России - из Зарубежья

Перелопаченное поколение,
прирученное Европами,
                Америками,
                Израилями,
не в урочное время
взошедшее семя:
треть страны – с иностранными паспортами.

Родина-мать
сроду
нас учила не жить –
выживать,
как плавать котят,
бросая в воду.

И мы выплыли
или выброшены волной
на далёкий берег,
а Россия, предавшая и продавшая нас,
та, что мы продали-предали -
теперь как призрак
и талисман-оберег.

Мы прошли таких испытаний рубеж,
что вросли в Зарубежье,
и за далью туманно-синей
видится всё ясней,
что, быть может, и нет её,
той России.

Ни княжеской, ни царской,
ни той, что рубала белых,
ни той, что пила в застой
осоловело,
ни той, что гнила в лагерях
и жалась по коммуналкам.
Нету России той. Нет.
И не жалко.

Толь гигант на ногах глиняных,
то ли крови напившийся карапуз
рассыпался невосстановимо
родной,
нерушимый
Советский Союз.

А к той, что сейчас рождается
в роскоши и лишениях,
к этой России новой
не имеем отношения.

Русская кровь мешается
с южною и восточной,
запад в язык впивается
намертво-прочно,
военн. и полит. структуры
и имена конъюктуры
меняются, бренные,
вместе с другими ценностями.

Всё в новой России – новое,
порой, что широко, мне узко,
но имя-то осталося –
русские!

И вот, за общее прошлое,
за князя и царя,
за белых и за красных,
и Ленина, и Сталина,
за Путина и Пушкина,
за то, что учили в школе,
за Ломоносова, Брежнева,
и поле, русское поле,
за КГБ, психушки,
раскольниковскую старушку,
и ту, что с рукой протянутой,
за её боль и наши ложь и надрыв,
за лагеря и смерти,
за множество обид,
за то, что котят – в воду,
за пьянство и разбой,
за баб, что в горящую избу,
за колокольный звон,
за гусли и былины,
Чайковского, балет,
за самое синее море,
которого у нас уже нет,
и за девятое мая,
сибирские реки-леса,
пусть только за слово «русские»
и спутники в небесах,
за строки великих поэтов,
хотя бы просто за это,

из дали туманно-синей
за рубежом-чертой
я за тебя, Россия,
буду стоять горой.