Наброски

(песенный альбом)

I. ГЕОЛОГИЧЕСКАЯ

1.
Километров таежных я отмерял немало,
возле рек безымянных кострам грел я грудь,
по дорогам грунтовым беспечно шагала,
моя юность, как в звезды идет Млечный Путь.

На заимках далеких – лесные законы,
если выбрал привал, -- не забудь, не ленись:
покидая ночлег, оставляй горстку соли,
а коль хлебом богат, заодно, поделись!

Припев:

Таежный край суровостью и красотой объят,
здесь места нет для робости,
для скупости, для подлости,
здесь – по законам совести
живут и говорят!

2.
Жизнь ковала характер морозом и ветром:
вертолета не будет, поскольку -- беда,
до ближайшего хутора – сто километров,
а у нас из еды – лишь речная вода.

Кто-то скажет – тайга, значит, зверь или птица,
на крайняк, может, рыба – не дадут умереть, --
это только в кино или в книжных страницах
вся тайга – три сосны и облезлый медведь!

3.
Без партийных билетов и взносов партийных
мы по партиям шли в край сибирских болот,
примерзали в палатках, седели от инея --
пионеры разведки, геологов флот!

Кимберлитовых трубок, уже пораскуренных,
языками шаманов и не сосчитать,
высотой километров таежных, пробуренных
мы старались себя в карты неба вписать!..

II. ОТПУСКНАЯ ЛЮБОВЬ

1. Кто же знал, что эта речка роковая,
околдует тихим омутом своим,
поезда ли, что гудками провожали,
пароходов ли прощающийся дым?

Припев:

У судьбы, как у речки – простая история:
ручейками питаясь, пороги обняв,
все течет, все бежит, за счастьем, за горем ли,
вся в трудах, как пчела, перекатом маня.

2. Кто же ведал, что возьмут и приворОжат,
городского, не привыкшего к тиши,
и в рябиновые горстки судьбы сложат
отпускные вечера в такой глуши?

3. Отгулялся, видно, я по перекресткам
шумной молодости скомканной своей:
целый месяц посыпал двойную горстку
сладким счастьем, обирая снегирей.

4. Возвращая в индивелость городскую,
не допущен на перрон прошедший день,
электричка тянет цепочку живую,
вовлекая ритмы в панцирную сень.

5. А на воле мчится поле кобылицей,
вдоль реки, несущей воды к глухомани,
и в вагоне – полутОновые лица
размывают тень разлук и расстояний.

6. РассыпАлись горстки наши, бусы бросив,
на гирлянды предрождественских огней...
На стене в багетах тихо дремлет осень
непутевой, прошлой юности моей.

III. СТАРЫЙ ДВОРИК

1. В полуночную тень окна сеют рассаду,
по проемам не спящим считаю друзей,
в этом дворике мы – все равны «по-квадратно»:
коридоры и лестницы, запах в парадном, –
это все, что осталось от юности дней.

Припев:

Сиреневый раек,
бабуськи на скамейках,
забытый кем-то мяч
луною в луже спит.
А маю -- невдомек,
и сыплет дождик мелкий,
как брызги на белье:
отгладили – хрустит...

2. Постарели подъезды, грибною посадкой --
свежеструганный колокол, желтый песок,
старожилы двора навели здесь порядки,
и под окнами первого – сочные грядки,
мое детство отсюда ушло за порог.

3. А под кленом горбатым, как прежде – скамейка,
с перебитым хребтом приглашает присесть,
аксакалы двора: старый корт и беседка,
где ножом перочинным я вырезал «Светка» --
имя первой любви, как нательный мой крест.

4. Там, средь окон других, под лучом перламутра,
есть окно на четвертом, моем этаже:
голубятный откос, на котором по Утру
ели сало синицы, и под "Кама Сутру",
нас нежданный звонок в ванну гнал в неглиже.

4. У отца от смущенья – очки запотели,
мамин рыночный куль расхлестался в порог,
а со дворика свисты и галька летели,
в межоконную плоскость, срывая с постели,
чтобы скрыть «преступления» первый урок.

5. А потом – тишина. Мы, как шестидесятники,
разбрелись по гаремам развратной судьбы:
кто-то дернул на Север, а кто-то -- в десантники,
Светка кончила вуз и теперь – в детском садике,
репетирует с группами виды ходьбы...
 
6. В полуночную тень бросят окна рассаду,
по проемам чужим не прочесть мне друзей:
от Чечни до Афгана легли поквадратно,
и теперь навсегда приодеты в парадный
на гранитных осколках непрожитых дней.

IV. ЗА ГРАНИЦЕЙ

1. Пусть сегодня Шереметьевским проспектом
набирает скорость вылета ковчег,
я по шпалам, километр за километром,
отмечая стыки, -- в юность на ночлег.

Припев:

Печатями замараны
страницы паспортов:
банкогскими, канарскими 
аэро-, блок- постов,
Бангкоками, Канарами, --
но это все не то!

Хочу уехать в розовый,
родительский раек,
отбеленный березами...
За небо! На Восток!

2.  За немытыми, аж, от царя Гороха,
закопченными бойницами плацкартов,
оставляю недолюбленной, без вздоха,
заграницы точки красные на картах.

3. Полустанки, полу вехи и полуторки --
по заплаканным и высохшим полям...
На картофельно-капустном выйду хуторе,
у колодцев, поклонившись «журавлям».

4. Переулки закадычно под черемухой,
как всегда, скрывают в дебрях старый лаз,
и дворами, где по грядкам бегал олухом,
прокрадусь к старушке-матери сейчас...

5. А по крыше, растрепавшей толь от времени,
на клокочущем издревле языке,
сизари глаголят, от роду и от племени, --
хозяйва на нашем старом чердаке.

6. Только, вот беда: крылечко перекошено,
и крестом забиты сердобольно ставни,
а соседская дворняга на непрошеного
разразилась по округе злобным лаем.

7. «За околицей, сыночек, за границею...
Только выйдешь ты, милок, на тот откос,
там, по тропочке, за старою кринИцею
в пять минут и доберешься на погост...   

Припев:

Печатями замараны
страницы паспортов:
банкогскими, канарскими 
аэро-, блок- постов,
Бангкоками, Канарами, --
но это все не то!

Мечтал уехать в розовый,
родительский раек...
Прошелестит березами:
«Ну, здравствуй же, сынок!»

V. СТУДЕНЧЕСКАЯ ВЫПУСКНАЯ

1. Кто четырежды, трижды иль дважды –
на кого сколько списано сил –
с альма-матер прощаясь однажды,
неизменно о прошлом грустим.

Припев:

А над кафедрой -- крыльями лето,
как всегда, потерявшее зонт,
а-по-ге-и рисует планетам,
пе-ри-ге-ями спутники шлет!

2. На площадке студенческой пусто,
закурить не стреляет никто,
и шпаргалки, как листья капусты,
с подоконника смотрят в окно.

3. Не ворованным временем «пары»
привлекает зажаренный пляж,
под бравурные ритмы гитары
нападает на всех эпатаж.

4. Как не вспомнить слепого доцента,
подписавшего скопом «зачет»,
восьмерым опоздавшим студентам,
с похмела перепутавшим год!

5. А доставшие нас пересдачи --
на борьбу с бурьянами с утра?
Аки неграм плантации дачи
доверяли наук доктора!
 
6. И не важно: кто красный, кто синий
заработал, в итоге, диплом, --
на дорогах и весях России
однокашников греет тепло...