Снимок
Когда все ринулись в атаку,
Он вдруг, убитый наповал,
Как по неведомому знаку,
К земле качнувшейся припал.
И долго так лежал убитый,
Полузабытый, на боку
И прижимал к земле изрытой
Свою небритую щеку.
Казалось, землю слушал павший:
Пусть он убит, пусть встать нельзя,
Но как – земля?.. Той пулей вражьей
С ним не убита ли земля?!.
Но за мгновение до встречи
С шальной, чуть смерть опередив,
Он перешёл для жизни вечной
В корреспондентский объектив.
...И время старый снимок гложет,
Но, удержать не в силах бег,
Бежит, никак упасть не может
Давно убитый человек.
Ещё он жаркий и здоровый,
С любовью, с детством позади,
И пуля розою свинцовой
Ещё не замерла в груди.
Она летит сквозь годы злые,
Никак не встретит храбреца,
Хотя прошла сквозь все живые,
Все неубитые сердца.
4 августа 1970 г.
Ростов-на-Дону.
Рецензии
Очень хорошее стихотворение. Хорошо, что память может хранить такие эпизоды для потомков.
Привет из Севастополя.
Доброго настроения.
Владимир Монс 23.07.2009 16:24
Заявить о нарушении
Спасибо, Владимир! Такие вещи, как та война, память не может не хранить да ещё хорошо. К тому же люди лучше помнять, что было давно. Вот я не помню фамилий коллег по последнему месту работы в НИИ, где проработал почти четыре года. А фамилии и мена солдат, с которыми служил в армии, помню. И лица их молодые. И имена людей, которых я ребёнком видел во время войны, тоже помню. Привет Севастополю! Там, севернее Балаклавы в ночь с 7 на 8 мая 1944 года при освобождении Севастополя (8 мая) погиб мой старший брат Владимир 19 лет отроду, штурмуя некую Безымянную высоту. Говорят она где-то близко от Сахарной головки, при штурме которой тоже полегли сотни наших солдат, которые лезли на эти горы.
Константин Фёдорович Ковалёв 23.07.2009 17:25
Заявить о нарушении
Здесь много таких высоток. Но могу сказать, что Севастополь свято зранит память о своих героях. Если знаете где захоронен, обязательно навещу.
С уважением. Тепла и добрых воспоминаний.
Заглядывайте.
Владимир Монс 23.07.2009 18:45
Заявить о нарушении
К сожалению, места захоронения брата точно не знаю: даже мать наша там не могла побывать у братской могилы, поскольку этот район стал потом запретной военноморской или ракетной зоной, а город Балаклава (брат погиб "севернее Балаклавы, высота Безымянная", как сказано в похоронке) даже исчез с самых подробных карт для простых граждан, хотя продолжал существовать. Спустя двадцать один год, 1965 году, в связи с 20-летием Победы по телевидению, в частности, выступал мужчина лет сорока. Он рассказал, что именно на эту высоту Безымянную они лезли под огнём немцев (у нас, как всегда, не могли бросить на них штурмовики ИЛ-2 или ударить по ним артиллерией: надо было Малиновскому скорей отрапортоваться перед Сталиным о взятии Севастополя, хотя виноват не он, а Сталин, который всё время требовал срочных побед), а когда наши взобрались на высоту и уничтожили немецких пулемётчиков, этот мужчина, тогда ещё мальчишка 19 лет, как и мой брат, и его товарищи-бойцы обернулся и увидел, что весь склон её усеян телами наших павших бойцов. Среди них был, конечно, и мой брат. Но потом они повернулись и посмотрели в сторону Севастополя и увидели, как наши корабли обстреливают немцев в городе. Но высадиться морпехи не могли - берега бухты неприступны. И тогда этот мужчина и его товарищи бросились вниз по северо-западному склону, и вскоре Севастополь был взят (8 мая 1944 г.). Тогда он был ещё русским городом - в РСФСР.
Константин Фёдорович Ковалёв 25.07.2009 13:35
Заявить о нарушении