Вечная война

    Я еще не знал, что Ник Диккенс мертв, когда поднимался по ступеням развалин. Тяжелый LR-342 при каждом моем шаге грузно бился о раненое колено, а рука сама собой искала спусковой крючок, когда за пределами руин раздавались чьи-то слабые голоса или звуки нескончаемой пальбы.  «Абсурд, - думал я, - Ник, наверное, ждет меня у входа на корабль. Почему же не свяжется, если так оно и есть?» Снова послышался почти компьютерный звук  лазерной пушки. Я пригнулся, а потом опять замер, крепко прижав оружие к плечу. Маленький электронный датчик показывал критическую отметку. Ну да… Навигация не сработала. Я с отчаянием закрыл свой карманный компьютер. Без четверти пять…
- Эллин, ты слышал?
От внезапного вопроса я вздрогнул.
- Ник Диккенс мертв.
Ник Диккенс мертв?! Ник Диккенс мертв??!!? Эта фраза пронеслась в моей голове, казалось, тысячу раз, окатив меня с головы до ног ледяным ужасом.
- Но как же, Чарли? Все было идеально сработано? Не могло… Я рассчитал каждый элемент до малейшей детали…
- Шутишь, Эл. Должно быть, ты переоценил свои силы. Твой реактор разлетелся в пух и прах вместе с Ником, снимками и лентами Дэвисона. Теперь конец. Это действительно безнадежная игра. Она уже ничего не стоит…
- Черт! Так вот почему навигационное не работает! – Я ударил кулаком в стену.
- Свяжись со станцией. Пусть пришлют еще людей.
  Едва успев закончить разговор, я уже пытался набрать тринадцать знакомых цифр.
- Билли, у нас полетел план! – Я почти кричал от отчаяния. – Мой реактор оказался ни к чему не годным, а Диккенс и материалы подорвались вместе с кораблем!
- Ты хочешь сказать, что они все-таки создали радиационную бомбу?! – Голос его слегка дрогнул, но Билли не подал виду, что поддался той же панике, что и мы.
- Сведений нет. Нам нужны люди! Срочно!
- Да какие люди, Эллин?! Вы что, хотите, чтоб я отправил на смерть сотню другую ни за что ни про что?!
- Билли, ты в своём уме?! – Я опешил. – Мы погибаем! У нас нет оружия, нет материала для создания ответной бомбы. Они же изуродуют планету, они же убьют все живое здесь!
- Послушай, Эл, ты проиграл пари, значит будешь расплачиваться чем придется. Я слишком расчетлив, чтобы рисковать. В общем, ничего не стоило просчитать ситуацию заранее. Я не намерен терять людей, это не пушечное мясо, а солдаты!... Реактор не сработал по твоей вине, значит, ты первым отъедешь на тот свет! Всего хорошего, капитан Эллин Грэй.
    Плазменный квадрат экрана погас. Я был в шоке. Неужели он испугался? Испугался за себя, за то, что придется отвечать перед Джо? Или просто рвалась наружу его мелкая, низкая трусость? Самая банальная человеческая уязвимость…
- Ну что, Эл? Все в порядке? – Голос Чарли вывел меня из оцепенения.
- Отвратительно. Билли не пришлёт подкрепления. Он отключил связь… Попросту… кинул нас здесь…
- Кинул?! – Чарли чуть не открыл рот. – А сделка? А контракт?
- Нет больше сделки. – Я со злостью захлопнул монитор.
    Чарли молчал, не находя слов. Его большие серые глаза смотрели на меня не мигая, полные ужаса и непонимания происходящего. Наконец, что-то в его загорелом обросшем щетиной лице дрогнуло, исказилось.
- То есть, как?... Нет, я не понял, Эл.
- Теперь мы приманка. – Я не выкручивался. Просто развёл руками. – К чертям всё… Надо чинить реактор и корабль, надо спасаться. Эта война ничего не даст! Билли знает, что так оно и есть, конечно… Билли всё знает!
- Ты первоклассный инженер, ты сможешь! – Чарли сказал это безо всякой надежды, но с таким отчаянием в голосе, что я не мог не вздохнуть.
- Я просто… должен.
- И что теперь? Что теперь передать нашим? Все ждали ответа от Билли!
