Ленинградский вокзал

Словно не словом – нагайкой казацкой,
Диктор с экрана мне душу огрел:
Некто вокзал называть Ленинградский
Вновь Николаевским нам повелел.

Ночь над Россией все дни: из расселин
Времени серые тени ползут,
Гнутся под бременем имени «Ленин»,
Словно гранит, его тщетно грызут.

Свора теней, что Россиею правит,
Жалкий заносит над именем бич,
Нет, их не имя – ученье раздавит,
То, что, как знамя, вручил нам Ильич.

Тесный союз пролетариев братский
Снова с ним выйдет навстречу заре!..
…Стал Николаевским вновь Ленинградский
Старый вокзал, словно встарь при царе.

Так наречён был он в честь Николая
Первого. Как было зад не лизнуть
Царский – вельможам, ведь царь, изнывая,
Лично железный укладывал путь!

Между Москвою и Питером тяжко
Долго трудился: всё землю копал,
И под конец, весь в растворе, бедняжка,
Выстроил сам этот славный вокзал!

Где там! Но что это автор тревожит
Душу царя, что навеки уснул?
Царь не трудился, как Пётр, но, быть может,
Мыслью зато инженерной блеснул?

Верно, предался я злому азарту
Критики! Факт я чудесный нашёл:
Раз инженеры явились и карту
Перед царём положили на стол

И попросили державной рукою
Путь утвердить, нарисованный там:
Он извивался на карте змеёю
Между болот по полям и лугам.

Долго же ехать по этакой змейке! –
Царь к удивленью ученейших лиц
Линию лихо провёл по линейке
Карандашом меж обеих столиц.

Окаменел инженер-иностранец:
Путь – как стрела!.. Лишь один завиток –
Там, где наткнулся на царственный палец
Тот карандашный простой грифелёк.

Воле царей подчиняются боги –
В воле царей и попы, и жрецы.
То-то Некрасов в «Железной дороге»
Пишет, как землю долбят мертвецы.

Гибли в болотах, в цинге доходили,
Била чахотка костлявая в грудь,
Но, как покойник в холодной могиле,
Прям был монархом прочерченный путь.

Там, у Некрасова мчатся толпою,
Поезд стараясь догнать, мертвецы,
Мчится, Россия, покрытая мглою,
Мчатся с Россией, дрожа, подлецы.

Пусть и сегодня по топям, по торфам
Мчится покойников призрачный рой,
Страшен ли нынешним псам-бенкендорфам
И аракчеевым скорбный их вой?

Сами они мертвецы, хоть живые,
Сами они за Россией бегут
И на ходу оплетают Россию
Тысячью пальцев и тысячью пут.

Чувствую в сердце отныне тревогу:
Вдруг назовут эти гниды земли
Вновь «Николаевской» эту дорогу,
Что мы Октябрьской давно нарекли.

Но против стаи буржуйско-кулацкой
Наш бронепоезд незримый идёт,
Он отстоит и вокзал Ленинградский,
Он и Россию в Октябрь повезёт.


9 июля 2009 г.
Москва Люб.