Вихрь

Был тихий летний день. И вдруг порывом ветра,
Нежданным, как зима, весь город сотрясло,
И съёжился и сник мгновенно купол света,
И вслед раскрыла тьма мохнатое крыло.
И вынесло ворон – старух крылатых древних –
Из парков и садов, и стала гуще тьма,
И рухнули, кряхтя, высотные деревья,
И чуть не вознеслись высотные дома.
Едва успел закрыть я форточку. Стонало
Оконное стекло, и напрягался дом.
Как невесомый лист, ты в комнате летала,
И я с тобой парил, как шорох, невесом...
И снова – тишина, и всё – в небесном свете.
Но сколько – посмотри – деревьев полегло!
Как спины и хребты, ломал стволы и ветви
Им ветер – потому, что  т а к  его несло!
А мы привыкли все, что не у нас – цунами,
Что в средней полосе землетрясений нет,
А если что стряслось, так всё равно – не с нами,
И не бывает нам с овчинку белый свет!..
И снится мне с тех пор осенними ночами,
Что ветер неземной на город налетел:
Огромные дома вознёс он вместе с нами –
Дрожащие тела внутри бетонных тел.
И носит без конца нас вечный вихрь над бездной,
В летающих домах – мерцающих людей:
Над волнами морей – под чаек крик железный,
Над океаном звёзд – под вздохи их лучей.
А иногда дома летят под креном грозным,
И кажется: сейчас наступит всем конец!
И молится тогда туманным ликам звёздным
Таинственный жилец, а, может, не жилец…
Тогда спешит творить добро мудрец-затворник,
Всем раздавать добро спешит простой добряк,
Подхватывать добро спешит верзила-дворник,
Три шкуры снять с добра торопится скорняк.
И верная жена – такой она как будто
Была не год, не два – пока не грянул крен! –
Бесстыдно накреняясь, на лестнице кому-то
Глядь! – отдалась: коль смерть, то как же без измен?!.
Забившись на чердак, сжёг сам себя на деньгах
Н е в е д о м ы й  богач! – разнёсся мигом слух…
Перекосило лифт!... – Наверх на четвереньках
Несутся подлецы на жареного дух! –
Вдруг не сгорели  в с е! – держа карман пошире,
Спешат они, спешат купюры потушить!
О жуткий этот крен в летящем нашем мире! –
Не высунься душа! – Наступят – придушить!
Спешит один продать перед концом квартиру,
Тот хочет тысяч пять взаймы заполучить,
А жирный – раз уж смерть! – так побеситься с жиру.
А властолюбец – власть хоть на день захватить!
И, получив разбег при этом резком крене,
Глядь! – карлик дал под дых башкой богатырю…
Но к раме привязал, как алый парус к рее,
Поэт в своём окне нежданную зарю!
И парус потянул – и мы из крена вышли!
И снова лифт пошёл, и лечится богач,
И дворник и скорняк жуют добро, как мыши,
И шкуру натянул добрейшую палач.
Таинственный жилец… запел – как голос звонок!
Неверная жена стать верною спешит,
Врёт мужу: «От тебя, клянусь, зачат ребёнок!»
Ну что же, старый хрен ей этот крен простит.
И властолюбец власть спешит вернуть народу:
На сохраненье, мол, её он только брал, –
А если б вдруг она упала в пропасть, в воду?! –
И властолюбца в пасть народ поцеловал...               
А вихрь несёт дома сквозь тучи и созвездья, –
Глядишь – бетонный дом, а лёгок, как перо!
Окрепший богатырь не мыслит о возмездье,
И всё творит мудрец исподтишка добро.

1 ноября и
2 ноября 1984 г.
(14:47)
Москва.