- Пока ничего. Пусть собирают оружие. Встречаемся в руинах, ни слова о расторгнутом Билли контракте. Иначе они сами нас прикончат. Думаешь, кому-то хочется поскорее проститься с жизнью?... Нужно считать провизию, нужно заменить Диккенса кем-то… - Мысли метались с панической скоростью. – Только не провоцировать… Если нужно - придётся сдаваться. Не рискнём. С нами женщина… Кстати, как она?
- Луиза на корабле. Всё пытается выйти на связь с главной базой. Вчера допоздна сидела в лаборатории, говорит, ничего нового не нашлось. 
- Скажи, пусть ничего не ищет. Бесполезно искать. Приставь к ней кого-нибудь. Если Фрайд не на вышке, пусть они займутся изучением моих схем. Всё же, она может помочь.
- Хорошо, Эл. Я сделаю всё, что смогу.
- Я свяжусь с Луизой и Фрайдом, если меня не убьют. Встретимся в руинах, не забывай.
- Так точно.
    Через пару секунд спина Чарли уже скрылась из виду.
    Что же делать теперь? Мысли метались в моей голове, не находя пристанища, бесконечным потоком обрушивались на меня ворохи слов, застревающих в пересохшем горле. Ничего не осталась для меня в этом мире… Ничего… Я просчитался так, как не мог и представить. Проиграл самому себе. Остался один на один со смертью и раскаянием… А как все хорошо начиналось! Какая светлая надежда поселилась в моем сердце тогда! Если б я только мог знать… Мог чувствовать провал! Станция отправила нас сюда по контракту для исследований и изучения обитателей планеты, а получилась лишь война. У нас не было ни оружия, ни боеприпасов. Рассчитывали на дипломатию. Глупцы…
    В этот момент я чувствовал себя убийцей. И от этой страшной, внезапной мысли холодная, тоскливая горечь обрушилась на меня неуемной, дикой волной. Затопила в своих черных водах, с головой спрятала под толщу нахлынувших эмоций. Как же хотелось мне в тот миг стать песчинкой бесконечных барханов Ратши, исчезнуть среди тысячи тысяч таких же крупиц песка. Не видеть, не слышать, не понимать этот мир. Жить вечно. Быть частью бесконечной пустыни, которая простирается до самого горизонта, которая желтой, печальной накидкой укрывает бледную ссохшуюся почву. Как же хотелось мне упасть на колени и рыдать, рыдать… холодно… с тупой горячей болью в груди. Я бы умолял. Просил прощения. Но у кого?... Все теперь потеряло смысл. Все казалось пустым, ненужным, глупым…
    И от осознания того, что я уже никогда, никогда не увижу, как колышется на ветру трава, как спокойные воды реки обнимают полоску берега, как мирное, усталое солнце садиться, прячась в высоких ароматных травах полей, мне хотелось кричать, выть… Я никогда не увижу Лизу. Не увижу, как наш ребенок, наш маленький ребенок делает первые, еще несмелые шаги по бархатному ковру цветов. Не увижу, как ее глаза, небесно-синие глаза, будут лучиться счастьем, как она будет хлопать в ладоши и смеяться… Не услышу ее голоса… Не коснусь ее рук…   
    Положив на пыльный пол развалин свою пушку я побежал. Побежал как сумасшедший. Прямо под синие лучи лазеров, под обстрел, под огненные шары их огромных автоматов. Я бежал по изумрудной траве, спотыкался о коренья, падал, поднимался и снова бежал… Бежал туда, куда несли ноги… Без цели. Без страха. Без надежды. Я прекрасно знал, что игра проиграна и поэтому смеялся. Смеялся сквозь слезы, подступающие к горлу.
    Снова датчик. Снова монитор. Может, это Билли?!... Нет, Луиза. Я буквально упал в песок, укрывшись под огромной каменной глыбой. Мимо пролетали выстрелы.
- Эллин! – Встревоженный высокий голос, почти шипение. Помехи. – Эллин! Нас бомбардируют с воздуха!!!
