вскакиваю с дивана и возвращаю Пашку в комнату. Держу за плечи, сверля взглядом. – Какая барышня?!!!
           Он удивлённо смотрит на меня.
           - Так вы того…, так и не проснулись?
           - Давай сначала.
          - А что давать? Вы совсем осоловели, ну я и пристроил вас на диване, пледом прикрыл. А самому домой идти не хочется. Опять баба начнёт доставать. Думаю, пусть ляжет, потом и я пойду. Ну, телек включил, и водку по чуть-чуть пью. Хорошо, тихо, баба не орёт, концерт показывают. Тут стук в дверь. Открываю – деваха стоит. Ничего так, только бледная, тени под глазами. Я ещё подумал – что это она? С мороза наоборот румяные приходят.  Спрашиваю – что надо? Она вас спросила, я ей на диван показал. А она стоит как вкопанная. В квартиру не заходит. Я себе ещё налил, выпил, а она как приклеенная к порогу – ни туда, ни сюда. Водки предложил – не хочет. Всё смотрит на вас. Ну, проходите, говорю, что вы там топчетесь? Только тогда она и зашла. Говорит, я подожду, когда проснётся, будить не хочется. Ну, думаю, я – третий лишний, со стола убрал и откланялся. Наверное, не дождалась и ушла.
          - А как она? Как выглядела?
          - Честно? Не знаю почему, но я забоялся. Что-то в ней… как бы сказать, короче, неуловимое такое.
          - Что?
          - Не знаю что, только мурашки у меня от неё, и уснуть долго не мог, не по себе было. Ну, а так, ничего девка, симпатичная, только белая вся, как простыня. Я пошёл, да? За пивом пошёл я.
          Пашка выскользнул из комнаты, и оставил меня один на один с моим кошмаром.
          Значит, это не сон! И всё это было наяву. И планы её насчёт меня не плод моей фантазии, и я держал за руку труп, ходячий труп – кровосос. Я взглянул на комод – нож и кол мирно лежали, завернутые в газету. Всё-таки правильно я сделал, что захватил их. Но убить Свету, отрезать ей голову – это выше меня. Если даже я не люблю её, я не смогу сделать такое. Чёрт, я сейчас же уеду из этого города, если получится – то из этой страны, а потом и с континента слиняю. Ей меня не найти. Нужны деньги и документы. Всё это дома, если оно ещё в целости.
         Так, попрошу Звягинцева, пусть посетит мою покинутую обитель. Звоню майору.
         - Привет, - говорит он, - уже соскучился?
         - У меня проблемы.
         - Да что ты говоришь? А то я не знаю.
         - Ты не понимаешь. Те проблемы, о которых ты знаешь – чепуха. Я в полной жопе.
        - Что ещё случилось?
        - Ты можешь заехать ко мне домой? Мне нужны документы и деньги. И в идеале бы ещё и машину пригнать. Она возле подъезда стоит.
        - Всё?
        - Всё, может быть, фотоаппарат ещё.
        - Теперь всё?
        - Ну, вещи можно было бы некоторые.
        - Ты совсем охренел? Я тебе сказал – сидеть там, значит – сиди. Как ты меня уже достал своей самодеятельностью. – Говорил майор властно и холодно. Серьёзно говорил, после такого тона желание перечить отбивается сразу. Но у меня нет выхода.
        - Я здесь даже на минуту не останусь. Всё равно – привезёшь ты мне документы, или нет. Если я сегодня же не уеду далеко, завтра я уеду на кладбище. Так что мне наплевать на то, что ты мне сказал. Спасибо за всё, что ты для меня…
        - Ты никуда не пойдёшь. Жди меня, я сейчас.
        Майор примчался через десять минут. Я вижу в окно, что он не один в машине. Что ему нужно? Он почти бежит к подъезду. Зачем я уму? Что он хочет от меня? Я уже не сомневаюсь, что я фигура и в его игре тоже. И далеко не пешка. С пешками так не носятся. Майор врывается в комнату, облегчённо вздыхает, увидев меня. В его глазах – гнев, растерянность и немного страха. Такой коктейль эмоций, что становится не по себе. Не знаешь – бояться или успокаивать.
         - Ты что вздумал? – он смотрит в упор, не моргая.
          - Меня сегодня ночью убьют. Скорее всего.
          - Не неси чушь. Тебя убьют раньше, если ты выйдешь из дома.
         - Пусть, но так у меня есть шансы выжить, а если я останусь, то не доживу до утра.
         - Почему это?
         - По качану.  Я не могу объяснить. Мне нужно бежать, как можно быстрее и дальше.
         - Сядь, успокойся.
         - Не нужно меня успокаивать. – Пронзает мысль, что умереть от рук человека приятнее, даже уютнее, чем быть убитым нежитью. Пусть лучше пытает Борман, чем целует покойница.
         - Потерпи, несколько дней. Два-три дня.
         - Ты меня не слушал? Сейчас! Я ухожу прямо сейчас.
         Звягинцев враз изменился, став похожим на гестаповца с ледяным взглядом, хладнокровного и властного.
          - Слушай внимательно, - он идёт ко мне, оттесняя к окну.- Ты, урод, будешь делать то, что я тебе скажу. Понял? Как только ты выйдешь отсюда – тебя хватают мои бойцы и хорошенько тебя обработав, передают Борману. Всё ясно? Мне надоело уже всё до чёртиков, но ты мне нужен. Вот как. – Проводит ребром ладони по горлу. – И я не позволю, чтобы ты сломал всю мою комбинацию.
          - Какую комбинацию?
          - Идиот! Тупой идиот! Ты ничего не понимаешь? Совсем ничего?
          Я бормочу что-то бессвязное, мол, всё я понимаю.
          - Я ничего не понимаю, а ты понимаешь? Не смеши меня. Но хотя бы чувствовать ты должен был?
          - Что я должен был?
          - Ладно, это уже не важно. Ты мне нужен сейчас живой и здоровый. Поэтому сиди здесь. За домом будут присматривать. Не бойся никого. Только меня бойся и не расстраивай меня.
          - Твои люди не смогут остановить её.
          - Кого её?
          - Вампира, - опускаю глаза, в ожидании взрыва смеха. Но никто не смеётся.
          Майор смотрит на меня изучающее.