Алчность

В лесу затаившемся, сосен среди,
В глуби у опушки колышется ветром,
На самой высокой, корявой ветви,
Свисает угрюмый, напыщенный гремлин.

Звать того гремлина Эд-мондобол.
Он на деревни ужас навёл.
Кушал и рвал, пожирал – людоед.
Всех кто был в ужасе, ел на обед.

Кости скрывал под пеньком на опушке,
На той, где стояла избёнка старушки.
Порознь жили Эд и старуха,
Пока не сцепились за имущество Зуха.

Зух тот был бледный, сварливый сморчок.
Он золотишко себе приволок.
Рыл и долбал он пещеры и ровны,
Покуда не вскрыл золотые хоромы.

Помер на днях скупердяй злополучный,
Распутный мешок приобрёл он с получкой.
Сидели, решали, как деньги делить...
В итоге решили совместно пожить.

Не долго пожили совместно герои.
Старуха подкинула яда в покои.
Корчился, мучался гремлин хвалённый.
Сморщился, помер от водки палённой.

Палённый тем ядом, что старуха всучила,
Свисает теперь с ветке чудила.