    Корабль! Я приподнял голову. Далеко, на километры вперед простиралась пустыня с редкими массивными обломками развалин и каменными исполинами. Неясной точкой впереди маячил корабль. А над ним… облако серых истребителей, страшных, словно огромные железные птицы. Их истребителей… Секунда показалась мне тогда вечностью. Будто в замедленной съемке погас в моих руках монитор с мелькающим на нём сквозь помехи, встревоженным лицом Луизы и резкая мощная вспышка там, у корабля заставила всё моё тело содрогнуться от ужаса. Кольцо истребителей направило лучи прямо на металлический корпус нашего пристанища и оно рвануло со страшной силой, огромным столбом серебристой пыли и огня. А с ним… Луиза… Фрейд… Чарли… карты, схемы, чертежи реактора…
    Через несколько мгновений всё стихло – остался лишь далёкий размеренный треск полыхающего пламени и чёрная змеистая струя дыма. Монитор шипел в моих трясущихся руках. Изображение исчезло. Луизы больше не было…
    Вдруг лиловое небо одним скачком раскрасила мощная волна охристо-черного дыма. Я упал лицом вниз, накрыл голову руками и почувствовал, как по моему лицу текут горячие соленые капли. Теперь всё… Прощай, Эллин Грэй, ты был идиотом. Как и многие, прибывшие сюда… Как и все мы. Обреченные на гибель.
* * *
    Я умер? Господи… Неужели я умер?!... Вот медленно шевелятся пальцы на моей правой руке. Она отрывается от песка и соскальзывает по горячей дорожке мелкой гладкой гальки. Горячий камень обжёг саднящие ладони. Чувствую. Значит, жив.  Или... Эта мысль заставила меня пошевелиться для достоверности… Нет, точно жив. Глаза щипал едкий серый дым. Сколько времени прошло, интересно?... Час? Два? Три?
    Я сел на земле, протер глаза рукой и внимательно осмотрелся. Веки почему то болели, словно были воспалены, а пальцы покрывала запекшаяся кровь. Взгляд мой, еще расфокусированный и  мутный,  упал на странно незнакомый пейзаж, который, к сожалению, вызвал у меня лишь ужас.
    Вокруг не было почти ничего. Лишь красное куцое небо да голая песчаная насыпь. Изредка прямо из земли торчали огромные кривые сучья. Абсолютно синие, с оранжевыми разводами на стволах. В раскаленном воздухе пахло серой и марганцовкой. Все здесь казалось далеким, чужим, мертвым… Здесь больше не было того едкого серного запаха и металлического привкуса марганца во рту. Не слышно было выстрелов и криков, ничего… Пустыня, а посреди пустыни я. Наверное, совсем один. Наверное, выживший, чтобы отвечать за свои страшные ошибки, мучиться, умирать от жажды и голода. Один…один… один… События прокручивались у меня в голове с лихорадочной быстротой. Рядом не было ни монитора, ни пушки. Наверное, сгорело всё. Плавленой пластмассы, однако, я тоже не увидел. Хотелось пить. Так страшно и судорожно, что сводило всё нутро, вплоть до лёгких. Смерть от жажды – что может быть мучительнее?...
    Внезапно, словно медленно отходя от долгой спячки, я почувствовал чье-то теплое бережное касание. Это была… рыба?! Не сошел ли я с ума?! Она стояла позади меня на четырех когтистых лапах и шипела, словно удав. Ее огромные розовые глаза казались такими же мертвыми, как и все вокруг.
- Грэхэн. – Услышал я звонкий мальчишеский голос. Человеческий голос. Живой. Настоящий. Человеческий. Голос.
    И правда. Чуть поодаль прямо на песке сидел мальчик лет четырнадцати. Удивительно смуглый и худой, с большими синими глазами, напомнившими мне, как не странно, небо моей планеты. На нём не было костюма, он был одет просто – в лохмотья и широкие серые штаны из парусины или чего-то подобного. Только сейчас я заметил, что вокруг кислородная среда. Однако, как здесь происходит фотосинтез?... Столько загадок навалилось на меня враз и я просто молчал, не находя ничему объяснения.
- Грэхэн, - повторил он. – Иди ко мне!
    Я понимаю его язык. Он американец?! Иди здесь нет различия в языках?...
Рыба тотчас послушалась. Мальчишка приветливо улыбнулся.
- Это мой ручной зверек. – Пояснил незнакомец. – Он ласковый и не укусит вас, если не будете на него злиться.
-   Зачем же мне злиться? – Ответил я робко. Мой голос звучал несмело, будто бы со стороны, хриплый и низкий.
