***

Падает снег, хлопья вязнут в густеющих сумерках,
В пробках уснули водители мокрых машин,
И на зажатых витринами узеньких улицах
Борются в воздухе сырость, духи и бензин.

Тонут огни, обведённые красным,
В устье канала,
И вдруг становится ясно,
Как я устала.

Давят на нервы коньки килограммами мокрыми,
Пальцев касаются варежек стёртые нитки,
Вяло мигают дома ярко-жёлтыми окнами,
Кто-то внизу, в переходе играет на скрипке.

Дома, в прихожей, так много пылится одежды:
Зонтики, галстуки, туфли и взрослые платья,
Я вспоминаю о тех, кто носил это прежде,
Серое небо ревниво сжимает объятья.

Пусть шелест шёлка на миг обернётся тем голосом,
Горьким и чистым, и безвозвратно чужим.
Перед глазами плывут бесконечные полосы –
Памяти пёстрые клочья один за другим.

Виден в окно только краешек крыши заснеженный.
Там отпечатались лапки – кошачьи следы.
Их обладатель сидит чуть повыше рассерженный
На облепившие шерсть капли талой воды.

В комнате всё озаряет волшебная ёлка,
То жёлтым, то красным, и, кажется, я засыпаю.
Иней слезами застыл на теплеющих стёклах.
Кто-то на полке на крошечной скрипке играет.

Как жаль, что нельзя зачерпнуть эту музыку горстью,
И, вылив, заполнить всё в мире до самого края.
Мне уже снится, как будто бы ты пришёл в гости,
Хотя я глаза ещё не закрываю.