по лезвию бритвы клерк в клетке

каждый день очередная схватка с нечистью
заполняет увечьями образовавшийся вакуум,
отравляя беспечность неоспаримыми фактами.
вера помогала, разжигая последними спичками в темноте факел.
чувствуя слежку, внезапно представших смежных сеансов фиаско,
смертник идущий на казнь сотрясает святость лязгом цепей.
не прокатило прикинуться агнцем,
слишком погряз в этом вязком болоте.
холодного лезвия острая фаска ласково гладит,
напевая, так ревностно, реквием,
мучая душу грешную фейерверком жгучих реплик.
осознал слишком поздно, что на поле брани лишь рекрут,
приступ агонии, взяв полномочия регента,
предоставил сердцу щедро лучший сервис.
бунт в склепе отголосков прошлого,-
- зависть устала питаться крошками,
все сомнения, превратив в мгновенье ока, в горстки пепла,
нацепив бирку "made in china" на бывший уникум,
не оставив саженцу, очнувшемуся в диких джунглях,
ничего, кроме как, беспрекословно ходить по струнке.
вера не сгорела, но основательно обугленна
длившимся так долго беспробудным сном.
чертовски прав был умерщвленный алчностью скептик,-
- договор с сатаной кровавой печатью крепко скреплен,
и не поможет тщательный анализ в поисках алиби.
вычеркнут из списков этой стычкой с разумом,
был охотником стал дичью.
фарт и злой рок в этом пекле на редкость симметричны




согреваясь холодом тысячи свирепых вьюг,
нечеловеческие муки вьют гнезда в каждой клетке.
тысячи ударов сердца хлестких
делают сюжет жестче, чем в "hostell".
для закрытого собственным страхом в клетке клерка
прогулка по острому лезвию не прошла безвозмездно.
дерзкими всплесками весел злость подплывает к области мозга,
пуская корни, месть набирая стремительно форму
выжигает клеймо внутри из трех шестерок.
культ перед властью переплавляет возмездие в пули.
смерч истекающих кровью реликвий выводит глаза из орбит,
не сомневайся, безъисходность обострит гонку за титул.
каждый твой финт пропустив через фильтр,
легкий флирт с риском сменит картинку на титры,
антихрист внутри перечеркнул шансы на место арбитра
взглядом, холодным, как лезвие бритвы.
заставив дрожать всеми фибрами перед этим калибром,
согнув в три погибели.
вены кишат загадками сфинкса,
идея фикс, порадившая фикцию,
приближает сюжет стремительно к финишу.
резерв на исходе,
слишком уж манит роль зевса.
пропадая сутками в кузнице мести,
пичкая сердце сгустками гнева, пропитка из буйства стихий,
жажду убив слезою иисуса.
блюдо готово,- думал, что сможет обжечь,
не подозревая, что им лишь закусят