- А вдруг вы космический пират и хотите меня убить?
- Ну что ты, мальчик! – Это заявление заставило меня улыбнуться, несмотря на странность ситуации. – Я вовсе не пират… Я… я…  - да кто я, собственно? - Как твое имя? 
- Меня зовут сто тридцать четыре пятьдесят два.
- Что это?
- Это номер, разве вы не знаете? Мы носим номера, у нас нет названий.
- Понятно. – Протянул я. – Меня зовут Эллин. Эллин Грей. Приятно познакомится с тобой, сто тридцать четыре… э…
-…пятьдесят два.
-Ах, ну да, извини.
Мальчик задорно улыбнулся.
- Где я?... Давно ты здесь живешь? – Спросил я, отряхивая песок с клочьев разорванной одежды.
- Не знаю. Мама говорила, что когда я еще не родился, землян эвакуировали на эту планету, так как их планету уничтожили Катры после предупреждения. Те, кто успел спастись, поселились тут, а остальные погибли, наверное, потому что не поверили. Мама говорила, что здесь была катастрофа…
    Я закусил губу. Волна отчаяния и боли снова обрушилась на меня, застигнув врасплох. Так вот оно что!!! НЕСЧАСТНЫЙ РЕАКТОР!!! Да будь он проклят! Это же из-за меня… Это же я… Катры… Так вот, что случилось с Землей, когда они подорвали наш корабль…
- Но я уже привык. Мы все уже привыкли. Здесь хоть и скучно, но я все равно нахожу дела. А вы марсианин?
- Нет…
- Мама рассказывала мне про марсиан!
- Я с Земли…
- Вы не можете быть с Земли, Земли уже нет.
- Я… я… я жил на другой планете все эти годы. – Выкрутился я. Руки мои задрожали. Как очутился я здесь? Неужели сработало скрытое устройство в портативном коммуникаторе? Но как? Я считал его провальным… Будущее… так вот оно что… мой проект насчёт будущего оказался не таким уж шагом наобум. Но, Боже, как не вовремя. Или вовремя? Опять загадки-загадки-вопросы…
- Понятно. – Сказал я, хотя это слово сейчас подходило к ситуации меньше всего. - Хорошая у вас планета?
- А у вас?
Я кивнул.
- На ней еще были цветы и травы, но я их видел только на картинках, теперь нет…
- Отведешь меня к людям? – Я уже не мог слушать его. На глаза сами собой наворачивались слезы. Страшная жажда давала о себе знать всё острее. – Я хочу пить… Мне нужна вода…
- Без проблем. Вода с хлором…
   И мы побрели по нескончаемой пустыне. Всю дорогу мальчик мне что-то рассказывал, а я думал о случившемся. Господи, неужели Землю уничтожили из-за нашей «экспедиции»?!? Как могло выйти такое?... Реактор… Реактор… Одно лишь слово, проклятое мной миллионы раз, крутилось в ничего не понимающей голове. К горлу подступал комок отчаянного ужаса.
    Вскоре невдалеке, шагах в ста от нас, показалось несколько странных громоздких строений. Они походили на длинные палатки, крытые сплошными кусками металла. Похоже, люди жили здесь, как бедуины, селениями, стараясь держаться ближе друг к другу.
- Мама! Мама, выходи! – Крикнул мальчишка, чуть не оглушив меня… Но я все еще был в оцепенении, поэтому его крик не произвел на меня никакого действия.
- Ну что кричишь?
    Из палатки вышла женщина. Высокая, коренастая, смуглая, с такими же пронзительно-яркими глазами, точь в точь как у мальчика. И…
    И я зарыдал. Я упал на колени, я глотал свои теплые скользкие слезы, давился ими.
- Лиза… - Только и смогли произнести мои дрожащие губы. Это была Лиза, моя Лиза!!! Значит это мой сын! Вот почему у него эти глаза… вот почему всё так!!!...
    Она упала рядом со мной, тоже рыдая. Принялась целовать мое пыльное обросшее щетиной лицо, мои грязные исцарапанные руки, принялась что-то шептать. И все рыдала, рыдала…
    Я взял ее лицо в свои ладони, заглянул в знакомые синие глаза…
- Лиза, неужели это наш сын?! – Спросил я тихо. – Неужели?!
