Став взрослой

Мне кажется, я потеряла дар
Искусного владения словами.
Я больше не вещаю как радар
О том, что нам и так понятно с вами.
О грусти, что вмерзает в сердце льдом
И о любви, давно воспетой в мифах.
Порою прозой выскажешь с трудом,
Что наболело. А пытаюсь – рифмой.
Тем новых не увиденные сны…
Их предстоит раскрыть другим поэтам.
Весною пишут о красе весны,
О летнем зное пишут знойным летом.
Клепают реставраторы времен
Затёртые до блеска монументы.
Описывают тот же старый сон,
Но разные марают инструменты…
Писали Пушкин, Лермонтов и Блок,
Писали Маяковский и Державин
О том, как человеческий порок
Ломает мощь и силу всей державы.
О женщине, о Родине, о нас,
Её далёких, будущих потомках.
И приходила публика в экстаз.
И гений черновик свой нервно комкал.
Природа, птицы, веточка ольхи…
«Добро и зло», потом «отцы и дети».
Но вот однажды принесет стихи
Девчушка-третьеклассница. В берете,
Пальтишке. Две косы. В руках - тетрадь.
Немного детский, угловатый почерк.
Ей будет, что поэтам рассказать
В коротких строфах, между четких строчек.
Неведом ей Есенин, Пушкин, Блок,
Твардовский, Мандельштам и Евтушенко.
Пусть чуть хромает рифма или слог,
Но сколько красок чистых, совершенных
В её простых и солнечных стихах,
В наивной прямоте её суждений!
И вот, с тетрадью клетчатой в руках
Стоит, возможно, маленький, но гений.
* * *
Пройдут десятки лет. Блокады слов
Ей планку будут ставить выше, выше...
Но гениальных, вот таких стихов
Она, увы, став взрослой, не напишет…