Она только кивала, цеплялась за мои пальцы, обнимала меня…
- Прости меня, Лиза, если сможешь. Прости, милая…
- Откуда ты, Эл? Я думала, ты умер… я думала… как ты, что?...
Я увидел, как за несколько минут поседели ее каштановые густые волосы. Поседели от ужаса и радости, от боли и счастья. И вдруг она вся побледнела, закатила глаза. 
- Лиза… Ты прощаешь меня?
- Все в прошлом. Теперь я могу умереть, Эллин. Умереть от радости.- Сказала она. Я слушал её тихое надрывное дыхание. – Береги сына. Я знала, что ты придёшь. Я верила в невозможное.
И она умерла…
Множество бесконечных мгновений я держал ее бездыханное тело на руках, рыдал, кричал, умолял.
    Мальчик смотрел на меня удивленно, словно на сумасшедшего.
    Короткий миг слепого счастья в океане горя. Счастья внезапного. Обретенного и тут же потерянного, что еще в сотню раз больнее…
- Ты плачешь потому что она умерла? Не плачь. Это же хорошо. Это значит, что она теперь освободилась от всего плохого. Она будет смотреть на нас сверху и радоваться. А ее тело послужит удобрением для наших цветов.
Для цветов… да.
- Это же твоя мать!!!! – Взвыл я. – Как ты можешь так говорить!!!
- Всё бренно. – Пожал плечами мой сын. – Рано или поздно…
    Я молчал. Я не нашёл, что сказать. Вот он. Фотосинтез. Вместо растений у них – мёртвые тела. На месте мертвеца вырастает цветок. Самое красивое кладбище, которое я когда-либо видел. Если бы на земле, у нас, тогда, было так – я думаю, земля стала бы величайшей по красоте планетой. Не каменный столбик с оградой – а маленький, но живой цветок. Сотни, тысячи разных цветов…
- Да. – Сказал я, вытирая слезы, - пойдем в дом, я расскажу тебе историю.
- Пойдем. – Ответил мальчик.
    И мы пошли, взявшись за руки, - маленький человечек и большой человек…
    Ослепительно яркий день скрыл два силуэта под навесом железных громад. Сотни лучей света играли с нашими фигурами, то приближая, то отдаляя их, качая на волнах пустынных барханов. А там, на песчаной насыпи лежала она, Лиза. Песок медленно окутывал её, вбирал в себя, скрывая ее руки, лицо, длинные локоны… Завтра здесь вырастет самый красивый цветок, который мне доводилось видеть. Пусть его будут звать её именем.
- Ты все еще плачешь? – Спросил мальчик, заглянув мне в лицо.
Я поднял глаза на небо. Собирались тучи.
- У нас не бывает дождя. – Будто прочтя мою мысль, осторожно заметил он. – Это ты пришёл и принёс дождь с собой… Как хорошо! Теперь земля перестанет быть такой сухой и цветы станут ещё прекраснее! Надо сказать людям… Не плачь…
    Я оглянулся. Маленькие, робкие капли падали мне на плечи. А потом стена холодного рыдающего ливня захватила нас, одних, стоящих посреди пустыни. Мальчишка смотрел за этим, как завороженный, восхищённо подставляя каплям маленькие загорелые ладони.
- А когда распускаются ваши цветы? Я не видел ни одного… – Сказал я тихо. Так, что мои слова почти заглушил шум дождя.
- Если их поливать… Но кто же будет поливать мертвую почву?... - Улыбнулся сынишка.
    Я поднял глаза и обомлел. Мы стояли, взявшись за руки, посреди огромного поля цветов. Красных, жёлтых, белоснежных. Оно появилось в один миг и закрывало собой всё пространство до самого горизонта. От этой красоты захватывало дух, щемило где-то в сердце… И среди них была она. Моя Лиза. Тянулась навстречу этому долгожданному всепоглощающему дождю. И за моей спиной было поле… и перед моими глазами простиралось поле… поле было всюду, я чувствовал аромат цветов. А сверху лил дождь. Это небо плакало над моим горем и земля радовалась моему безмерному счастью.
    Вот так я убил и воскресил. Потерял и обрёл…

P.S. Нет, сынок, я больше не плачу…
Как больше не плачет здешнее небо.